Энди потянулась через стол и коснулась ее руки.
– А чего ты боишься?
– Если я не буду идеальной, мне придется вернуться.
Слова вырвались так быстро, что Энди поняла: Дина ответила не задумываясь.
– Вернуться к своей матери?
– Смешно, да? Она мертва уже много лет. Старого дома даже не осталось – на днях я ездила, смотрела. Там новое многоквартирное жилье. А у меня теперь есть свой собственный дом, и никто не может отнять его.
– Возможно, дом – это не место? Может, ты говоришь о чувстве безопасности?
– Может быть. – Дина наколола на вилку ежевику. – Я им действительно не нравлюсь.
– А должна? – Энди потянулась за кофе. – Я думаю о своей маме. Я знаю, что люблю ее и что она любит меня, но нравимся ли мы друг другу? Не уверена. Я – хроническое разочарование в успешной семье. Мэтт десять лет пудрил мне мозги, а потом бросил. Почему я позволила этому случиться? Почему сама не ушла? Когда это произошло, я была разозлена и унижена, но не испытала боль, поэтому даже не уверена, что любила его. Так почему же хотела выйти за него замуж?
Дина улыбнулась.
– Если ты пытаешься сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше, это вроде как работает, так что спасибо тебе.
– Не за что. Я просто говорю о том, что семейные дела – это сложно. Мы все запутываемся, а потом ищем выход. Если бы моя мама отстала от меня, я бы, наверное, захотела больше с ней общаться. Но каждый наш разговор вращается вокруг того, как я растрачиваю свой потенциал и как здорово справляются мои брат и сестра. Потому-то я и не жду с нетерпением наших бесед. – Энди покачала головой. – Эй, у тебя пять прекрасных дочерей, а у меня даже кошки нет. Так что тебе, наверное, не стоит меня слушать.
– Думаю, стоит. В твоих словах много смысла.
Они улыбнулись друг другу и вернулись к завтраку.
Несколько минут спустя Дина отложила вилку.
– Думаю, тебе нужно попытаться сбавить обороты с Уэйдом. Он не Мэтт. Из всего, что я слышала, могу заключить – он порядочный парень. У него замечательная дочь. Я бы хотела, чтобы Мэдисон была похожа на нее. Так что не думай сразу о худшем.
– Но предполагать худшее так легко.
– И что это тебе дает? – с усмешкой спросила Дина.
Энди рассмеялась.
– Не пойми меня неправильно, но, честно говоря, ты мне не очень понравилась, когда я впервые тебя встретила.
– Не беспокойся, я никому не нравлюсь.
– Но ты оказалась милой и приятной, – отметила Энди.
– Может, напишешь рекомендательное письмо? Покажу его своей семье.
– Ладно, если ты считаешь, что оно поможет.
– Нет, но спасибо за предложение, – улыбнулась Дина.
Энди легонько коснулась ее руки.
– Если потребуется – я рядом.
– Я тоже. В следующий раз, когда почувствуешь, что ты на пределе, приходи ко мне.
Энди кивнула.
– И ты пообещай то же самое.
– Обещаю.
Они улыбнулись друг другу. Энди знала, что достаточно скоро снова начнет беспокоиться насчет Уэйда, но сейчас казалось, что все в порядке. И главное, у нее есть подруга. А с подругами она сможет пережить любые трудности.
Бостон сидела на крыльце и смотрела, как дочери Дины играют во дворе Энди. Кэрри тоже была с ними, как и многострадальный кот. Девочки бегали и смеялись, а Пикуль вылизывался, лежа в тени. Ноги детей оказались в опасной близости от его хвоста, но он даже не потрудился посмотреть, в безопасности ли он. Бостон никак не могла понять, был ли кот фаталистом или же просто отличался невероятной доверчивостью.
Солнечный свет пробивался сквозь листву на деревьях. Визг пил и молотков перемежался смехом. Саванна кружила вокруг сестер и кричала, что не хочет, чтобы ее осалили.
Наступило лето, а с ним пришла детская свобода. Долгие дни с бесконечными возможностями. Прохладные ночи, наполненные звездами и магией полной луны. Бостон задвигала карандашом, быстро заполнила фон, игнорируя реальные газон и дом, вместо этого поместив девочек на пиратский корабль. Несколько быстрых штрихов – и вот уже у Пикуля на глазу черная повязка, а на поясе у Кэрри красуется кортик. Близнецы оказались в шляпах, за бортом корабля грозно заплескалось разъяренное море.
Она закончила и оторвала лист, затем снова начала рисовать. На этот раз девочки предстали крылатыми феями в неземных платьях. Пикуль стал кошкой-бабочкой, Мэдисон – их королевой. А Кэрри держала на руках маленького ребенка.
Пальцы Бостон задвигались медленнее, когда она осторожно рисовала черты лица.
«Такой знакомый, родной, – подумала она. – Моя драгоценность. Лиам. Малыш Лиам». Бостон изобразила изгиб губ, очертания подбородка, затем замерла, ощущая, как невыносимая тяжесть опустилась на все ее тело.
Она могла дышать, могла двигаться, но только снаружи. Внутри воцарилась абсолютная тишина. А потом Бостон увидела цвета. Тяжесть была темно-синей и фиолетовой с оттенками зеленого. Коричневая по краям. Коричневая, переходящая в серый.
