Она слушала его, кивала, хотя на самом деле ей хотелось, чтобы он уже замолчал и продолжил целовать ее.
…Когда он отпустил ее и машина снова тронулась с места, Борис вдруг сказал:
— Я наведу справки об этом Равиче. Кто знает, может, он на самом деле таким вот «убийственным» образом решил сохранить свой брак, свое положение в обществе… Мало кто способен отказаться от сытой и комфортной жизни, от власти, наконец, и разрушить все то, что создали для него родители его жены, я имею в виду конкретно этого человека, Равича. Или же, как у вас там прозвучало, Алену убила его жена… И такое случается, к сожалению.
— Я должна познакомиться с ней, с этой Ириной, — выпалила Женя, решив поделиться своим планом. — Не думаю, что это будет опасно. Если это она приговорила Карамелову, то вряд ли сделала своими руками. Наняла кого-то…
— Не скажи, — вздохнул Борис, и машина нырнула в Добрынинский тоннель. — Иногда безопаснее сделать все самой, чтобы не оставлять свидетелей… Вот так-то, моя дорогая.
Глава 15
3–4 апреля 2023 г. Таня
— Хорошо тут у вас, спокойно, — уминая уже вторую порцию макарон по-флотски, сказал Виталий.
Все трое ужинали, Андрей с любовью смотрел на брата, словно ему все еще не верилось, что он здесь, с ними. Что наконец-то закончились его скитания и он останется в Москве, а это значит, что они теперь всегда будут вместе. Что теперь он будет работать вместе с ним на стройке, хорошо зарабатывать, а там, глядишь, купит и свое жилье, они с Таней помогут ему с первым ипотечным взносом. Может, Виталий со своей женой помирится или просто встретит женщину, полюбит ее, словом, найдет свое счастье.
— Виталька! Как хорошо, что ты приехал к нам! Я целый день о тебе думаю, вспоминаю наши с тобой детские приключения… Таня, ты не смотри, что он такой тихий, спокойный, — это обманчивое впечатление, на самом деле он бешеный, в нем так много энергии и какой-то внутренней силы, что я всегда ему завидовал. В его голове всегда было много разных идей, дерзких, кажущихся невероятными, но у него всегда и все получалось, за что бы он ни взялся. К тому же у него прекрасно работает голова, он быстро соображает… Если бы он учился, то достиг бы многого. Но так уж вышло, что он рано женился, ему пришлось работать… Скажи?
Виталий словно не мог наесться. Что-то там промычал с набитым ртом.
— Что? Вкусно? Моя Танечка отлично готовит! Мне в этом плане повезло. — И Андрей ласково провел рукой по Таниному плечу. — Конечно, когда Маша подрастет и мы определим ее в садик, Таня пойдет работать. И не ради денег, конечно, ведь так?
Он с любовью посмотрел на жену.
— Чтобы быть с людьми, чтобы развиваться… Не в лесу же ей постоянно жить. Вон, соседка наша, актриса, тоже работает, пашет дай бог и здесь, в Бору, просто отдыхает. Не думаю, что, не занимайся она любимым делом, ей доставило бы удовольствие просто жить здесь, скучать, есть и спать… Человек должен заниматься тем, что ему по душе. Таня, а ты чего молчишь? Тебе нездоровится?
— Да нет, все в порядке, — ответила она, сгорая от стыда и понимая, что у нее нет сил сопротивляться своим чувствам.
Если еще утром она, истерзанная и уставшая после лесного безумства, отмываясь от грязи и хвойных колючек, не могла и думать о том, чтобы снова соединиться с Виталием, то сейчас, все понимая и осознавая, она, словно заколдованная, ловила за столом его взгляды и ждала каких-то намеков, недвусмысленных взглядов, которыми он позовет ее с собой, причем не важно куда: в баньку ли, в сарайчик, да пусть даже в холодный темный лес…
От одного воспоминания о том, что произошло в лесу, она возбуждалась и не могла справиться с охватившим ее желанием.
— Спасибо, хозяйка! — Виталий, явно переев, встал из-за стола, похлопал себя по животу и поспешил выйти из кухни.
— Ты куда? — спросил его Андрей, удивившись тому, что брат так резко встал и вышел, словно спешил куда-то. Может, в туалет?
— Пойду пройдусь… навещу вашу соседку… — сказал Виталий и расхохотался.
— Иди-иди, может, она и даст тебе свой автограф, хотя вряд ли… — со смехом ответил ему Андрей. — Она, знаешь ли, не очень разговорчивая и здесь, в лесу, как будто бы прячется от людей. Они ей на съемочной площадке надоели да на тусовках разных.
Таня вдруг поняла, зачем Виталий сказал про актрису. Мог же просто сказать, что идет на прогулку. Сказал нарочно, чтобы позлить ее. Чтобы она приревновала. Чтобы помучить ее. Или чтобы она поняла, кого теряет? Чтобы больше ценила его?
Виталий ушел, но сразу же вернулся. Таня подумала, что он просто вспомнил, что договорился с Тумановой починить проводку завтра в три.
В тот вечер все рано легли спать. И Таня, разглядывая при свете луны лицо спящего мужа, представляла себе, что это Виталий…
Утром Виталий снова ушел к соседке «за автографом». Андрей, собираясь на работу, поблагодарил ее за то, что она на ужин приготовила любимую еду брата. Сказал, что Виталий с детства любит макароны по-флотски. Снова повторил, что брата надо бы откормить: напечь пирогов, нажарить беляшей.
