— Там бы постель поменять…
— Ладно, завтра приеду и приберусь. Сейчас у меня уже времени нет. Вы же отвезете меня домой?
— Ах да, сегодня же суббота и вы не работаете! — дошло до Германа.
— У меня дома дела сегодня, муж должен несушек купить…
— Конечно, отвезу.
— Я рада, что мы не напрасно сюда приехали. И я успокоилась, что дом теперь свободный, а тут еще и жилички наметились… Как удачно все сложилось!
И она позвала прогуливающихся неподалеку девушек.
Глава 28
29 апреля 2023 г. Женя, Наташа
В доме Тумановой гостила ее племянница Оля. Женя показала ей фотографию Алены Карамеловой. Девушка сказала, что впервые видит эту женщину. Оля спросила Женю, кто она такая и почему они ею интересуются. Женя ушла от ответа, спросила, когда вернется Лариса. Оля сказала, что она не знает. Может, сегодня вечером, а может, и завтра.
— Что, зря приехали? — посетовала Наташа, когда они повернули обратно и зашагали по дороге вдоль леса.
— Почему же зря? Подышим воздухом, прогуляемся! Место дивное!
С того момента, как они увидели рядом с соседним домом машину и поняли, что дом обитаем, события начали разворачиваться стремительно.
Женей моментально был придуман план знакомства с хозяйкой: они хотят снять здесь дом! На глазах Наташи они практически договорились об аренде! Совершенно сбитая с толку, Наташа, стоило парочке уехать, спросила Женю:
— Ты зачем дала ей десять тысяч?
— Хочу пробыть здесь до утра, ты не поняла? Это немалые деньги, она восприняла их как задаток. Завтра вернется, и мы откажемся от аренды. Скажем, что передумали.
— А для чего тебе этот дом? Что в нем особенного?
— В том-то и дело, что ничего особенного. Просто заброшенный дом, вся ценность которого в том, что он находится рядом с домом Ларисы Тумановой. Она может появиться здесь, предположим, поздно ночью, а мы тут как тут!
— Но может и совсем не появиться! У нее же квартира в Москве! Ты же слышала, что сказала ее племянница: никто никогда не знает, когда здесь появится Лариса. У нее сейчас полным ходом идут съемки.
— Ты не переживай, деньги мне эта женщина вернет. Никуда не денется. А мы за то время, что будем здесь находиться, осмотрим местность, поговорим с соседями. Раз Алена сюда ездила, причем в последнее время чуть ли не каждый день, значит, ее кто-то здесь мог видеть! Я имею в виду, кроме актрисы Тумановой.
Женщина, назвавшаяся Тамарой, получив десять тысяч, передала Жене ключи от дома. Они договорились, что завтра между десятью и одиннадцатью утра она приедет в Сосновый Бор, чтобы получить всю сумму за аренду сразу за три месяца.
— Да уж… — никак не могла успокоиться Наташа, поражаясь дерзости Жени, с легкостью готовой так жестоко поступить с хозяйкой дачи. — А тебе ее не жалко?
— Послушай, она сдает этот дом, даже не удосужившись прибраться в нем, причем за немалые деньги!
— Да откуда ты знаешь? Может, там все в порядке?
— Ты же слышала, мужчина, прежний жилец, зашел туда якобы за своими вещами, а вышел оттуда с пустыми руками… Это тоже как-то странно. А она, хозяйка, даже не заглянула, чтобы проверить, все ли там в порядке. Кроме того, она не рассказала нам ничего об удобствах, словно это совсем и не важно. Я даже не знаю, есть ли там канализация или нет! Не показала нам душ, где помыться, не рассказала, чем можно согреться, если будет холодно. Печка или газовый котел — ничего! А ведь мы как бы собираемся жить здесь три месяца! Никакой заинтересованности я у нее не заметила, кроме финансовой. Просто вцепилась в нас мертвой хваткой, и все!
— Вообще-то да… — вынуждена была согласиться с ней Наташа.
— Меня сейчас другое беспокоит. Этот мужчина, который, как я поняла, до этого снимал дом. Кто он такой? Мне удалось сфотографировать номер его машины. Сейчас я отправлю фото Реброву, пусть пробьет. Вдруг это кто-то из окружения Карамеловой? Но это точно не Олег Равич, я видела его фото в интернете…
— Да скорее всего, это просто мужчина, который снимал этот дом для своих встреч с женщинами… Видишь, вокруг дома все заросло, он явно не дачник и не собирался долго здесь задерживаться. Пойдем уже в дом! И вообще, как-то все странно… Дом нам не показали, деньги ты дала… Женя, чего ты медлишь?
— Не знаю… Ну не похож этот дом на место свиданий, понимаешь? Место глухое, тихое, лес кругом… Жутко. Может, этот мужик — маньяк?
— Может, и маньяк, но он уехал, так что нечего бояться. Пойдем уже!
И они вошли в дом. Осмотрелись. Печка дровяная, душ за занавеской. Вода, правда, в кране есть. Посреди кухни, которая одновременно являлась и столовой, стоял круглый стол, застеленный клеенкой, на ней грязные дешевые рюмки, пустая бутылка из-под дешевого шампанского «Лаветти», две пустые чашки, дно которых было коричневым от засохших остатков чая. Вазочка с остатками варенья и горсть почерневших косточек… Пепельница, полная окурков, и пустая пачка от сигарет.
— «Lucky Strike», — прочитала Женя название сигарет. — Вроде бы приличные сигареты. Губной помады не видно, значит, курил мужчина.
