— Отец! Я знаю, в чём спасение Харальду.
Она снимает с шеи платок, на котором вышит родовой знак Рюриковичей, и говорит:
— Пошли мой платок в Царьград с надёжным человеком. Поймёт Харальд, что жду его, и сил в нём прибудет, он сам сквозь любые каменные стены пройдёт. Знаешь ведь, каков Харальд человек, если на что решится!
— Да ведь обман это, — искоса смотрит на Эллисив конунг, — немил ведь он тебе, сама сказала.
Эллисив потупилась и отвечает тихо:
— Сказала до беды, а в беде и недруг станет мил... Не пытай меня, отец, вели лучше Чудину спешить.
Обнял тогда Ярислейв дочь и говорит:
— Чадо ты моё, чадо возлюбленное.
Потом спрашивает Чудина:
— Не забыл ещё дороги в Царьград?
Чудин всё понял и отвечает:
— Когда отправляться, княже?
— Вчера бы хорошо, да вчера прошло. — И даёт Чудину платок Эллисив. — Скачи, вот тебе и вины искупление, а обратный путь, говорят, короче.
Чудин берёт платок, целует конунгу руку и идёт из палаты. И в дверях сталкивается с Рагнаром, они смотрят друг на друга, ничего не говорят и проходят мимо.
Тем же днём Чудин собрался в дорогу. Вот он выехал из города, перекрестился последний раз на собор святой Софии и пришпоривает серого коня. Скачет он быстро и поэтому скоро догоняет идущих впереди людей. И среди русских воинов видит купцов Карла и Бьёрна.
Карл обрадовался и говорит:
— Чудин! Не по пути ли нам снова? Мы — на север.
Чудин отвечает:
— Спасибо, только мне теперь на юг.
— Куда же? — спрашивает Карл.
— Обратно, в тёплые края.
Тут же был Рагнар, которому конунг повелел сопровождать купцов до границы. И он слушает разговор, но Чудин не глядит в его сторону, будто Рагнара здесь и нету.
— Жаль, — говорит Бьёрн. — Недолго же ты дома погостил.
Они прощаются, и Чудин скачет по одной дороге, что поднимается на холм, а купцы с воинами идут по другой, которая спускается к Днепру.
Вдруг Рагнар говорит:
— Что-то мой конь захромал, видно, расковался. Заеду к кузнецу, здесь недалеко. Я вас догоню.
И он поворачивает коня и скачет обратно в город, но потом, едва скрылись купцы, сворачивает на ту дорогу, по которой поехал Чудин.
Он догоняет его на холме возле сухого дерева и, заехав вперёд, говорит:
— Неласков ты со мной, Чудин. Похоже, не забыл обиды.
Чудин отвечает:
— Бог тебе судья, а мне дай проехать.
Рагнар пропустил его, едет рядом и говорит:
— Не верю я, чтобы не хотелось тебе поквитаться со мной за старое.
Чудин говорит:
— Много о себе полагаешь — я про тебя давно и помнить забыл.
— А мне сдаётся, — говорит Рагнар, — что ты слишком дорожишь своей жизнью.
Чудин говорит:
— Это правда, жизнь мне сейчас дорога, но не потому, почему ты думаешь.
— А я всё же думаю, что ты просто боишься меня, — говорит Рагнар.
— Страшен волк, а от лисицы одна вонь, — говорит Чудин.
— За это ты поплатишься жизнью, — говорит Рагнар и обнажает меч.
Тогда Чудин тоже обнажает меч, и они сходят с коней. И Рагнар первым нападает на Чудина, но Чудин отражает удар. И они долго бьются, и Чудин начинает теснить Рагнара. Рагнар замахивается ещё раз, но Чудин ставит меч поперёк удара, и меч Рагнара ломается у него в руке, а сам Рагнар, не удержавшись, падает на землю.
— Твоя взяла, — говорит он с земли. — Добей.
Чудин говорит:
— Довольно с меня, что расскажу Харальду, каков боец его бывший товарищ, а ты — живи, коли жить не совестно.
И он идёт к коню. И тут Рагнар вскакивает на ноги и вонзает обломок меча Чудину в спину.
Чудин медленно оборачивается, а Рагнар говорит со смехом:
— Долго же будет ждать тебя Харальд! Кости его сгниют в темнице, а он всё будет ждать весточку от Элли сив. — И с этими словами Рагнар выхватывает у Чудина из-за пазухи окровавленный платок. — Не видать твоему Харальду ни Эллисив, ни престола! Передай ему на том свете, что конунгом в Норвегии — Рагнар, и жена его — Эллисив, и Ярислейв благословил их!
Услышав это, Чудин бросился на Рагнара, но упал; Рагнар же, забрав его меч, ускакал.
Конь Чудина стоял недалеко, возле сухого дерева. Чудин собрал последние силы и пополз к нему. Вот он касается рукой стремени, но не может удержаться и снова падает. И тогда, приподняв голову, он кричит с холма в ту сторону, куда течёт Днепр:
— Харальд, крепись! Елизавета ждёт тебя!
Так кажется Чудину, что он громко кричит, на самом же деле его голос тише шелеста травы.
После этого уронил Чудин голову и умер.