— Пусть он у нас отъестся, отоспится. Мог бы сегодня так рано и не вставать, спал бы до обеда, пока не работает. Таня, ты слышишь меня?
Конечно, она все слышала. Но мысли ее были далеко, вернее, по соседству. В доме актрисы Ларисы Тумановой.
Вот зачем он туда пошел? Теперь, когда Лариса знает, что у Андрея есть брат-близнец, она сразу поймет, что к ней пришел Виталий. Скорее всего, даст ему не автограф, а от ворот поворот. Очень хотелось в это верить.
— Да все думаю, зачем он пошел к Тумановой, — призналась она мужу. — Опозорится там с этим автографом. А мне не хотелось бы портить с ней отношения.
— Да ты не думай об этом. Виталий — он безобидный. Придет, поздоровается, может, она и даст ему свой автограф. Хотя зачем все эти автографы, никогда не понимал. Чепуха все это. Думаю, что она отбреет его, да и все. Не бери в голову.
— Вообще-то я сегодня должна была пойти к ней полить цветы, — придумала на ходу Таня. — Сейчас позвоню, дома она или нет.
— Позвони.
И он сразу потерял интерес к разговору. Оделся, поцеловал жену и уехал на работу.
Таня позвонила Тумановой. Актриса не брала трубку. Или дома, спит и отключила телефон, или на репетиции, на съемках. Такое уже случалось, и не раз. Починить проводку он бы все равно смог — у Тани же есть ключ от ее дома. Но он-то этого может и не знать.
Таня, оставив дочку в манеже на кухне, пошла к соседке. Надела новые джинсы, красивый свитер, потом, передумав, сменила джинсы на юбку.
«Таня, ты сошла с ума!»
Да, она точно сошла с ума. Юбка! Конечно, в такой холод в юбке и без колготок — безумие! Но все это — только чтобы ему ничего не мешало…
Может, уехать куда-нибудь, исчезнуть, чтобы не видеть Виталия? Пусть уже Андрей поселит его в их московской квартире, пусть выгоняет жильцов, лишь бы он не оставался здесь, в Бору. Им не надо встречаться. Это становится уже опасным! А что, если Андрей заметит что-то? Или вообще — застанет их вдвоем где-нибудь в укромном углу? Они же как животные уже стали! И что самое опасное, ее тянет к нему, к этому явно неблагополучному, переполненному тайнами и пороками мужчине! Они братья, внешне похожи друг на друга невероятно, но почему-то к мужу, точной копии своего ненасытного любовника, она таких сильных чувств не испытывала. Никогда. Она его любила, но это другое.
Страх потерять мужа и разрушить своими руками весь их уклад, семью, отношения отравлял ее, словно она глотнула смертельного яда и теперь оставалось только ждать смерти.
Нет, она не может здесь оставаться, она должна придумать что-то, чтобы поскорее уехать. К родителям, к примеру.
Она пришла в себя уже у дома актрисы. Все-таки юбку надела. Прибежала. Зачем?
Подошла к дому, поднялась на крыльцо, тронула ручку двери. Заперто. И тут поняла, что забыла дома ключи от дома Тумановой.
«Совсем потерялась. Где мои мозги?»
Она постучала и замерла. Сердце стучало так, что, казалось, могло заглушить щебет птиц. И дождик пошел, мелкий, холодный, от него на душе еще тоскливее стало. И лес показался ей каким-то неприветливым, угрюмым. В него хотелось войти, в его густой хвойный сумрак, и затеряться там, пропасть, сгинуть. Подальше от стыда, от Андрея, такого чистого и доброго, который меньше всего заслуживал быть обманутым и преданным.
Никто не отозвался на ее стук, никто не открыл дверь. Значит, ее дома нет. Вот и отлично. Но где же тогда Виталий? Куда подался? Вокруг — ни души. Есть пара домов подальше отсюда, возле дороги, но там никто сейчас не живет. Может, один дом и сдадут на лето, а вот второй уже несколько лет стоит пустой, хозяева укатили за границу и, похоже, не собираются возвращаться.
В лес он не мог пойти: что ему там делать одному, без нее? Разве что просто пошел прогуляться по округе? Если бы удочку взял, понятно было бы, где его искать.
Таня спустилась с крыльца и направилась к дорожке, по которой пришла. И вдруг остановилась. Задумалась.
А что она, собственно говоря, знала об этой актрисе? Посмотришь на нее на экране — красивая, раскованная, целуется со всеми подряд, не чурается и более смелых сцен. Словно их две Ларисы: одна живет здесь, в лесу, и отсыпается, время от времени принимая у себя подруг, таких же тихих, как и она, другая — ведет совсем другую жизнь, наполненную эмоциями, встречами, мужчинами, сексом…
А что, если они там, в ее доме, сейчас вдвоем? Если он околдовал ее так же, как и жену брата, схватил, поработил, сделав из нее добычу?
Таня так хорошо представила себе комнату актрисы, диван, на котором она лежит, уткнувшись лицом в вышитую подушку и постанывая под тяжестью нового неожиданного любовника, что ей стало нехорошо. Она остановилась.
Ну конечно! Она там, дома. И не открывает, потому что не одна, а с ним. Он крепко держит ее, схватив за руки, и не отпускает.
Что делать? Подождать, когда он остановится, отпрянет от нее и уже за ненадобностью, получив то, что хотел, безо всяких слов и объяснений покинет ее, захлопнув за собой дверь? Автограф он, видите ли, захотел! Да он ненормальный! Больной на всю голову мужик!