В то же время реализованные по воле Н.С. Хрущева проекты в народном хозяйстве имели отчасти негативные последствия. Строительство в европейской части России крупнейших гидроэлектростанций привело к затоплению плодородных земель; освоение целинных земель в Оренбургской области и Казахстане после кратковременного увеличения урожая привело к серьезному хлебному кризису в стране; насаждение по всей стране кукурузы (площади под эту «чудодейственную» культуру в 1955–1962 гг. выросли с 18 млн га до 37 млн га) обернулось потерей земель и падением урожая зерновых; перестройка управленческой системы страны (создание совнархозов, ликвидация МТС, структурное разделение партийного аппарата на городской и сельский) привела к ослаблению управляемости народным хозяйством, раздираемого началами децентрализации и централизации управления. Подмена реформ псевдореформами не могла способствовать развитию.
В 1958 г. Хрущев попытался реализовать давнюю революционную утопию о ликвидации противоположности между физическим и умственным трудом. Но замена прежней системы школьного образования (семилетка и десятилетка) на обязательную восьмилетку, после которой выпускники обязаны были отработать три года на заводе или в колхозе, зарабатывая «рабочий стаж», если они хотели учиться дальше, вызвала всеобщее недовольство.
В октябре 1961 г. прошел XXII съезд КПСС, на котором была принята новая программа партии, выдержанная в канонах марксизма-ленинизма, и провозглашена идея построения коммунизма в СССР к 1980 г.: «Построение коммунистического общества стало непосредственной практической задачей советского народа». Это считалось возможным при дальнейшем развитии тяжелой промышленности и техническом перевооружении на ее основе других отраслей хозяйства. В результате в стране должно было возникнуть бесклассовое общество с общенародным государством, но сохранением руководящей роли рабочего класса, с единой формой общенародной собственности на средства производства, с постепенной передачей функций государства органам самоуправления трудящихся, с подлинным социалистическим равенством людей. Возрождение коммунистической утопии стало для Хрущева уходом от решения накопившихся за десять лет многосложных проблем развития страны и общества, уходом от назревавшей реформы системы.
Главной целью такой беспорядочной череды противоречивых инициатив было некоторое улучшение положения в отдельных сферах в краткие сроки и с меньшими затратами, по сути – лишь административными мерами, без капиталовложений или структурных преобразований, причем ни объективные условия, ни долгосрочные последствия самодержавным правителем партии и страны в расчет не принимались. В этом отношении Н.С. Хрущев был поистине верным продолжателем революционно-нигилистического, волюнтаристско-административного подхода Ленина-Троцкого к жизни общества, которое виделось им как механическое соединение элементов, а не как органическое образование.
В 1958 г. Хрущев помимо поста первого секретаря ЦК КПСС стал еще и председателем Совета Министров СССР, повторив тем самым опыт осужденного им Сталина, но с иными результатами для себя и страны.
Своеобразным апофеозом господства абстрактной идеи над здравым смыслом стал авантюрный лозунг Хрущева «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения», провозглашенный 22 мая 1957 г. в Ленинграде. Точно так же лихая фраза Хрущева, обращенная к «капиталистическому миру», «Мы вас закопаем!» оказалась возвращением к противостоянию двух мировых систем в духе «мировой революции». Это, а также размещение ракет на Кубе в 1962 г. гарантировало на десятилетия военное противоборство двух систем и гонку вооружений, поглощающую человеческие, материальные и финансовые ресурсы Советского Союза. Так внешний фактор усилиями партийного вождя стал сильным препятствием для возможной модернизации.
Внутри страны такого рода волюнтаристская политика Хрущева порождала все более широкое неприятие. В июле 1964 г. прошел Пленум ЦК КПСС, материалы которого власти не решились публиковать. На нем глава государства, в частности, потребовал, чтобы Академия сельскохозяйственных наук была переведена из Москвы в деревню, «поближе к практике», а Академия наук СССР, «сборище бездельников», была вообще распущена. «Это невозможно! – воскликнул президент АН СССР академик М.В. Келдыш. – Невозможно! Я уйду в отставку, но на это не соглашусь!» (Сравнить это намерение по вздорности можно лишь с планом Б.Н. Ельцина в 1989 г. перевести академический Институт востоковедения из Москвы в Ташкент, «поближе к Востоку».)
Оппозиция и власть
Не стоит переоценивать значение внутренней оппозиции (политической, национальной и религиозной), которая не пользовалась массовой поддержкой. Даже такие яркие проявления недовольства, как бунт рабочих в Новочеркасске в июне 1962 г. (было убито 23 человека, 49 арестовано и 116 – привлечено к ответственности), не ставили под сомнение основы советского строя, а требовали устранения отдельных злоупотреблений или отдельных начальников. Любопытно, что в вышедшем в 1953 г. «Словаре русского языка» С.И. Ожегова слово «инакомыслящий» было отнесено к числу устаревших.
