Мне было неудобно разговаривать с человеком, которого я знаю лишь один день, на такую личную тему. Хотя, как работодатель, он её затронуть вправе…
- Признаться, я не имел чёткой склонности…
- Хм! Нам повезло! А я не сомневался, что стану парнем. Нормально, знаешь ли, не разочаруешься. Чего вздыхаешь?
- Это довольно волнительно…
- Не волнуйся, вся дрянь рано или поздно пройдёт. Все учителя, все доброжелатели от тебя отстанут. А ты детерминируешься, встретишь себе девчонку и насладишься жизнью. Ты ещё никого не приметил?
- Не понял вас.
Мичлав глянул оценивающе.
- Ну знаешь, иногда, бывает, сходятся агенами, договариваются кто в кого детерминируется – и вперёд!
- Нет, у нас такого вроде бы пока нет! – удивлению моему не было предела. - Да это и противоречит!..
Я запнулся.
- Чему?
- …механизму влечения! Ведь гормонов ещё нет, как люди могут друг другом увлечься?!
- А это, кстати, неплохой вариант – выбрать человека, пока ещё голова работает, а не… - ухмыляясь, он сделал неопределённый жест рукой.
Я быстро перебрал в голове своих однокашников. Да не-ет!..
- А в вашей школе кто-то так сблизился?
- И не одна парочка.
- И все – до детерминации?
- Все.
- Удивительно!
Нет, ну надо же! Мне бы и в голову не пришло взглянуть на кого-то из своих знакомых с такой стороны! Раздумывая над будущим, я, конечно, иногда приглядывался то к мужчинам, то к женщинам, пытаясь угадать что-то вроде психологической реакции. Но никакой физической предпосылки к этому пока нет – и никакого вывода я для себя не получил.
- Ну а что таить, я и сам был в их числе, - вздохнув, сообщил охотник. При этом он расслабленно облокотился о закрытое окно, держа мощный руль одной только рукой. Будто ничего такого и не сказал!
- Да? – я подобрал все свои удивления, быстро вспоминая, не брякнул ли чего неделикатного.
- Ага.
- И… как?
Неужели он семейный человек? Не скажешь…
- А никак, разошлись во мнениях!
Фух, почему-то мне полегчало от того, что нет!
- Я решил стать мужиком. Он внезапно тоже. И всё – до свиданья! Чего ты так на меня смотришь?
- Да не знаю, вероятно, я вам сочувствую, - с неуверенной улыбкой пояснил я.
Мичлав расхохотался и одобрительно треснул меня по колену.
Скоростная трасса нашего Мегаполиса, Главная Артерия, позволяла передвигаться на ста пятидесяти километрах в час – поэтому расстояние до района, где находится Ассоциация, уместилось всего в полтора часа. И они прошли незаметно. Я поуспокоился. Посмотрел в окно на время суток, которое обычно проводил в аудиториях за учёбой. Да и разговор с моим будущим наставником отогнал дурные мысли. Нервничать при наличии рядом такого сгустка уверенности попросту невозможно. С проблем агенов речь перетекла на учебные предметы – наверное, он протестировал мои знания в биологии и медицинской подготовке. Затем говорили о физических тренировках и стрельбе. Он поведал о моделях оружия, которыми пользуется в рейдах – и я понял, что мне предстоит особенно окунуться в данную тему! Причём, не со спортивной точки зрения.
Гер Мичлав рассказал мне, как однажды всё это самое высокотехнологичное и дорогостоящее оборудование отказало прямо у него в руках. Понятное дело, что раз оно было у него в руках, значит, он стоял в тот момент против зверя. Бешенство квазиантропов невозможно унять побегом или какими-то хитростями, которыми пользуются при встрече с обычными дикими животными. Хорошо хоть, их было только двое! Одного Мичлав вырубил ударом под затылок, по нужной точке, перекрывающей доступ кислорода к голове. А второго он перехватил локтем за шею и раздавил ему в глаза пули с мгновенным снотворным. Ими-то он и хотел расстрелять попавшихся на пути особей, но так как пушка вышла из строя, пришлось воспользоваться ими таким образом. Оставшийся в живых, усыплённый, отправился к квазиантропологам на исследования.
Не знаю, поверил ли я в это, но… Учитывая агрессивность квазиантропов, схватка вполне могла быть единственно верным решением в данном случае. А учитывая комплекцию Гера Мичлава – она вполне могла пройти успешно. Видя, как я призадумался после истории, охотник спросил:
- Что, сомнительное предприятие, а? Не так уж и хочется ехать?
Пришлось поторопиться с оправданием. И вообще, как я заметил – господин Мичлав имел жутковатую привычку сразу и в лоб уточнять малейшую смену твоего настроения. Волей-неволей приходилось всякий раз излагать то, что у тебя на уме. Ну, или выдумывать отговорку. И когда всё вот так выносится в разговор, чувствуешь себя прямо-таки голым! Наверное, я плохо держу лицо, если он мгновенно всё замечает…
- Нет, в какой-то степени я представляю себе, что данная работа сопряжена с риском подобных происшествий…
- Мне всё больше нравится твоя манера речи! – Мичлав цокнул языком. – Малыш, ты разумный человек и не кидаешься в омут с головой, да? Тогда вот тебе довод в мою пользу – я до сих пор цел? Цел, спрашиваю?
- Да.
- Всё на своих местах, ничего не откусили?
