Вот так они и живут. И ведь все счастливы. Кому она делает плохо? Герман уверен, что она ему верна. Он обожает ее, да ее, в сущности, все любят. А уж сколько в ней любви!
Вот все, ну просто все уверены, что там, на пустыре, нашли ее. Что Алену нашу удушили. Но пока я не увижу своими глазами, не поверю. Но ведь и про Олега никому не могу рассказать.
Это ошибка, ошибка! Это не ее убили! Ее не за что убивать. Даже если предположить самое худшее, что Гера узнал про Олега, он бы так не поступил. Конечно, для него это было бы ударом, но он все вынес бы, вытерпел и в конечном счете простил бы жену. Ему важно, чтобы семья была сохранена, чтобы вечером за столом собирались все четверо и Алена кормила бы всех ужином. Без этой мирной картинки его жизнь потеряла бы всякий смысл. Вот почему он все бы ей простил и они продолжили бы жить, как раньше.
Конечно, столько лет скрываться — не каждый на это способен. Алиби — это всегда заботило Алену. Иногда ей, чтобы скрыть несколько часов, проведенных с Олегом, чтобы обеспечить себе это самое алиби, надо было быть одновременно в двух местах. Надо было сделать так, показаться, чтобы ее там, где она должна была быть, запомнили. И дело не в Германе. Караваева, стерва, о чем-то догадывается. Пасет ее. Хотя ей-то какое дело, где и с кем проводит время Алена? Она, как ревнивый муж, вечно звонит ей, чтобы проверить, где она находится. И ей невдомек, что Алену спасают только такси. Машины у нее нет, перемещаться общественным транспортом — долго и муторно, поэтому она всегда и везде ездит на такси. Если Олег ждет ее где-то за городом, она мчится туда, проводит с ним несколько часов и возвращается в нужное место, где ее ждут или могут проверить.
Ее заводит такая жизнь. Она не страдает, что ей приходится постоянно прятаться, обманывать. Это будоражит ее. Это стало для нее образом жизни.
Понятное дело, что Олег дает ей деньги, она ни в чем не нуждается. Она и взяток не берет, не хочет ни себя, ни его подставлять, а ей и не нужно: все, что она хочет, он ей даст. Другое дело, что она скромная, непритязательная, что ли, она никогда не позволит себе купить дорогую одежду или обувь.
Одевается просто. Хотя иногда мне кажется, что я ошибаюсь и эта простота обманчивая, что все те юбки и блузки, в которых она ходит на работу, хоть и простые с виду, но на самом деле куплены в дорогих магазинах. Просто они сидят на ней как на корове седло. Да, она высокая, стройная, но все равно какая-то нескладная, что ли. У нее слишком длинные худые ноги, груди почти нет, ключицы выпирают. И обувь носит на плоской подошве или на совсем маленьком каблуке. Быть может, потому, что Олег не очень высокий и она не хочет казаться выше его?
К нам устроилась новая нянечка. Ее зовут Женя. Красивая девушка, ничего не скажешь. И вроде так настроилась серьезно на работу, и тут вдруг узнала, что кого-то из персонала убили, и передумала, хочет уже увольняться. Короче, испугалась. Я говорю ей: нет, никого не убили, это ошибка. Говорю, потому что перед моими глазами стоит Алена и широко улыбается, показывая свои крепкие белые зубы. Потому что верю: она просто застряла с Олегом где-нибудь за городом, может, они остались без связи, может, их ограбили и украли телефоны. И что она вернется, обязательно вернется. Что она не тот человек, который может закончить свои дни на пустыре!
Полиция наверняка проверяет телефон Алены. Пусть проверяет. Все знают о ее дурацкой привычке вечно забывать свой телефон либо дома, либо в своем кабинете. И никому и в голову не приходит, что делает она это нарочно. Что у нее есть другой телефон, мой, которым она пользуется уже не первый год и который предназначен для секретных разговоров и сообщений. Я сама пробовала ей звонить, но трубку так никто и не взял.
Она, понятное дело, оплачивает его. Но все это мелочи. Конечно, она считает себя обязанной мне и всегда старается помочь, сделать что-то приятное. То денег подкинет, то притащит полную сумку продуктов, то духи подарит. Недавно вот подарила дорогущую помаду, о которой я давно мечтала, но не могла себе позволить. Это не помада, а фантастика! Так ровно ложится на губы, такая мягкая, ароматная, долго держится и мой тон. Конечно, сама я бы никогда не купила ее себе, но Алене как-то намекнула и фотку с помадой скинула.
Наши собирают деньги на венок. А меня колотит от злости! Все смотрят на меня как на сумасшедшую, они не понимают, почему я не верю, что она умерла. Тем более что ее убили.
Но ведь если я поверю, то как жить дальше? Получается, что зло где-то рядом, совсем близко. Тогда я совсем потеряю покой. Я и без того в уме перебираю всех из нашего окружения, кто мог бы это сделать.
Заведующая? Она люто ее ненавидит, просто проходу ей не дает. Вечно придирается к ней, заваливает работой! Завидует ее молодости, энергии и не понимает, наверное, что в ней находят мужчины.
А мужчинам она нравится. Кто бы ни приходил к нам: слесари, плотники, сантехники, родители — все смотрят на нее как-то по-особенному, флиртуют с ней, улыбаются. Словно чувствуют ее, живую и полную желаний женщину, по запаху.
