Глава 7. Предел возможностей
С надеждой на спасение, Йорк устремился вперёд. Его ментальный резец, приведённый в действие могущественными демонами энергии, заставлял хрустящий, стонущий камень отходить в сторону, несмотря на его чудовищный вес. Когда его разум, устав, начал путаться, он переставил концентратор мозговых волн в ухо Вере. Её прогресс в создании туннеля был немного медленнее, чем у него.
Позже, когда еда и вода стали необходимостью, Йорк распорядился и ими. Вода капала со скалы над головой им в рот. Проблема еды, хотя и была более сложной, решилась, когда Йорк извлёк из памяти точные химические формулы крахмалов, белков и сахаров, определённые им в результате тайных исследований столетия назад. По его команде податливые молекулы камня собрались в глобулы питательных соединений и упали им в руки.
— Это так невероятно! — пробормотала, жуя, Вера, словно не в силах поверить, что всё это произошло.
— Ментальный инструмент! — ответил Йорк. — Я наткнулся на него случайно. Возможно, если его полностью развить, он станет высшей степенью использования энергии.
Несколько часов спустя, когда они прошли несколько миль, Йорк чуть не упал вперёд. Его туннель прорвался в большую камеру. Они шагнули вперёд и увидели в странном сиянии радиоактивных стен гигантскую яйцевидную пещеру, стены и потолок которой были скреплены металлическими рёбрами площадью по десять квадратных футов.
— Рукотворная! — благоговейно прошептала Вера, её голос отразился от стен, усиленный эхом. Она принюхалась. — Воздух пригоден для дыхания, хотя и затхлый. Место кажется древним — ужасно древним!
— Кажется, я знаю, что это такое! — воскликнул Йорк, его глаза загорелись. — Помнишь историю Трёх Вечных — Атлантида затопила Му во время их войны? Должно быть, это была подземная штаб-квартира, из которой атланты поднимались наверх для выполнения своей ужасной задачи!
Хотя они видели много странных вещей в космических мирах, ни одна из них не показалась их настолько жуткой, чем этот пережиток древнего безумия в их собственном мире.
В камере двадцатитысячелетней давности не осталось ничего, кроме металлических рёбер, которые сдерживали подземное давление на протяжении веков. Две огромные металлические двери, когда-то ведущие наружу, всё ещё держались, хотя теперь на них, должна была давить масса породы. Атланты строили хорошо.
Но нет, они заметили, что всё-таки кое-что осталось. В самом центре пола возвышалась огромная квадратная металлическая глыба, не имевшая никакого видимого назначения. Йорк и Вера прошли мимо него, направляясь к началу своего нового туннеля в противоположной стене.
Вера резко остановилась, на её лице отразилось потрясение. Она медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, наконец, уставившись на металлический блок, застыла словно загипнотизированная.
— Тони, я слышала телепатический голос изнутри этого металлического блока!
Йорк, поначалу скептически настроенный, повернул назад, зная, что его жена более чувствительна к слабым импульсам, чем он. Стоя рядом с блоком и сосредоточившись, они, казалось, услышали приглушённый голос. Это было нечленораздельное психическое бормотание, точь-в-точь как если бы кто-то видел сны наяву.
— Там кто-то есть! — удивился Йорк, обойдя блок и обнаружив, что со всех сторон и сверху он цельнометаллический.
Наконец он отошёл назад, встал, пошире расставив ноги, и упёрся взглядом в металл. Образовалась впадина, материя потекла, когда его телекинетический луч начал проникать внутрь металлической стенки блока. Йорк, как настоящий учёный, сделал это, потому что был не в силах пройти мимо загадки голоса разума, звучащего изнутри металлического блока.
Внезапно углубиться дальше не удалось. Его мысленный луч натолкнулся на полпути внутрь на что-то, во что он не мог проникнуть. Затем они уловили странное шевеление, и психическое бормотание оборвалось. Смутная фигура выползла из отверстия, проделанного Йорком. Вера вздрогнула и вложила свою руку в руку мужа. Что за невероятное существо, заключённое в металл, просуществовало так долго и теперь выбиралось наружу?
— Робот! — выдохнул Йорк, когда всё прояснилось.
Он явно был построен по образу человека, но при этом был гротескно непропорционален. Его тело, хотя и выглядело металлическим, казалось гибким, как резина. На его безликой голове находились два блестящих зеркала-глаза, он быстро моргал веками, как будто даже тусклое свечение пещеры ослепляло его после полной темноты.
Существо медленно огляделось со странным выражением недоумения. Наконец его взгляд обратился к ним.
— Нет, не совсем робот, — телепатировал он чётко, но с запинками. — У меня в черепной коробке человеческий мозг. Меня зовут Калигор. Теперь скажите мне, что… что это за мир?
— Земля! — удивлённо ответил Йорк. — А что ещё это может быть? Ты из Атлантиды или, может быть, Му, Калигор?
— Атлантида? Му? — телепатический голос звучал неуверенно. — Да, Му, конечно. Теперь я вспомнил! Вы должны простить мою медлительность. Я был похоронен в этом металлическом блоке долгое время — с тех пор, как затонули Атлантида и Му. Сколько прошло времени?
— Двадцать тысяч лет! — выдохнул Йорк.