- Вроде бы…
- Ну ты и засранец – «вроде бы»! Всё на местах! И это лучшая рекомендация для тех, кто работает со зверем. Соблюдаешь мои правила – и проблем не имеешь. Ясно?
- Да, господин Мичлав!
- Я знал, что выбираю толкового парня.
Итак, через полтора часа трасса выстрелила нами в сторону района Вехема. Я тут бывал лишь раз, и сейчас местность показалась мне особенно густо застроенной, особенно оживлённой, яркой и располагающей к успеху! Этот район являлся одним из старейших в Мегаполисе, а потому тут находились штаб-квартиры многих и многих важных предприятий и организаций. Конечно, то и дело эти штаб-квартиры переезжали и в другие районы – для более равномерного распределения трудоёмких предприятий по городу – но всё равно Вехема оставалась негласным карьерным центром, глянцевым символом успеха и целью для многих. Как восхищённо забилось моё сердце! Но одновременно с этим я почувствовал себя маленьким ребёнком, забравшимся на территорию взрослых.
Какое-то время машина ещё пробиралась сквозь тени высоток и реки ухоженной зелени, мимо сотен парадных фасадов и тротуаров, полных элегантно одетыми людьми. И в конце концов мягко остановилась у стеклянного небоскрёба, острым пиком уходящего в рваное небо. Из окна я увидел над широкими сверкающими дверями огромную эмблему квазиантропной охоты – чёрный квадрат и тонкая линия стилизованной мушки прицела на нём.
- На выход, малыш, приехали! – огласил Мичлав, и мне опять показалось, что машина отключилась сама, реагируя на одни эти слова.
От открытой двери до земли было далеко! Пришлось выпрыгивать, потому что приступка на боку машины находилась слишком низко и мало помогла бы. Этот транспорт не был рассчитан на мои габариты.
- М-да, - охотник заметил эти сложности и, когда мы оба встретились внизу, сказал: - С твоим размерчиком здесь придётся потерпеть кое-какие неудобства. Ну! Первопроходцам всегда нелегко. А в будущем ты ещё вытянешься.
- До вас я вряд ли дотяну, - это был не комплимент, это была сущая правда.
Он ладонью махнул над моей головой, измеряя мой рост относительно собственного плеча – я едва превышал середину.
- Ничего, дотянешь так, как будет нужно, - добродушно хмыкнул будущий наставник, и направил наши стопы по бесконечно длинным ступеням, ведущим наверх, ко входу в высокое и тёмное здание штаба Ассоциации. – Всё-таки у меня язык так и чешется называть тебя «малышом»! Надеюсь, тебя это не покоробит.
Ответа здесь явно не требовалось, даже если бы меня это и коробило. Как выяснилось впоследствии, господин Мичлав всем окружающим раздавал нарицательные имена. Они согласовались с какими-то его собственными ощущениями, а именами настоящими он пользовался только в официальных случаях. И в его речи быть «малышом», «парнем» и «приятелем» оказалось весьма почётно! Потому что, например, тот, с кем я познакомился в следующую минуту, был наречён Крысой.
В широком стеклянном холле присутствовал всего лишь один человек – средней молодости юноша, худой, в дорогих, но некрасивых очках. Он сидел за длинной белой, похожей на снежную дюну, стойкой и равнодушно листал какие-то бумаги. Это явно был местный секретарь. Наше появление не вызвало у него перемены настроения. Он просто глянул на Мичлава, на меня, снова на Мичлава – и в результате отвернулся.
- Чего не здороваешься? – с насмешкой вопросил охотник, замедлив ход.
- Я с твоим трупом рано или поздно поздороваюсь, - вяло и скучно заметил юноша.
- Обезьяны столько не живут, братец! – Мичлав подмигнул мне, изумлённому подобного рода диалогом.
- Катись куда тебе надо.
- Слыхал, малыш, нашего цербера? Кстати! Сбацай этому малышу пропуск и какую-нибудь бумажку, что я его сегодня сюда вызвал.
Секунду узкая спина не двигалась. Но потом человек развернулся и, глядя на меня поверх очков, презрительным жестом протянул трубочку паспортного сканера. Я поспешно выудил из-за шиворота цепочку с белым жетоном паспорта и синим – школы. Сканер считал данные – и я получил гостевой пропуск.
- Бумажку не забудь!
- Я тебе не подчиняюсь.
- А мне только двуполостные черви не подчиняются!
Юноша ещё что-то сказал нам вслед, но негромко – я не услышал. Мичлав подтолкнул локтем в плечо, и мы покинули наполненный светом холл.
- Не удивляйся, это был приятель мой, - с усмешкой пояснил он мне. – Я любовно зову его Крысой, а он ждёт не дождётся, когда я наконец сдохну в каком-нибудь рейде.
При нажатии кнопки одновременно заработали все шесть лифтов. Значит, между этажами никто не передвигается. Тишина царила такая, что стало слышно даже гудение в шахтах. Неужели тут нет ни одного человека? Хотелось спросить, но я решил пока не вмешиваться в происходящее.
Лифт выпустил нас на одиннадцатом этаже, и мы пошли по широкому коридору мимо стильных и дорогостоящих ламп, имитирующих солнечный свет, и вереницы дверей. «Зал вопросов психофизики», «Зал вопросов рекреации», «Зал вопросов нейронной активности», «Зал вопросов психической реабилитации», «Зал вопросов артропатии», «Зал вопросов крепатуры» - читал я по пути.