— Все может быть, — пожала плечами Татьяна. И вдруг, вспомнив, сказала: — Кажется, я знаю, о ком идет речь. Ко мне она тоже заходила, думаю. Как она выглядит?
— Такая высокая, худая, с вьющимися белыми волосами…
— И челюсть у нее такая… выдающаяся, да? — Она тотчас смутилась от собственной нетактичности. — Я не должна была так говорить. В сущности, разве человек виноват в том, что таким его сотворила природа?
— Да, значит, и у вас она тоже была. И что предлагала?
— Масло и мясо. По очень хорошей цене. Вы так хорошо описали ее…
Женя заметила, как изменилось выражение лица Татьяны, стало ясно, что она начинает их с Наташей в чем-то подозревать. Но может, на самом деле пора заканчивать ломать эту комедию и развивать тему аренды дома?
— Скажите, вы же не дом ищете, а? Может, вам тоже масло нужно? Я знаю, что она снабжала частных кондитеров маслом. Вы ее разыскиваете? Так я помогу вам!
— Да? И как же?
— Что за вопрос? У меня есть номер ее телефона! Ее, кстати говоря, зовут Алена.
— Вот как? Отлично! — воскликнула Наташа.
— Вы тоже торты на дому печете?
— Ну… да…
— Таня… — мягко перебила растерявшуюся Наташу Женя. — Алену убили, поэтому мы здесь.
Корзинка с хлебом упал на стол, Татьяна рухнула на стул.
— Убили? Да вы что? О господи! А я тут прошлась по ее челюсти… как стыдно… Вы из полиции?
— Да, — уверенно произнесла Женя. Здесь ей не мешало бы представиться и показать удостоверение, но где бы его взять? — И нам известно, что последнее время Алена Карамелова приезжала сюда чуть ли не каждый день, навещала вашу соседку актрису. Но если сначала приезжала с полными сумками, и мы теперь понимаем, что, скорее всего, это были продукты, то потом — только с дамской сумкой. И прямиком — к Тумановой. Она рассказала таксисту, что помогает выкарабкаться Ларисе из депрессии.
Татьяна задумалась:
— Что ж… Вполне может такое быть. Алена могла, конечно, привозить Ларисе продукты, а та, в свою очередь, делилась дешевым маслом и мясом со своими подружками, но ведь могло же быть и так, что Алена эта была психологом или психиатром, понимаете? Одно другому не мешает. Может, у нее кто-то из близких фермер, вот она и помогает. Или она вообще экстрасенс…
— Так у Ларисы была депрессия? Вам что-нибудь об этом известно?
— Ну, сама-то Лариса мне ничего такого не рассказывала, мы не в таких с ней отношениях… Но то, что она в последнее время стала нервной, я заметила. Когда звонила ей, к примеру, чтобы спросить, нужно ли полить цветы или нет, она нагрубила мне… Хотя раньше этого не было. Да, кстати, она же могла и племянницу к себе пригласить, чтобы ей легче было пережить эту самую депрессию. А вы пойдите к ней, ее Олей зовут.
— Мы уже были…
— И что она вам сказала?
— Мы надеялись, что застанем там саму Туманову.
— Днем она почти всегда на съемках. Вы подождите до вечера, она и появится. Хотя может переночевать и в московской квартире. Но если это так важно, оставайтесь здесь, у меня. По лесу погуляете, отдохнете здесь, места много.
— Скажите, Татьяна, вы же бывали в ее доме, вдруг вам случалось видеть ее украшения?
— Да, конечно! Признаюсь, я не вытерпела и как-то открыла ее шкатулку, чтобы посмотреть на ее бижутерию, интересно же! Нет, конечно, там были и драгоценности, но немного. А вот разных украшений дизайнерских, интересных, у нее много… И что?
— На Алене в день ее смерти было такое ожерелье, или бусы, не знаю, как сказать правильно… жемчужное, со вставками из цветных камней. Очень красивое, оригинальное.
— Я знаю, помню его. Мне тоже понравилось. Больше того, я решила смастерить себе такое же!
— И оно здесь, у вас?
— Да, конечно! Сейчас покажу!
— Можно на него взглянуть?
Ей давно было пора спросить хотя бы фамилию Татьяны, но разговор так затянул, увлек ее, что Женя об этом забыла напрочь.
Татьяна вышла из кухни, но вернулась с пустыми руками.
— Ничего не понимаю… Было же на комоде… Хотя, постойте, надо в другой коробке посмотреть… — И она снова ушла, даже убежала, словно что-то вспомнив, и вернулась уже с украшением. Три ряда жемчуга с цветными камушками — розовыми, зелеными и голубыми. В точности такие бусы, какие были на шее покойной Карамеловой.
— Надо же, прямо копия! — воскликнула Женя. — Очень мило! Вы бы могли при ваших способностях заняться и таким вот бизнесом! Это сейчас очень модно.
— Сделать-то такие штучки нетрудно, чисто технически, тем более что сейчас в специализированных магазинах для рукоделия можно найти все, что твоей душе угодно. Но вот фантазии мне не хватает. Хотя надо подумать…
— А мы могли бы сейчас с вами снова пойти в дом Тумановой, чтобы выяснить, на месте ли ее бусы?
— Так вы же там были!
Женя почувствовала, как краснеет. Наташа, вероятно, испытывала такие же чувства. Ну не догадались! Зашли к Тумановой в дом просто так, чтобы выяснить, кто может сейчас находиться там, поскольку известно же было, что сама Туманова на «Мосфильме». Приехали в Сосновый Бор как бы на разведку, увидеть это место, поговорить с местными жителями, которые могли видеть Карамелову, а тут такая удача — встретили еще и Германа с хозяйкой дома, который снимал кто-то из супругов Карамеловых.