«Скорбь», – подумала Бостон, почти боясь признать это чувство. Она ощущала себя цветком в пустыне, почти увядшим и не желающим верить, что грозовые тучи несут живительный дождь. Бостон позволила карандашу упасть на траву и держала руку ладонью вверх. Она подумала, что открыта для чувств. Она приветствовала бы боль, если бы та захотела прийти. Она потеряла своего драгоценного ребенка. Обнимала его, когда маленькое сердце остановилось, а душа покинула тело.
Ужасная тяжесть усилилась, буквально вгоняя ее в землю. Она оцепенела, не в силах пошевелиться. Серый цвет вторгался в другие оттенки, пока цвета не исчезли совсем. Осталось только ничто – пустота, отсутствие всего.
Бостон закрыла глаза и начала молиться. Она взмолилась о слезах, о боли, которая пришла с потерей. Молилась хоть о каком-нибудь чувстве.
Серость росла, и она была рада ей. Рада жжению в глазах, комку в горле.
А потом все исчезло. Вернулись звуки смеха, засияли краски, и она снова смогла двигаться. Бостон сидела на ступеньке крыльца, и на горизонте не было ни единого грозового облака. Она уставилась на рисунок с феями – узнавала лица, но ей казалось, их нарисовал кто-то другой. Она осторожно вырвала листок из блокнота и глубоко вздохнула.
Затем Бостон снова начала рисовать, на этот раз – Лиама.
«Может, скорбь больше не придет», – сказала она себе. Но пока она сможет удерживать образ сына внутри, у нее будет хотя бы покой.
Глава 20
В четверг Энди вернулась домой в обычное время. На сердечном фронте дела обстояли немного лучше – она уже могла прожить несколько минут, не думая об Уэйде. Она считала это прогрессом. Они до сих пор не поговорили, и Энди собиралась исправить это сегодня. Так или иначе, им нужно обсудить все произошедшее, а ему стоит объяснить, почему он так и не позвонил. Если же он решил, что у них была связь на одну ночь, а теперь все кончено, то Энди придумает, как завершить ремонт и при этом справиться с соблазном расчленить Уэйда и запихнуть труп в багажник. Энди остановилась перед домом и заглушила двигатель. Прежде чем она преодолела половину лестницы, входная дверь распахнулась и вышел Уэйд. При взгляде на нее его темные глаза блеснули.
– Наконец-то, – с усмешкой сказал он. – Я отправил ребят домой пораньше, а Кэрри ждет меня только через час. Идем.
Он взял ее за руку и повел внутрь. Как только за ней закрылась дверь, Уэйд притянул Энди к себе и легонько поцеловал.
– Эй, я не видел тебя несколько дней. Как твои дела?
Она моргнула, не понимая, как реагировать на такое дружелюбие после четырех дней его молчания.
– У меня все хорошо.
– Ты избегала меня почти весь вчерашний день. Я хотел убедиться, что все в порядке.
Избегала его? Она держалась подальше, чтобы случайно не унизиться.
– Мы так и не поговорили по-настоящему, – сказала Энди, испытывая слишком сильное удовольствие от его рук на своей талии.
Идея прильнуть к Уэйду и просто целоваться привлекала ее куда больше разговоров, но сейчас она должна была делать то, что правильно, а не то, что хотелось. Она осторожно отступила на шаг назад.
– Я не поняла: ты избегаешь меня, притворяешься неприступным или что-то еще?
– О чем ты? Я отправил тебе сообщение в воскресенье. Ты так и не ответила.
Сообщение?
– Я его не получила.
Или по меньшей мере пропустила его, подумала Энди.
Она вытащила телефон из сумочки и просмотрела уведомления. Конечно же, там было сообщение от Уэйда. «Думаю о тебе. Не могу дождаться завтрашней встречи. Давай запланируем ужин на конец недели?» Она посмотрела на него.
– Ой. Я записываю в телефон расписание приемов, поэтому выключила уведомления. Иначе мобильник будет пищать каждые тридцать секунд. С тех пор как я переехала, мне мало кто пишет, так что я перестала проверять сообщения, и…
Энди сглотнула, чувствуя себя очень глупо.
– Я решила, что ты избегаешь меня.
– Выходит, мы оба ошиблись. – Уэйд коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть в глаза. – Давай начнем сначала. Я отлично провел время в пятницу вечером.
– Я тоже.
– Я хочу продолжения.
– Я тоже.
– Давай сходим поужинать. И на этот раз я имею в виду именно ужин. Вообще-то в тот раз ты до чертиков удивила меня – в хорошем смысле. Но давай получше узнаем друг друга.
– Давай.
– Да?
Она кивнула. Уэйд усмехнулся и снова поцеловал ее.
Она немного задержала поцелуй, затем слегка отстранилась.
– Должна сказать тебе, что немного спятила из-за твоего молчания. Из-за Мэтта и того, как долго он водил меня за нос. Я подумала: а вдруг ты такой же, как он?
– Я не такой.
Энди кивнула.
– Я действительно хочу тебе верить, но это требует времени.
Он провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты не одна волнуешься. Моя жена никогда не была довольна тем, что мы с Зиком занялись бизнесом. Она часто пилила меня, чтобы я нашел работу в Сиэтле. Чтобы уехать с острова. Из-за этого мы много ссорились.