— Всего двадцать тысяч лет? — человек-робот казался удивлённым. — Я думал, что прошло гораздо больше времени — почти вечность!
Йорк и Вера посмотрели друг на друга. Раньше, всего через час, они чувствовали, что сходят с ума. Как этот разум, человеческий, хотя и заключённый в металл, пережил двести веков?
Калигор уловил их изумление.
— Это долгая и удивительная история, — признался он. — В первые несколько часов я чуть не сошёл с ума. Затем я взял себя в руки и понял, что могу сохранить рассудок только посредством жёсткой ментальной дисциплины. Выход был только один — спасаться фантазиями собственного изобретения. Я должен был сосредоточиться на каком-то одном объекте, выбрать сложный путь, по которому мои мысли могли бы неспешно двигаться. За эти двадцать тысяч лет я мысленно создал совершенно новую Вселенную! В рамках шестимерной геометрии!
Он сделал паузу, затем продолжил:
— Я тщательно продумал каждое отдельное солнце, его вес, размер, яркость, спектр и так далее. Затратив на это, возможно, столетие, я взял одно конкретное солнце, изобразил гипотетическую систему планет вокруг него и проработал все сложные детали их орбит, спутников, затмений и тому подобного. И всё же я понял, что должен идти дальше!
— Ты всё это время надеялся на освобождение! — воскликнул Йорк. — Двадцать тысяч лет?
Несомненно, за всю вечность ожидание никогда не было более долгим!
— Я получил освобождение, не так ли? — ответил роборазум с мрачной лёгкостью. — Вы стоите передо мной, мои освободители! Ах, как медленно текло время! Я не осмеливался прекратить создавать свой фантастический мир. В тот момент, как я бы остановился, я бы сошёл с ума, осознав своё безнадёжное положение. Чтобы углубиться в подробности, отнявшие ещё больше времени, я заселил один из миров разумными существами, сильно отличающимися от людей. Я разработал их полное биологическое происхождение, вплоть до последней клетки.
Иногда, должно быть, целыми днями, я ломал голову над одной-единственной проблемой — например, над количеством кровеносных сосудов во внутреннем органе. Эти разумные существа, хотя их вид поверг бы вас в ужас, для меня почти так же реальны, как вы двое сейчас! На самом деле…
Он замолчал, потом начал снова, его телепатический голос только теперь начал выравнивать свой первый сбивчивый темп.
— У меня были эти воображаемые существа — я называл их волкианами — которые воевали друг с другом, исследовали свой мир, торговали и занимались всеми другими видами деятельности активной цивилизации. Но всё равно время тянулось бесконечно — возможно, целую вечность! Поэтому я вызвал в воображении отдельных персонажей из мира моих грёз и проследил за их жизнями от рождения до смерти. После этого я набросал десятки индивидуальных историй со всеми подробностями. Некоторые из моих творений я возненавидел, некоторые полюбил. Там были храбрый Мирбель и прекрасная Бинти, за которую он сражался…
Психический голос Калигора снова перешёл в невнятное бормотание. Внезапно он вздрогнул.
— Но вам не понять, — продолжил он, — насколько реальны для меня порождения моего мозга. Я снова и снова плёл свои бесконечные грёзы, чтобы не допускать в сознание гнетущую мысль о моей тюрьме. И даже сейчас я наполовину сомневаюсь, не является ли это частью моего сна!
— Нет, это реальность. — Йорк улыбнулся, но в то же время осознал, что персонаж из сна Калигора мог сказать то же самое.
И таким образом Калигор не сошёл с ума.
Он внезапно встряхнулся, словно сбрасывая последние обрывки своих вековых грёз.
— Кто вы? — спросил он. — Как случилось, что вы оказались в этой забытой камере?
Йорк рассказал их историю. При упоминании Трёх Вечных Калигор вздрогнул и, казалось, принялся слушать с нескрываемым интересом.
— Трое Вечных! — взорвался он, когда Йорк закончил. — Это те трое, что заточили меня здесь! Это произошло следующим образом. Я из Му, а не из Атлантиды. Я самостоятельно открыл эликсир жизни, принял его и в одном необоримом порыве решил поместить свой уже бессмертный мозг в неразрушимое тело, чтобы даже случайная смерть не смогла забрать мою жизнь. Я хотел жить вечно! Глупая цель, но в то время я не знал, насколько скучной может стать жизнь.
На мгновение Калигор излучал ту же сверхъестественную скуку, что и Трое Вечных. Йорк и Вера поняли, что, возможно, когда-нибудь они будут мечтать о смерти.
Калигор продолжал:
— В нашей цивилизации были опытные хирурги, и один из них перенёс мой живой бессмертный мозг в корпус робота. Ранее я разработал систему, окружающую мой мозг и черпающую энергию, пронизывающую всё сущее, из самого космоса. Я потратил два столетия на создание тела такого робота. Это не металл, как кажется на первый взгляд. Это вообще не материя, ибо материю можно разрушить. Я же хотел чего-то абсолютно неразрушимого. Это моё тело сделано из — как бы это назвать? — сплетённых энергий. Своего рода фиброзная ткань фундаментально искривлённого пространства-времени. Когда вы разрушаете атом, что остаётся? Его энергия, которая не может быть уничтожена