Чтобы убить человека, нужна веская причина. Мощная причина. Если бы я могла рассказать следователю о нашей Драконовне, о том, как она ненавидела Алину, то ее точно бы арестовали.
Там сложные отношения. Кроме обычной женской неприязни и зависти есть еще зависимость и страх. Возможно, между ними произошла ссора, крупная ссора, в результате которой Алена пригрозила заведующей, что сообщит куда следует о взятках.
Поскольку многие родители действовали через Алену, то она уж точно может многое рассказать правоохранительным органам, сдать эту очкастую жабу с потрохами. По сути, это и есть шантаж. И вот, чтобы этого не произошло, Караваева могла удушить ее, потом отвезти ее тело на пустырь. У нее и машина есть, скромный «Фольксваген».
Говорят, что она плохой водитель, ездит на маленькой скорости, часто останавливается, чтобы вытереть пот с лица. Она вообще часто и много потеет, у нее в кабинете есть шкаф, где она держит почти весь свой гардероб, чтобы было во что переодеться. Иногда она в мгновение превращается в мокрую мышь и сидит такая жалкая, мокрая, с взъерошенными рыжими волосенками и судорожно промокает лицо большим клетчатым мужским носовым платком. У нее и в сумке с десяток таких мужских платков и упаковок с бумажными носовыми платками.
Да, вот она на самом деле могла убить ее. На эмоциях, на злости и ненависти. Алена по сравнению с ней — молодая, как ни крути, привлекательная женщина, да еще эта ее чудесная улыбка, которая так бесит нашу жабу. У Караваевой уголки губ вечно опущены, что придает лицу недовольное выражение. Да плюс еще эти ужасные очки. Может, они и дорогие, модные, но ей совсем не идут, старят ее еще больше. Хотя, возможно, мы все просто ненавидим ее, оттого нам кажется, что она страшная как атомная война и все, что носит, уродливо.
Конечно, я думала, что могло произойти тогда, накануне ее предполагаемого убийства.
Совсем недавно в садике произошла одна неприятная история с нянечкой Фенечкой. Вообще-то ее зовут Наташа, но фамилия Фенечкина, вот мы и прозвали ее в первый же день «Фенечка». Тихая такая, скромная, можно даже сказать, забитая девушка, мать-одиночка, устроилась к нам зимой, привела маленького сынишку. Ее бывший постоянно ходит к ней, треплет ей нервы, отбирает деньги, поколачивает ее, совсем замучил. И спасенья от него никакого нет. Она постоянно недосыпает, часто можно видеть ее заплаканной, с замазанными пудрой синяками на лице. Мы все жалеем ее, помогаем. Иногда скидываемся и даем ей денег, чтобы она заплатила за коммуналку, а наш повар дает ей с собой домой остатки еды — не объедки, а то, что осталось в кастрюлях и противнях: лапшевник, к примеру, суп молочный, кашу.
И вот буквально на днях, когда Фенечка наша в тихий час прилегла в детской спальне, потому что всю ночь не спала, да к тому же у нее болело ребро — возможно, этот идиот его сломал, — туда заявилась Караваева. Что она забыла в спальне, никто не знает. Воспитательница той группы, Ольга Ивановна, как-то сказала мне, что заведующая наша и сама время от времени там отсыпается. Это подготовительная группа, кровати там без боковушек, взрослый человек, если подожмет ноги, поместится. А одна кровать, та, что в самом углу, так вообще нормальная, длинная, как для взрослого, и когда там кто-нибудь лежит, так его от двери и не видно.
Так вот, Караваева вроде вернулась после обеда с какого-то мероприятия, где ее хорошенько так напоили. И понимая, что ей надо где-то прийти в себя, выспаться, протрезветь, без слов зашла в спальню, чтобы прилечь. Нет, у нее в кабинете тоже диванчик имеется, так разве ж там ей дадут возможность поспать? Кто-нибудь да побеспокоит.
И вот она зашла, подошла к кровати, увидела нашу Фенечку, схватила ее со злостью за ногу и буквально выдернула с кровати. Нет, она не орала на нее, она просто шипела, как змея, рядом же дети спали. Бедная Фенечка от страха обмочилась. У нее и без того была эта проблема из-за хронического стресса, так Караваева ей еще и добавила.
Но на этом дело не закончилось. Снова откуда ни возьмись в руках этой стервы появилась ватка, которой она начала проходить по стенам спальни, группы… Когда-нибудь эту ватку засунут ей в рот, когда она будет спать, честное слово! Конечно, ватка не была белой, да и невозможно это, чтобы ватка была белой. Особенно в спальне, где постель, где пыль…
Уволить Фенечку, конечно, заведующая не могла, у нас и без того рук не хватает. Она поручила ей мыть еще и лестницу с кабинетами. Это обычная практика — заставлять нянечек, которые закреплены за группами, мыть еще и лестницы, медицинский кабинет и кабинет заведующей. В садике должна быть еще одна единица, еще одна уборщица, которая должна выполнять эту работу, но ставку эту забирает себе ненасытная заведующая, а наши нянечки по очереди моют лестницы и кабинеты.
Думаю, что Алене рассказали об этом инциденте и она вступилась за Фенечку. Да только кто же мог предположить, что этот конфликт разрешится таким вот убийственным способом? Или же это только мои фантазии?