В те же годы в социальной сфере был совершен рывок к новому уровню жизни. На Сентябрьском Пленуме ЦК КПСС (1967) было принято решение о повышении минимальной заработной платы до 60 рублей, о «северных надбавках» для рабочих на Севере и Дальнем Востоке, минимальный отпуск вырос с 12 до 15 дней, налоги на низкие зарплаты до 80 рублей были снижены на 25 %; был установлен единый пенсионный возраст для рабочих и крестьян: 60 и 55 лет, размер минимальных пенсий для колхозников повышен до 30 рублей, введены пятидневная рабочая неделя и оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Увеличивались объемы жилищного строительства: в 1960 г. лишь 40 % людей жили в отдельных квартирах, остальные – в коммуналках и бараках, а в 1980 г. уже 80 % городского населения проживало в отдельной квартире.
На Декабрьском Пленуме ЦК КПСС (1970) Брежнев декларировал: «Мы не только хотим, но и должны обеспечить постоянный рост народного благосостояния, так как это становится важнейшей предпосылкой ускоренного хозяйственного развития страны». И одиннадцатый пятилетний план (1981–1985) он характеризовал как «пятилетку благосостояния» для «блага и счастья советских людей»: «Думается, что это и есть самый партийный подход, когда во главу угла кладется забота о благе народа». Иначе говоря, рост потребления служит успешному экономическому развитию. По существу, это не только подтверждение линии Косыгина на увеличение роли материальных стимулов в труде, но и признание материальной заинтересованности работника в результатах его труда, что отрицалось ранее коммунистической пропагандой, делавшей упор на долге сознательного работника в общественном труде.
Показательный пример: в 1972 г. Брежнев согласился с предложением Косыгина о продаже 100 т золота для импорта потребительских товаров.
Очевидный пример дальновидности премьера как реформатора – создание Волжского автозавода (ВАЗ). Хрущев делал ставку на общественный транспорт, поэтому в начале 1960-х в СССР производили ежегодно около 300 тысяч легковых автомашин, в то время как в США – более 6 млн, Японии – более 3 млн К слову, в стране практически не было массового производства холодильников, стиральных машин, телевизоров, магнитофонов.
Еще довлела в сознании руководства страны инерция индустриализации, главенство машин и оборудования. Поэтому, например, секретарь ЦК КПСС Ф.Р. Козлов предлагал направлять тонкий стальной лист на производство новых комбайнов. Косыгин в 1966 г. после переговоров в Италии убедил Политбюро в необходимости строительства по проекту компании «Фиат» нового автозавода в Тольятти, производительностью в 600 тысяч автомашин в год. Он открыл дорогу «жигулям» и «Ладам», но и Брежнев горячо поддержал его. Вот запись в записной книжке Генерального секретаря в июне 1967 г.: «Экспертиза по заводу Тольятти – какой срок? Успеем ли?»
Однако аппарат оказался сильнее Косыгина, реформу тихо задушили. В 1973 г. он подал в отставку, но был оставлен на своем посту до октября 1980 г. Помимо сопротивления могущественной бюрократии деятельность премьера осложняло соперничество с главой партии, неизбежное в условиях существующей системы. Брежнева раздражал авторитет Косыгина, само словосочетание «косыгинская реформа». Заняв в мае 1977 г. пост формального главы государства и утвердив в новой конституции господство КПСС, он взял верх в их конкуренции, но на положении в стране эта победа не отразилась. Справедливой видится оценка канцлера ФРГ В. Брандта, который писал, что Брежнев «не был ни реформатором, ни революционером, скорее, это был консервативно настроенный управляющий огромной державой».
Последующие попытки власти изменить неблагоприятные тенденции экономического развития за счет масштабной закупки в 1972–1976 гг. импортной техники, организационных перемен, вбрасывания новых лозунгов об «экономии и бережливости», санкционирование в 1979 г. «бригадного подряда» или попыток улучшения планирования в масштабах страны успехом не увенчались.
Ситуация на селе улучшилась, констатировал Брежнев на Майском Пленуме ЦК КПСС (1982), но кардинальных сдвигов не произошло. Импорт продовольствия (пшеница, соя, мясо, масло) из США, Канады, Аргентины, Австралии происходил уже по долгосрочным контрактам до 1985 г. Мероприятия по подъему сельского хозяйства (повышение закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, уравнение колхозников в социальных правах с другими гражданами, увеличение государственных инвестиций, поддержание приусадебных хозяйств колхозников и др.) привели к нарастанию очевидного конфликта между командно-бюрократической системой управления, целью которой оставалось изъятие произведенного продукта, и стремлением сельского труженика самому хозяйствовать на земле для производства продукции. «Брежневская стратегия, – констатировал Н. Верт, – не смогла решить его глубинной проблемы: отчуждения крестьянина от земли».
