Сил стало прибавляться, внезапно я вспомнила про свою идею с модулирующим излучением. Доступ в сеть имелся, поэтому во время свободное от процедур можно было читать об исследованиях других видов излучения, о конструкциях и принципах работы порождающих их устройств. В один из дней я даже проснулась с ясной картинкой в голове – и быстро набросала на листке, как теоретически мог бы выглядеть новый аппарат для коррекции мозговой деятельности квазиантропов. Он у меня напоминал пушку. Излучение исходило из «дула». Внутри помещался источник излучения (который лежал в рюкзаке), блок питания, регулятор мощности и анализатор генома, как в звене защиты или в маркере. Конечно, излучение должно действовать выборочно – только на квазиантропов.
Выглядело не так уж и сложно! Неужели я действительно смогу создать такую вещь?! Вот будет круто! Только надо подучиться.
Понимая, что эти каракули вряд ли хоть сколько-нибудь близки к реальности, я всё же спрятала их в рюкзак. Они лежали там и давали мне вдохновение и веру в будущее!
Дни шли, лечащий врач была вполне удовлетворена моим прогрессом. Я уже вовсю шевелилась, стала интересоваться внешней информацией. Потянуло больше болтать, переписываться с друзьями. Они рассказали, как обстоят дела в школе – моя персона обсуждалась там постоянно. Тема моего будущего волновала всех больше, чем их собственные карьерные перспективы. Все жаждали узнать, что же будет дальше в этой истории?! Друзья воспользовались привилегией и задали мне этот вопрос напрямую. Я отвечала, что в охоте работать не буду. Но попросила никому пока об этом не говорить.
С родителями мы тоже созванивались. Они, разумеется, также получили мичлавский рапорт и понимали, почему я могу быть немного обижена на наставника после случившегося. Они были даже возмущены этим его решением, оно, по их мнению, оказалось слишком крутым. Но… вознёсшись на подобный уровень – обретя такую работу, под началом такого человека – категория возникающих проблем тоже неизбежно должна была вырасти, что ж поделать! В любом случае, Департамент Этики всё разрешил и вынес правильный вердикт, а со мной, к счастью, всё в порядке. Чьими же стараниями, вы думаете? Конечно, всё того же господина Мичлава – никаких сомнений.
При попытке рассказать им хотя бы о его отвратном характере и порой неприемлемом поведении, они умудрённо заметили, что с руководством всегда нелегко. Я не удержалась и спросила, какими же волшебными словами он сигналил им во время рейда, пока я не имела возможности выйти на связь? А оказалось, никакими! Он им просто прямо сказал, что забрал у меня часы, потому что они отвлекают меня от работы, и дисциплину с ними на руке я ни черта не соблюдаю. После чего периодически рапортовал, что со мной всё в порядке. Прекрасно! А почему он не просветил их о свершившейся детерминации – чтобы не волновать. В самом деле, чего волноваться понапрасну?
Ладно… На родителей просто махнула рукой. В телефонном разговоре всё равно ничего не объяснить, а правду о конфликте между мной и Мичлавом я уже решила не раскрывать. Отец наверняка вспылит и затеет новое разбирательство. Если, конечно, не найдёт оправдания и для этого… Какого именно варианта я боялась больше – не знаю.
Странно, но родительская слепота почему-то не удручала меня так, как могла бы. Наметившийся план на будущее лежал в рюкзаке и подпитывал какой-то необычной энергией. При одной только мысли о нём и о тех шагах, которые я предприму, вернувшись домой, внизу живота разбегались мурашки. Дополнительные идеи выстреливали одна за другой! Валяясь на процедурах, гуляя по парку или сидя на скалах перед голубым морским горизонтом, было так интересно обо всём этом думать! Читая в сети всё, что могла найти на смежные темы, я убеждалась, что действительно хочу этим заниматься. Былой голосок неуверенности иногда шептал – да кому это может быть нужно, ведь охота существует чуть ли не сто лет, да хватит ли ума на создание новой машины, и где вообще всю эту идею воплощать? Но я вспоминала всё пройденное мною в рейде, пройденное лишь недавно, вспоминала и усмешку своего знаменитого наставника. И слабенький голосок агена умолкал перед желанием испытать свои собственные, новые, силы.
Прежней я себя уже не ощущала. Да это и не было возможным – за полтора месяца с момента детерминации внешность уже заметно изменилась. Теперь каждый день имелась возможность лицезреть своё отражение в огромном зеркале – и мне вполне нравилось то, что представало глазам. За время охоты, при серьёзных физических нагрузках, я здорово окрепла, загорела, но выглядела слишком уж поджаро. Врач сказала, что при правильном питании и умеренном режиме я вскоре наберу вес и войду в более приличествующую для моего возраста форму. Но и прошедшие две недели отдыха уже неплохо на мне отразились.
