Вот взять, к примеру, меня. Я просто повар в детском саду, где работала Алена. За что меня подозревать? Мотив? Ей не понравилась приготовленная мною каша, она в грубой форме сказала мне об этом, а я возьми да и отомсти ей — удушила ее! Чушь собачья!
Да и вообще, что нас может связывать? Хотя… Кое-что и связывает. Кстати говоря, теперь надо бы с этим разобраться…
Я сдаю ей дачу своей сестры. Но это же не преступление какое-то! У Алены семья, дети, конечно, им хорошо там, на даче, подышать свежим воздухом, поиграть, покататься на велосипеде. Там большой фруктовый сад, много вишни, яблок, смородины. Плата, конечно, символическая, главное, чтобы в саду этом снимали урожай, присматривали за домом, косили траву. В благодарность, что я так дешево сдаю ей дачу, Алена угощает меня вареньем, в основном из вишни. Причем баночки у нее просто набиты вишнями, а вот у меня, когда варю, оно получается жидким.
И вот однажды я все-таки спросила Алену, как у нее получается такое густое варенье, и она ответила мне просто: в баночки она укладывает в основном ягоды и лишь сверху заливает жидким сиропом, а вот оставшийся сироп, а его много, очень много, она просто закрывает в отдельные банки, которые зимой использует для морса или киселя. Я повар и не знала такого варианта варки (точнее, закатки) варенья.
Иногда мне кажется, что я вижу возле двери Алену. Особенно вечерами, когда я уже собираюсь домой.
Нет, это не призрак какой, это наша посудомойщица Катя, такая же высокая, белобрысая. Весь день я ее словно и не замечаю, к своему стыду. Вчерашняя школьница, не поступившая в институт и подрабатывающая у нас временно. Совершенно безобидное и тихое существо. Тощая, бледная, с каким-то плоским, как монета, лицом и маленькими глазками. Посуду моет хорошо, но очень медленно. Да, конечно, она немного помогает мне и в готовке, но, повторю, делает все очень медленно, поэтому в основном все делаю я. Говорю же — я ее почти и не замечаю.
Так вот, мелькнет она в дверном проеме, а мне кажется, будто бы это Алена. И так жутко становится, и мурашки по всему телу.
Катю, кстати, не допрашивали. Наверное, не заметили.
Глава 26
28 апреля 2023 г. Женя
Женя опоздала на ужин, все семейство уже собралось за столом. Даже Борис, которому она, увлекшись своими делами, так ни разу и не позвонила. Но и он тоже не позвонил, словно не хотел ей мешать. Или просто не захотел?
Женя, вымыв руки, первым делом бросилась к сыну, взяла его на руки. Няню Соню отпустила. Галины Петровны уже не было. Вероятно, приготовив на пару с Наташей ужин, она была ею же и отпущена.
Наташа, Петр, Борис бросали на Женю осторожные взгляды, словно не решаясь спросить, как прошел ее день, что она узнала нового. Все же все прекрасно понимали: Женя занимается собственным расследованием убийства Карамеловой.
— И кто приготовил эту прекрасную говядину? — Женя не торопилась рассказывать о себе.
Улыбаясь, она смотрела на Наташу, подозревая, что это ей удалось сотворить кулинарный шедевр.
— Я, — улыбнулась Наташа. — Правда, вкусно получилось? Там самое главное — подольше потомить ее в духовке, часа три-четыре.
— У меня бы терпения не хватило, — призналась Женя.
— Но у тебя другие таланты, — подмигнул ей Петр.
Они все ждали от нее рассказа, и она, глядя на Бориса, ни слова не упомянув о встрече с Ириной Равич, считая этот эпизод ее расследования все-таки провальным, рассказала о своей встрече с таксистом, который возил жертву в Сосновый Бор к актрисе Ларисе Тумановой.
— Ничего себе! — воскликнула Наташа. — Вот это у нее знакомства!
— Это поначалу она ездила туда время от времени, а затем очень часто. И если раньше она приезжала с тяжелыми сумками, привозила продукты Тумановой, то в последнее время чуть ли не каждый день и уже без сумок. Вот что она там делала? Таксисту она рассказывала, что актриса находится в депрессии, что ей требуется психологическая помощь…
— Но при чем здесь Карамелова? — подал голос Борис. — Она же не психиатр и даже не психолог. Получается, они просто близкие подруги? Где Москва, а где Сосновый Бор, а у Карамеловой этой, насколько я понимаю, семья, двое детей. Что за необходимость такая?
— Вот бы знать, — тихо отреагировала Женя. — К сожалению, у меня нет связей в артистической среде. А у вас? Наташа?
— Нет, я не знаю лично Туманову, но знакома с одним продюсером… Но это так, шапочное знакомство, мы отдыхали пару лет в одном и том же отеле в Италии… — И тут она, закусив согнутый большой палец левой руки, посмотрела на Петра, следя за его реакцией. Вероятно, боялась его ревности.
Но на Петра ее слова не оказали ровно никакого действия. Он теперь, похоже, все то время, что рядом с ним находится Наташа, будет счастлив безмерно.
— Если есть возможность…
— Я знаком с режиссером, у которого дважды снималась Туманова, — внезапно сказал Борис. — Это мой клиент. Я защищал его сына, который влип в одну историю. Могу с ним поговорить или же организовать тебе с ним встречу.
