– Сядь, – приказал он. – Как она умерла?
Слава чуть не поперхнулся. Что это у них, развлечение такое? Мало человека грохнуть, так еще и узнать, как он мучился перед смертью?
– Легко.
Мужчина сделал движение повернуться, руки на подлокотнике кресла напряглись, он подался вперед. Однако поворачиваться все-таки не стал. Но голос его приобрел отчетливый металлический оттенок.
– Расскажи все.
Полуседой, коротко остриженный затылок, дорогой пиджак, широкое обручальное кольцо на правой руке, высоко держащей зажженную сигарету. Мужчина выслушал Славу, не шелохнувшись, запрокинув голову. Трижды с его сигареты падал серый пепел с тлеющим красным огоньком.
Слава застрял на том ночном ужине. Он пустился в детали, лихорадочно объясняя тонкости приготовления злосчастной щуки. Когда перешел к перечню специй, Дмитрий спросил:
– Когда все это кончилось?
– Что? – выдавил из себя Слава.
– Во сколько она ушла?
Слава схватился за спасительную соломинку и с жаром принялся рассказывать, как она ушла, как забыла книжку, как вернулась… Он заметил, что стал повторяться, и замолчал. Повисла пауза.
– Ты редкостный рассказчик. Правда, не очень наблюдательный.
Снова пауза.
– Откуда стреляли?
– Понятия не…
Мысли Славы заметались. Что это? Проверка? Знает он или нет? Скажет или нет в милиции? Или… Еще совсем недавно он на сто процентов был уверен, что в смерти Мари виноват не кто другой, как ее ненаглядный друг Дмитрий. Еще недавно ему казалось, что именно этот человек сидит сейчас перед ним. Но теперь что-то не сходилось. Что-то в его голосе, в позе. Либо это не тот человек, либо он действительно не имеет никакого отношения к смерти Мари…
– Хорошо. Теперь скажи: ты знаешь, кто я?
– Босс, – покладисто ответил Слава. – Босс, которому был нужен повар. Поправьте меня, если я не прав.
– Ты все время говоришь немного не то. – Слава был уверен, что мужчина слегка поморщился. – Какие-то детали не совпадают. Может быть, ты смотришь на вещи иначе, чем я. А может быть, просто врешь. Хотя Всеволод уверяет, что ты человек случайный.
– Я и есть – человек случайный. Случайней и быть не может.
Мужчина в кресле вспомнил наконец про сигарету. Бросил ее
на пол. Достал другую, закурил. И наконец выдал:
– Пусть так. Тогда ты и есть самый неслучайный в этом деле человек.
– Но…
– Молчи. Я не верю в случайности. Вся эта история… Я пока ничего не понимаю. Знаю только одно: начинать нужно с тебя.
– Как?!
– Еще не знаю. Только предчувствую, что ты оказался в нужном месте в нужное время совсем не случайно. Мои предчувствия обычно сбываются… Придешь сюда через четыре дня. Постарайся вспомнить как можно больше… Да, у нее была подруга. Лариса, кажется. Училась на филфаке. Попробуй найти ее. Может быть, она что-то знает.
Слава облизнул пересохшие губы.
– Не понял. Я должен что-то узнать?
– Не что-то, а все. Ты здесь главная фигура! Без тебя каша бы не сварилась, – ответил мужчина яростно. – Тебе и расхлебывать. Вопросы есть?
– А что будет, если я откажусь?
Дмитрий через плечо протянул Славе листок бумаги.
«Дорогой брат! – значилось там. – Эти люди обращаются со мной хорошо…»
– Да это же… – не выдержал Слава.
– Правильно, сестра твоя, Раиса. Поэтому ты сделаешь все, что от тебя требуется.
– Да я бы и так…
– Не рассказывай! Еще вопросы? По делу.
– Почему три дня назад вы меня чуть не убили, а теперь вдруг хотите, чтобы я вам помог?
– О твоем существовании я узнал только вчера, когда вернулся в страну. В сумочке не было фотографии?
– Нет. Совершенно точно.
Слава давно заметил пустую рамку на столе. Открыв дверь, он подумал немного, вернулся и спросил:
– А что было на той фотографии?
– Мы снялись с Мари на корабле…
Слава вышел за дверь. Один из мальчиков подошел к нему, с довольной ухмылкой сунул в карман толстый конверт и похлопал по плечу как сообщника.
Так, с оттопыренным карманом, Слава и вернулся домой. Лариса внимательно выслушала его рассказ.
– Я ничего не поняла. Он хочет найти кого-то? Разве это не он…
– Думаю, нет.
– Значит, не он. – В глазах ее блеснули слезы, и Слава перепугался, что она снова пустится в свои бесконечные рассуждения. – Но кто же тогда?
– Думаешь, больше некому?
Лариса озиралась так, словно комната вмиг перестала быть безопасным местом. Слава же вышел на кухню и достал мятый листок.
«Дорогой брат! Эти люди обращаются со мной хорошо. Вылетела, когда узнала, что ты в больнице. Кстати, по сравнению с твоей каморкой место, куда меня „заточили“, напоминает дворец. Меня не связывают, кормят деликатесами, в моем распоряжении бассейн, телевизор, прекрасная библиотека. Догадываюсь, однако, что этим людям что-то от тебя нужно. Постарайся им помочь: не ради меня, а ради себя самого. В чемодане найдешь письмо от мамы, маринованные грибочки и „Книгу о здоровой и вкусной пище“. Крепко тебя целую. Раиса».