— Не факт. Женщина могла быть без помады, или она стерлась.
— Женя, по-моему, мы зря тратим здесь время… Давай уже поищем обитаемый дом, покажем фотографию Карамеловой, у тебя же есть?
— Есть, Валера прислал…
И тотчас пришло сообщение от Реброва.
— Глазам своим не верю! — воскликнула радостно Женя. — А ты говоришь, что мы здесь время тратим! Знаешь, кому принадлежит машина и кто, получается, снимал этот дом?
— Кто?
— Герман Карамелов! Муж нашей Алены!
— Ничего себе! Слушай, у тебя так развита чуйка! Невероятно! — Теперь и у Наташи глаза заблестели.
— Надо срочно собрать эти окурки и отдать их на экспертизу!
— Женя! Надеюсь, ты не сама будешь это делать?
— Нет, конечно… Ребров сам решит, что делать.
— Но зачем экспертиза, когда мы и без того теперь знаем, кто он такой? Вот если бы на сигаретах была помада, тогда можно было бы узнать, кто еще бывал здесь, с этим Карамеловым. С кем он здесь встречался, пил шампанское, чай… Что, если у него была женщина…
— Так у него и есть женщина. Галина, близкая подруга жены.
— Точно! Так может, они вместе и убили Алену? Иди сюда, смотри, в каком состоянии постель! Одеяло почти на полу, словно с постели кого-то стащили…
Женя зашла за Наташей в спальню. Ее взгляд остановился на аккуратно сложенной простынке на стуле.
— Смотри… простынка. Мне сторожиха Валентина рассказывала, что Алена всегда носила в своей сумке чистую простыню. А что, если эта простынка как раз из детского сада?
— Ну, не хочешь же ты сказать, что муж с женой снимали этот дом для свиданий? Какой-то свинюшник, честное слово! Не знаю, как ты, а я уже всю голову сломала, кто и что здесь делал…
— Надо и эту простынку сложить в пакет и забрать на экспертизу. Как будто бы ты не понимаешь, что люди делают на кровати, кроме того что спят.
— Но мы же своими глазами видели, кто снимал дом! Хозяйка же четко сказала, мол, подождите, сейчас вот мужчина заберет свои вещи…
— Подожди, Наташа. — Женя задумчиво посмотрела на нее. — Этот дом могла снимать и сама Карамелова. И вот теперь, когда ее не стало, вместо нее сюда приехал муж, Герман.
— Ты хочешь сказать, что дом снимала сама Алена, а после ее смерти, когда хозяйка узнала об этом, надо было уже что-то решать с этой арендой. Она связалась с Германом, они вместе приехали сюда для того, чтобы он расторг договор, ну, и забрал отсюда вещи жены.
— Вот именно. Но ее вещей, как ты поняла, здесь не оказалось. Ты же видела. Он вышел с пустыми руками.
— Может, и были ее вещи, да только он не захотел их брать. Может, там был ее халат или тапочки, может, белье… Я думаю, он понял, чем занималась здесь его жена, и ему было больно здесь находиться… Он зашел и почти сразу же вышел. Да ему достаточно было только увидеть эту спальню… Бедолага!
— Послушай, что это здесь гудит? Холодильник?
— И морозильная камера, смотри…
Женя подняла крышку морозильного ларя и увидела бледно-желтые, просвечивающие сквозь прозрачные пакеты, прямоугольные куски масла, между которыми были уложены и свертки с мясом.
— Вот это запасы, я понимаю! — воскликнула Наташа. — Хозяйственная, однако, женщина!
— Не думаю, что это запасы. Скорее бизнес. И к актрисе этой она ходила, возможно, сбывая сворованные продукты. Так, вероятно, и познакомились. А дом этот Карамелова снимала как склад, понимаешь? Смотри, помещение-то практически нежилое. Ни вещей здесь ее нет, ничего такого… Как перевалочный пункт. Приедет на такси с тяжелыми сумками, таксисту говорит, что приезжает сюда к актрисе, помогает ей, а на самом деле, выйдя из машины рядом с домом Тумановой, идет сюда, чтобы забить холодильник маслом.
— Но ты рассказывала мне, что она не бедный человек, что ее любовник ни в чем ей не отказывал. Да и муж зарабатывает, и она сама…
— Не знаю… Скорее всего, нашла какую-то лазейку или скупала продукты по дешевке у какого-нибудь сторожа-воришки на складе. А познакомилась она с ним, когда они с завхозом занимались закупками продуктов для детского сада. Где-то пересеклись с нужным человеком… И судя по масштабам, занимаясь этими грязноватыми делишками, Алена сама, так сказать, наладила собственный бизнес.
— Но из-за масла, пусть даже и такого количества, не могли же ее убить?
— Ребров сказал, что прямо сейчас в квартире Карамеловых начнется обыск… Что после того, как я рассказала ему о том, что здесь, в Сосновом Бору, мы видели Германа, он снова стал подозреваемым.
— Быстро он, однако, среагировал. Герман и без того раздавлен горем, так теперь еще и обыск…
— Не забывай, что все то, что мы сейчас озвучиваем, — всего лишь наши предположения. Мы не можем знать, виновен Герман или нет. Ребров должен проверить все версии. Не забывай, что у Германа отношения с Галиной. К тому же мы не знаем, причастен ли к этому масляному бизнесу сам Герман. А что, если это с его подачи воровали масло?