В сфере культуры Хрущев пытался балансировать между консерваторами (сталинистами) и либералами. Но «дело Пастернака», возникшее после присуждения Б.Л. Пастернаку в 1958 г. Нобелевской премии по литературе, публичная ругань по адресу писателей, художников, скульпторов, кинорежиссеров показали его верность принципу «партийности» в искусстве.
Тем не менее в СССР во все годы советской власти существовали люди, не принимавшие коммунистическую идеологию либо желавшие изменений в существующем политическом строе на основе этой идеологии, и иногда это не ограничивалось «разговорами на кухне». Например, из рассекреченных архивных документов стало известно о многих попытках создать в Советском Союзе подпольную организацию оппозиции власти: 1955 г. – в Москве «Русская национальная партия», призывавшая бороться с «коммунистической диктатурой»; 1956 г. – в Минске «Всероссийская рабоче-крестьянская партия» с целью совершения новой «социалистической революции» для «свержения диктатуры партийной бюрократии»; 1957 г. – в Тамбове «Великая Российская партия…», цель которой состояла в «отвержении сталинско-хрущевского социализма – государственного капитализма… Мы за социализм Ленина»; 1958 г. – в Туле подпольная организация, целью которой являлось борьба против государственного капитализма в СССР и за пересмотр марксистко-ленинского учения; 1961 г. – в Тирасполе «Союз борьбы за справедливость», участники которого обвиняли правительство в «предательстве завоеваний Октябрьской революции»; 1961 г. – в Москве «Союз свободы разума», члены которого отказались от учения марксизма и ставили своей целью борьбу за демократизацию жизни в СССР, завоевание конституционных свобод и повышения благосостояния советских людей; в 1967 г. – в Москве «революционная социалистическая партия Советского Союза»; 1970 г. – в Нижнем Тагиле «Революционная партия интеллектуалов Советского Союза». В эти годы обращает на себя внимание злобно-антицерковный курс в деятельности КГБ, ставшем орудием партии в новой попытке искоренить религию путем уничтожения Русской православной церкви. Появляется иная форма протеста – коллективные письма советских ученых и писателей руководству КПСС; возникает и быстро расширяется «подпольная гласность» в виде самиздата; в 1970-х гг. формируется правозащитное движение (Комитет защиты прав человека, русская секция «Международной амнистии»), небольшое по масштабам, но опиравшееся на поддержку внешних сил.
В целом же народ терпел, потому что после недавних катастроф и потрясений жить действительно стало лучше. «Прошла зима, настало лето – спасибо партии за это» – так посмеивались над лозунгами, вполголоса рассказывали анекдоты о Хрущеве («Никита Сергеевич – лучший агроном в мире: он сеет пшеницу в СССР, а собирает в Канаде»).
Падение идеологической привлекательности идеи «грядущего коммунизма» и образа «комиссаров в пыльных шлемах» власть компенсировала усилением репрессивного аппарата. В январе 1959 г. Президиум ЦК КПСС утвердил принципиальные положения о деятельности КГБ и его органов, которые «являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов». В июле 1962 г. была принята статья 70 УК РСФСР, узаконивавшая политические репрессии, в сентябре 1966 г. – статья 190 (1, 2, 3), предусматривавшая уголовное наказание за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». В дальнейшем КГБ увеличил объем своей «профилактической деятельности» с «потенциально опасными» лицами. В результате число лиц, привлеченных к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду, сократилось с 1601 человек в 1959–1962 гг. до 348 человек в 1971–1974 гг. Использование «кнута и пряника» до поры до времени помогало власти, но представляется, что чем дальше, тем больше народ более терпел, чем поддерживал советскую власть, хотя она этого не сознавала.
Если бы власть была более дальновидна и руководствовалась здравым смыслом, то учла бы настроения недовольства и попыталась бы провести некоторые, пусть косметические, перемены в политическом строе и идеологии. Ведь даже из приведенного перечня нелегальных организаций, просуществовавших от нескольких месяцев до нескольких лет, очевидно, что оппозиционные силы были крайне раздроблены и занимали диаметрально противоположные позиции, а главное – ставили своей задачей не уничтожение системы, а ее усовершенствование. Но, поскольку идея коммунизма и советский строй основывались не на рациональной основе, а на насилии и вере, правящий режим не терпел никакой критики, относился к инакомыслию как опасной религиозной ереси, и партия «допускала на каждый данный момент одну-единственную интерпретацию Истины…».