Вот такая она всегда. Сидит заложницей у бандитов, а думает о каких-то грибочках…
8(Дмитрий – Раиса)
Раиса Грох первой встала из-за стола и аккуратно сложила салфетку.
– Вы опять чем-то недовольны?
Дмитрий предвкушал очередную ее нотацию. Эта удивительная женщина читала их по каждому поводу. По любому вопросу у нее было свое мнение, и она не могла не высказать его. Пожалуй, свет не видел более разговорчивой пленницы. Или – гостьи? Кем она теперь для него стала?
– И зачем вы их только кормите?
– А вы как думаете?
– Вес перед женой набираете. «Дорогие коллеги… В нашем институте…» Смешно. Я думаю, она давно все про вас знает.
– Откуда такая мысль?
– Невозможно столько лет скрывать что-то. И от кого? От человека, который знает вас как облупленного…
– Думаю, не знает.
Раиса поправила очки, замялась. Ей не нравился его прямой взгляд. Что-то было в нем непозволительное. Нельзя было так смотреть на нее мужчине, у которого жена, дети и куча любовниц по всему свету. Ее раздражал этот взгляд. Кажется, она разбудила в нем ловеласа, который намеревается охмурить ее, как и всех этих дурочек. Ну, не на ту напал!
– О чем вы задумались?
– Вам непременно нужно знать каждую мою мысль?
Он улыбался ей, как младенец из люльки, – беззаботно и светло.
– Мы говорили о моей жене. Из чего вы заключили, что она в курсе моих дел?
– Я вовсе не говорила этого. Может быть, она и не знает точно, чем вы занимаетесь, но, по крайней мере, давным-давно догадалась, что ни в каком институте вы не работаете. Видели бы вы, как она кисло смотрела в тарелку, когда ваш «коллега» нес что-то о вашем новом изобретении. Похоже, она приняла ваш театр. Жены обычно бурно реагируют на то, что говорят об их мужьях. Тем более, я так понимаю, что это было для нее сюрпризом. Кстати, не слишком ли вы засекретили свою работу? Не слишком ли часто делаете великие открытия? Работаете над проектами для правительства? Летаете в командировки на Север без теплых вещей?
– Что же мне делать? Придумайте для меня какую-нибудь другую версию.
Дмитрий по-прежнему сидел за столом, подпирая подбородок кулаками и не сводя с нее глаз. Раиса нервничала под этим взглядом. Но чем больше она нервничала, тем резче становилась ее речь. И как ни парадоксально, тем нежнее становился его взгляд.
– Между близкими людьми не должно быть секретов.
– Единственным близким мне человеком была моя мать, но даже ей я не мог рассказать и половины того, что рассказал вам при встрече.
Раиса покраснела и закричала на него:
– Немедленно прекратите говорить со мной в таком тоне! И пожалуйста, – более спокойно продолжала она, когда он удивленно поднял брови, – не делайте вид, что вы не понимаете. Мне неприятно слышать, как человек умный, деловой, талантливый делает невзначай какие-то пошлые намеки. Этим вы ставите меня в один ряд с женщинами, которых используете!
Дмитрий уже знал по опыту, что, если он не сменит тон, она перестанет с ним разговаривать и запрется в своей комнате.
– Хорошо, хорошо. – Он поднял руки, словно сдаваясь. – Честно говоря, я и не пытался… Но если вам показалось – хорошо, больше не буду. Что касается Норы, то… Не буду я ей ничего рассказывать. Мне это скучно, а ей скучно слушать. Это никому не нужно. Тем более, если вы считаете, что она все знает.
– Тогда перестаньте устраивать эти обеды с «коллегами». Кстати, они кто?
– Безработные актеры. Приглашаю их раз в два-три месяца. Почему бы им не пообедать на халяву, не поиграть, раз уж на сцене не удается.
Раиса ненадолго задумалась.
– Все равно: это плохие актеры. И правильно, что их не пускают на сцену. И нечего их кормить.
– Не буду…
– Я, пожалуй, пойду к себе. И зачем вы мне все рассказываете?
– Вы очень похожи на мою маму. А потом, наверно, возраст. Мне хочется выговориться. Я с пятнадцати лет ничего никому о себе не рассказывал.
– Рассказать мне все и утопить в бассейне, – с пафосом сказала Раиса.
Дмитрий покатился со смеху.
– Да я никогда никого не убивал, поверьте, – сказал он, пытаясь сдержать смех. – Это не мой профиль.
Он поднялся и взял ее за руку.
– Давайте покатаемся. Вам, наверно, до смерти надоело сидеть в комнате.
Раиса нервно вырвала руку.
– Поехали, – решительно сказал Дмитрий.
Был поздний вечер. Зажигались огни. Они быстро миновали пригородные дома и поехали в кромешной темноте. Вокруг было черно, и сердце Раисы, которая все это время говорила себе, что ко всему готова, затрепетало. Неужели этот человек, который еще несколько минут назад казался ей таким искренним и мягким, привез ее сюда, чтобы… Задушить? Столкнуть в какую-нибудь шахту? Застрелить? Как это теперь обычно делается? А кто, собственно, говорил ей, что он ангел с крылышками? Ведь когда она открыла дверь в Славину комнату, он вовсе не показался ей таким ангелом…