7Как Харальд услышал висуи что передал варягам
ил человек, имени у которого не было. Никто не знал его имя, потому что он всегда молчал. Он был из племени тех синих людей, что живут в Африке и имеют широкий нос и курчавые волосы. Этот человек был сторожем в темнице под Священным дворцом в Миклагарде и приставлен был к Харальду, который там находился.
Он приносил еду и уходил. Харальд же снова оставался один. И так было много дней, и терпение стало часто покидать Харальда, он стучал кулаками в дверь, бился в неё головою и кричал:
— О Господи, всемогущий Боже Иисус Христос, перед которым я очистился от грехов в святой реке Иордане! Пошли мне лучше смерть, ибо силы оставляют меня.
И вот раз, сидя в горести, Харальд сказал вису:
— Видел я сон: властитель
Пламени влаги сечи
Палицей ратной рубашки
Тяжко меня изранил.
Шлема основу рассёк
Меч по самые плечи,
Скальд обречён расстаться
С другом и с девою милой.
И тут он слышит женский голос, который отвечает ему:
— Найдёт из бедствий мимо ни единое,
Но тысячи страданий, зол и горестей
Повсюду стерегут людей. И надо ли
Нам духом падать, коль они настигли нас?
Тогда Харальд поднимает голову и видит в маленьком окне за решёткой женщину с волосами цвета пылающего огня. Он спрашивает:
— Кто ты?
Женщина отвечает:
— Я часто слушаю под этим окном голос, который не находит ответа.
Харальд говорит:
— Я подумал, что это отвечает небесный ангел, так мне понравилась твоя виса. Кто тебя научил ей?
Женщина говорит:
— Я прочла её в книге.
Харальд спрашивает:
— Ты, женщина, умеешь читать?
На это женщина ничего не ответила, только улыбнулась. И говорит:
— Мы ещё встретимся, а теперь мне пора.
И она исчезает, а Харальд подходит к окну, выходящему в сады Священного дворца, и видит, как женщина садится в богато убранные носилки, которые несут четверо рабов. И Харальд немало тому удивляется.
В какой-то из дней в Миклагард приплывает корабль, и его встречают, как должно встречать корабли знатных особ, трубами и почётным караулом. И во главе встречающих — Георгий Маниак, стратиг. А с корабля на красный ковёр сходит Готфрид, рыцарь, посол Лотарингского герцога.
И, увидев друг друга, оба обрадовались, потому что были знакомы прежде. Они садятся на коней и едут по городу, сопровождаемые варяжской стражей, среди которой теперь люди Харальда и Ульв одноглазый.
Готфрид говорит:
— Не думал встретить тебя на дворцовой службе, Маниак! Более тебе приличествует возглавлять легионы победоносных войск.
Маниак отвечает хмуро:
— На одного победителя всегда найдутся сто завистников и доносчиков. Но час близок, они ещё узнают, с кем имеют дело.
Готфрид говорит:
— По правде сказать, и мне не повезло: герцог надумал жениться, и я езжу по всему свету, подобный свахе, но не воину. Нет ли невесты при дворе императора, достойной моего господина?
— Мало что есть достойного при этом дворе, — хмуро отвечает Маниак, — если прозвище василевса — Калафат, что значит «конопатящий корабли».
— Да уж вряд ли что найдётся хуже дочери короля руссов Елизаветы, — говорит Готфрид. — Она так дика и невоспитанна, что я с гневом покинул Русь. Одно утешение, что и сватам норвежца Харальда дали от ворот поворот.
Ульв, едущий рядом, вдруг говорит:
— Врёшь!
Готфрид удивлённо оглянулся, потом смотрит на Маниака:
— Мне кажется, кто-то что-то сказал.
Маниак посмотрел на Ульва и сурово говорит:
— Это ты раскрыл рот, скиф, коему надлежит сопровождать меня молча, неся секиру на плече?
Ульв отвечает:
— Нет. Тебе послышалось, господин.
Как обычно, в полдень в темницу Харальда молча входит синий человек и приносит еду. И когда уходит, оглядывается на Харальда и оставляет дверь открытой.
И Харальд думает, что бы это значило; потом встаёт, выходит в дверь и видит синего человека, который снова оглядывается, как бы приглашая следовать за собой. И Харальд, подумав, что любая пытка будет лучше неволи, идёт за ним.
Они проходят по множеству тёмных подземелий и поднимаются узкой лестницей. И Харальд оказывается в богатых покоях с курящимися благовониями и видит золотоволосую женщину, приходившую к нему. Она знаком отсылает синего человека, и тот уходит.
Женщина говорит:
— Я сказала, Харальд, что мы ещё увидимся.
Харальд отвечает:
— Ты смелая женщина.
Женщина говорит:
— Здесь мне бояться некого: никто не смеет войти на женскую половину дворца, кроме василевса. Но он давно сюда не заходит.
И тут Харальд видит, что на ногах у женщины пурпурные туфли, которые в Грикланде носят только коронованные особы. Он поднимает глаза и спрашивает:
— Ты — царица Зоя?
Женщина грустно улыбнулась и отвечает:
— Так ещё именуют меня, объявляя царские указы. На деле мы равны с тобою, мой дом — та же темница.
Харальд говорит:
— Это мне странно. Ты усыновила незнатного Михаила Калафата и возвела в сан царя. Разве он не должен быть благодарным тебе?