И тогда власть попыталась вновь использовать привычные административные меры. В октябре 1980 г. в ЦК КПСС был создан новый отдел по сельскохозяйственному машиностроению. В мае 1982 г. Брежнев представил список мер по «улучшению управления сельским хозяйством и другими отраслями агропромышленного комплекса». Ему казалось, как героям басни Крылова «Квартет», что если по-иному пересадить участников квартета, то они заиграют лучше.
Всего через пять лет Дэн Сяопин в Китае провел решение о введении в китайской деревне «семейного подряда», семейного свободного хозяйствования на своей земле, и через несколько лет Китай полностью обеспечивал себя продовольствием… А в СССР была принята (подготовленная под руководством М.С. Горбачева, секретаря ЦК по сельскому хозяйству) «Продовольственная программа до 1990 г.», стали создаваться огромные АПК – аграрно-промышленные комплексы, объединявшие предприятия сельского хозяйства, пищевой промышленности и научно-технические учреждения. Но русское крестьянство, чей хребет сломала сталинская коллективизация в 1929–1932 гг., не верило государству, оно оставался наемным работником на чужой земле.
В 1970-х гг. потенциал мобилизационной модели советского строя был уже полностью выработан, во всех сферах жизни нарастали неразрешимые противоречия. Их усугубляли даже те «косметические» преобразования, которые власть проводила в экономике, или политика «разрядки» в отношениях с Западом, благодаря которой расширились «щели» в «железном занавесе» (рок-музыка, пепси-кола и другие проявления массовой культуры), развитие науки и активность научной общественности (широкие экологические кампании против загрязнения Байкала и поворота сибирских рек в Среднюю Азию) или признание Русской православной церкви, которая сумела выжить, несмотря на многолетние гонения и притеснения, – все это неизбежно расшатывало советский строй и власть партократии. Лозунг о «построении в основном коммунизма к 1980 г.» ей пришлось сменить на лозунг «развитого социализма», хотя «руководящая роль партии» открыто под сомнение не ставилась.
В экономике значительное увеличение капиталовложений стало превышать возможности государственного бюджета, существующей инфрастуктуры и имеющейся рабочей силы; опережающими темпами росло производство средств производства, поглощая материальные и финансовые ресурсы общества и увеличивая дефицит средств потребления; ощутимо снижались темпы экономического роста с 8,4 % во второй половине 1960-х до 3,5 % в первой половине 1980-х гг.; сельское хозяйство оставалось крайне слабым и все менее было способно обеспечивать потребности населения страны в продуктах.
Отказ от модернизации
В сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» главная героиня восклицает: «Надо бежать, чтобы остаться на месте». Эта парадоксальная с житейской точки зрения формула абсолютно справедлива применительно к экономическому развитию, тем более – развитию мира во второй половине ХХ в., когда нарастали вал научно-технического прогресса и угроза истощения ресурсов. Западный мир, живший по законам конкуренции, спешил за прогрессом. Советский мир тоже соревновался, но даже не сам с собой, а – с планом, который можно было и подкорректировать. Это объективно вело к затуханию инициативы, активности, предприимчивости, несмотря на громкие лозунги.
Субъективное начало в лице Брежнева оказалось сродни тенденции к обуржуазиванию партийно-государственной бюрократии. Глава коммунистической партии, ставший в 1977 г. и главой социалистического государства, видел целью внутреннего развития обеспечение населения минимумом материальных условий: продовольствие, работа, жилище. И это было верно и справедливо, хотя, по сути, значило отказ от коммунистической мечты. «Мечта, предложенная Брежневым советскому народу, оказывалась вполне мелкобуржуазной, но той, осуществления которой измученная страна через 20 лет после окончания войны жаждала всем сердцем», – писала немецкий историк С. Шаттенберг.
Отказ от проведения экономических реформ был зафиксирован в решениях Декабрьского Пленума ЦК КПСС (1969), привычно указавшего на командные методы. Проблема заключалась в том, что вследствие дотационной политики Брежнева государство инвестировало в промышленность и сельское хозяйство больше, чем произведенная там товарная стоимость. Брежнев вполне понимал существование проблемы недостаточной эффективности советской экономики. «Мы больше всех в мире добываем нефти и угля, производим стали и цемента, минеральных удобрений, многих других видов продукции. Тем не менее почти все они остаются дефицитными, даже когда полностью выполняются планы», – недоумевал он, но не был в состоянии сделать вывод о необходимости дополнении плановых начал в экономике рыночными.
В 1979 г. по инициативе А.Н. Косыгина был подготовлен аналитический «доклад Кириллина», содержавший реалистическую картину экономического положения страны. В докладе заместителя председателя Совета Министров СССР и председателя Государственного комитета по науке и технике академика В.А. Кириллина указывалось, что «неизбежно будут нарастать финансово-экономические проблемы, что промышленность нуждается в радикальном, структурном реформировании, что страна начинает безнадежно отставать в использовании передовых технологий», а закупленное на Западе на десятки миллиардов долларов новейшее промышленное оборудование не установлено на предприятиях, а складировано. Но док