— Боря! — Женя от радости захлопала в ладоши. Потом в сердцах крепко обняла маленького сынишку, сидевшего у нее на коленях, и поцеловала его в макушку. — Прямо не верится! Конечно, организуй! На завтра, на утро можешь договориться?
— Не вопрос. Хоть чем-то тебе помогу. Но история с таксистом на самом деле интересная. Ребров знает?
— Пока еще нет. Готовлю ему сюрприз. Он мне прислал распечатку ее звонков с легального, так сказать, телефона. Спрашивается, ну что интересного может быть в номере телефона таксиста наряду с номерами ее коллег по детскому саду, кондитеров, портних, флористов? Обычный круг общения современной женщины…
— Не скажи, Женечка! Сейчас мы вызываем в приложении, и нас везут куда нам надо. Вот у меня, к примеру, в списке номеров нет ни одного таксиста, зачем это мне? — сказал Петр. — Спрашивается: зачем ей таксисты? В чем подвох?
— А я скажу, — ответила ему Наташа. — Вы, мужчины, не понимаете, что мы, женщины, каждый раз рискуем, садясь в такси с неизвестным человеком, мужчиной… Среди них, кстати говоря, попадаются очень даже неприятные люди и даже опасные… К тому же многие из них, как правило, мигранты, вообще не знают Москву и тем более пригород. У некоторых барахлит навигатор… Короче, у меня тоже два таких номера доверенных таксистов, которых можно вызвать в любое время дня или ночи и попросить отвезти туда, куда мне надо. И если Карамелова ваша каждый день каталась в одно и то же место, в этот Сосновый Бор, куда, быть может, не каждый таксист согласится везти…
— Как это не согласится? — возразил ей Борис. — По-моему, для таксистов чем дальше ехать, тем больше денег…
— А вот и нет, — сказала Наташа. — Многие водители отказываются везти за город, им выгоднее несколько коротких поездок по городу, чем одна за город. Такие истории я слышала от самих водителей.
— У Алены была договоренность с этим таксистом, он не должен был ей отказать даже в свой выходной. И тогда она платила ему вдвое, а то и втрое больше.
— А вот это еще интереснее, — сказала Наташа. — Получается, что эти поездки были для нее важны. Но что же тогда могло связывать эту несчастную женщину с Тумановой? Может, связь?..
— Знать бы… — повторилась Женя.
Ей так много теперь хотелось знать о жертве, что она заразила этой темой, судя по всему, всю семью.
— Хорошо, я сегодня же позвоню своему клиенту и договорюсь с ним о встрече. Главное, чтобы он был в Москве.
После ужина братья вышли на террасу покурить, Наташа принялась прибираться на кухне, а Женя отправилась укладывать сына спать.
— Ты растешь не по дням, а по часам… — говорила она, зацеловывая малыша, — а твоя мама носится по Москве в поисках убийцы совершенно незнакомой ей женщины. Не сердись, Мишенька, вот вырастешь — и поймешь меня…
Уложив сына, Женя вернулась на кухню. Наташа как раз заканчивала уборку.
— На самом деле какая-то странная история с этой актрисой. Я бы тоже на твоем месте завелась… Любопытно же! Каждый день кататься на такси в этот лес, чтобы встретиться с актрисой. Я понимаю, если бы она была журналисткой и раскручивала бы ее на большое интервью или фотографом, который делал бы ее фотосессию, ну ты поняла ход моих мыслей, да? Но она же просто работала в детском саду, что у них могло быть общего? Я бы на твоем месте поехала туда и поговорила с этой Тумановой.
— Напрямую?
— А почему бы и нет?
— Ну, она типа звезда…
— Женя! Ну это вообще на тебя не похоже! Ты вроде бы не из робкого десятка.
— Ладно, расскажу тебе, откуда эти страхи…
И Женя призналась Наташе, какой тяжелой и унизительной была ее встреча с Ириной Равич, как глупо она себя чувствовала.
— Так вот куда я тебя снаряжала! Теперь все понятно. И зачем тебе понадобился магазин «Красный карандаш», тоже поняла.
— Ты не представляешь себе, как я оробела, когда увидела эту Ирину Равич. У меня аж ноги подкосились… Такого напридумала!
— А по-моему, ничего страшного не произошло. Ну да, ты, конечно, плохо подготовилась и тебя могли разоблачить за пару минут. Это я про масляные краски. Хотя, насколько мне известно, в художественных училищах и академиях пишут всем подряд: и маслом, и акварелью, и гуашью… Так что не промахнулась бы, даже если бы купила акварель. Другое дело, акварель акварели рознь: есть для школьников, дешевая, а есть для профессиональных художников, очень дорогая. Вот если бы ты купила дешевую акварель, то эта Равич могла бы поднять тебя на смех. Но ты все правильно сделала! Вот я бы на твоем месте и не догадалась выставить себя подругой и тем более невестой этого парня.
— Но она поверила! И за это спасибо тебе!
— Да брось! Ну, и чего ты так расстроилась и закомплексовала?
— Я так бездарно играла эту свою роль! И так нападала на нее! А ведь передо мной была просто влюбленная женщина. Она совсем потеряла голову от своей любви, понимаешь?
— Понимаю, конечно. Все влюбленные женщины — глупые и выглядят как дуры. Посмотри вот на меня: это я сейчас нахожусь в таком состоянии. Я вообще ничего не соображаю, живу как в тумане или как в сладком сиропе и абсолютно счастлива. Не думаю о будущем, не знаю, чем буду заниматься. Хочу рожать Петру детей, и все. Вот все, понимаешь?