— Понимаете, та девочка, что там живет, племянница ее… Мы ей ничего не рассказали об убийстве Карамеловой, она бы могла позвонить Тумановой и как бы предупредить ее, понимаете? А нам этого не нужно… А просто вот так взять и попросить ее показать нам украшения Ларисы — как бы мы ей это объяснили? Эта Оля еще не знает, что мы из полиции, понимаете?
— Ну хотите, я вам помогу? Схожу туда сама и поговорю с Олей. Скажу, что хотела бы сфотографировать бусы, чтобы сделать себе точно такие же. Вот и все! Она хорошая девчонка, она разрешит!
— Было бы отлично, — сказала Женя.
— Так давайте я прямо сейчас и схожу. А вы можете подождать меня здесь. Если Маша проснется, загляните к ней, и она сразу успокоится… Хотя… может, наоборот, заплачет… Короче, я быстро! А вы ешьте рыбу! Остыла уже совсем!
Татьяна ушла. Женя с Наташей потеряли аппетит.
— Вот что за народ у нас? Смотри, ушла, оставила в доме посторонних людей, даже документов у нас не спросила! Живет одна, в лесу… Да еще и ребенок здесь! А если бы мы были мошенницы? Обчистили бы дом или украли ребенка! Как так можно? Напрочь отсутствует инстинкт самосохранения!
— Она привыкла, вот и все! Может, поначалу и боялась, запиралась всякий раз, а то и заборчик бы сделали, но шло время, и тревога притупилась, страхи прошли… Вот и все объяснение! Кроме того, ну не похожи мы на мошенниц. К тому же мы рассказали ей об убийстве! Это, я полагаю, сыграло решающую роль — она поверила нам! Кстати говоря, мы и сами не представились. Я постоянно об этом думала и нервничала.
— Да понимаю!
Так, тихо переговариваясь, они все же доели рыбу, Наташа включила чайник, а вскоре и Таня вернулась.
— Представляете, нет бус! Мы все просмотрели! Оля перепугалась… Наверное, зря я ей сказала про убийство, да? — Она виновато посмотрела на Женю и Наташу.
— Не надо было говорить, — сказала со вздохом Женя. — Но что уж теперь…
«Да уж, далеко мне до профессионала, — подумала с досадой Женя. — И про бусы мы сами не спросили у этой Оли, забыли совсем. Да и самой Татьяне необязательно было рассказывать про убийство. Хотя… Как же тогда было объяснить ей свои вопросы о Карамеловой?»
На нее вновь накатила волна стыда, как тогда, когда она встречалась с Ириной Равич. Ей захотелось поскорее уйти из этого гостеприимного дома и оказаться уже на свежем воздухе, чтобы немного отдышаться. Хорошо еще, что Татьяна не попросила их показать свои удостоверения. Вот что они сделали бы тогда? Женя призналась бы, что просто помогает следствию, да и все. Ничего страшного. Тем более что убийство-то на самом деле произошло!
— Таня, вы не могли бы дать нам эти бусы? На время? — Она и сама еще толком не знала, зачем ей это нужно. Но, во-первых, надо было, чтобы Татьяна поверила в то, что они из полиции, во-вторых, неизвестно еще, каким путем пойдет следствие, а так у нее будет повод вернуться сюда.
— Да, пожалуйста! — Таня протянула ей жемчуг.
Женя положила бусы в сумку и, сгорая от стыда в очередной раз, попросила Татьяну принести ей свой паспорт.
— Паспорт? Зачем?
— Так вы же свидетель, мало ли, может, вызовем вас для дачи показаний. — Произнося это, Женя готова была провалиться сквозь землю. Где это видано, чтобы просить показать паспорт в конце разговора или допроса? И вообще, как бы поступил Ребров на ее месте? Когда спросил бы паспорт? Или свидетелей допрашивают без паспорта? Она не знала азов!
Таня принесла паспорт, Женя достала блокнот и записала туда все данные:
«Корнетова Татьяна Егоровна, 1998 года рождения…»
— Как зовут вашего мужа?
— Корнетов Андрей Максимович.
— Хорошо, спасибо. И продиктуйте мне, пожалуйста, номер своего телефона.
— Вы сказали, что я свидетель… Но какой я свидетель, когда ничего не знаю и не видела? — Татьяна казалась расстроенной. — А что, если убийца где-то рядом, а я… свидетель… Свидетель чего?
— Да успокойтесь вы уже, Таня! Это простая формальность!
Дежурную фразу про формальность Женя произнесла совсем как героиня детективного сериала. Но ей так хотелось успокоить эту милую женщину, а подходящих слов не нашлось.
— Я понимаю…
— Ладно, Татьяна, нам пора. Спасибо вам, вы нам очень помогли.
Еще одна дежурная фраза. Пора уже заканчивать весь этот дешевый цирк и уходить!
— Ну уж нет! — вдруг неожиданно пришла в себя и даже немного успокоилась Татьяна. — А как же чай? У меня и пирог есть, и варенье! Кизиловое!
И они остались.
Звонок Реброва застал их уже в машине, когда они, тепло попрощавшись с Татьяной, собирались вернуться в дом, куда должна была приехать группа экспертов.
— Валера, мы здесь, будем через минуту! — отозвалась Женя, вновь почувствовав себя не в своей тарелке.