Настроение улучшалось с каждым днём! Каждое новое утро я просыпалась ещё более бодрой, чем в предыдущее. Даже возникало желание танцевать, как безумная! Что я и делала, оставаясь наедине с собой и с музыкой в своей палате, выглядывающей на море.
Начальник меня не трогал. Если не считать той пятиминутной встречи, я его больше не видела, почти ничего о нём не знала, не слышала и слышать не хотела. И даже забыла про его странные намёки в первые дни после рейда. Но всему на свете приходит конец. Выждав время, по его мнению, достаточное для восстановления «шальной головы», он в свойственной ему манере напомнил обо всём, о чём я успела опрометчиво позабыть. Зато это привело к такой реакции с моей стороны, после которой я окончательно уверовала в себя и свои силы.
Шёл девятнадцатый день отдыха. С утра в галерее первого уровня, направляясь на процедуры, я увидела по трансляциям, как город готовится к фестивалю в честь начала сезона Вулкана. На Инсулии любят праздники и празднуют практически каждую мелочь, но сезон Вулкана – это нечто особенное. Живя в полной зависимости от нрава огненной горы, местные жители отдают ей честь так пышно, как только умеют. Сейчас подготовка шла полным ходом, улицы украшались, срезались тонны цветов, кафе и рестораны до потолка наполнялись традиционными вкусностями, анонсировалась программа на каждый день. Начало сезона должно было открыться торжественным образом через двое суток.
И, кстати, в трансляциях показали и распахнутые на протяжении всей городской Стены Ворота – после объявления результатов рейда Наместник возвестил о том, что город вновь открыт.
Вот чёрт, подумала я, глядя на жизнь во внешнем мире. На Инсулии я нахожусь больше двух месяцев, а город посещала всего несколько раз. Почему бы и не восполнить этот пробел? Чувствую я себя прекрасно! Мне уже хочется пошевелиться! Вот будет круто прогуляться по этим улицам! Особенно теперь, когда все готовятся к празднику. Да и на сам праздник можно будет наведаться! В Мегаполисе таких мероприятий не бывает, он, наверное, слишком огромный и занятой. А здесь, на маленьком острове, все люди – словно просто соседи.
Надо только уточнить, как отсюда можно до города добраться.
- Каждый час туда ходит транспорт, - чуть позже услышав соответствующий вопрос, ответила ассистентка и с интересом посмотрела на меня.
- А сколько ехать до центра?
- Меньше получаса.
- А, ну это не далеко!
- Вы хотите поехать в город? Но вас не выпустят без разрешения господина Мичлава.
- ?!!
Девушка поспешно замахала руками и пояснила:
- Несовершеннолетние приезжие не имею права покидать территорию санатория без ведома своих родителей либо сопровождающих.
- Но я же уже детерминировалась!
- Условиями совершеннолетия являются и детерминация, и достижение семнадцатилетнего возраста… Даже ваш пропуск автоматически заблокирован на выход, потому что по паспорту вам пока шестнадцать.
Сперва я даже не нашлась что сказать из-за нахлынувшего когнитивного диссонанса.
- То есть сидеть на дереве одной в джунглях с автоматом наперевес мне не опасно – а пойти посреди дня одной в город опасно?
- Таковы правила учреждения, - развела руками девушка. – Сопровождающие несовершеннолетних должны быть в курсе, где те находятся. Без одобрения вашего наставника вас не имеют права выпустить.
- Обалдеть!
Прогулка в город накрывалась медным тазом. Кто бы мог подумать, что мне можно убивать и носить оружие, но нельзя пойти погулять!
- Ох, не расстраивайтесь! – поспешила утешить меня ассистентка. – Ведь вам всего лишь нужно попросить господина Мичлава дать вам официальное разрешение! Конечно же, он вам разрешит! Он же такой прекрасный человек, без условностей!
Я только с досадой цокнула языком. Телефонная трубка лежала напротив меня как-то выжидающе. Оставшись одна в палате, я с тоской выглянула в сад – такая чудесная погода, светит солнце, поют птицы!.. И уже невозможно сидеть на месте! Как же было бы здорово…
Обречённо вздохнув, я всё-таки взяла трубку и попросила переключить меня на господина Мичлава, если он сейчас находится в зоне досягаемости. И он в ней находился.
- Ого, кто мне сегодня звонит! – судя по вальяжным интонациям наставник наслаждался отдыхом. – Здравствуй, сокровище, как твои дела? Видно, получше, а?
- Да, спасибо, получше… - неприятно было затевать просительный разговор. – Надеюсь, вы тоже…
- Пф, мне и было-то неплохо. Как тебе тут? Нравится?
- Вполне…
- Новых знакомых наверняка завела?
- Да нет, не особо…
- Отлично, тогда приглашаю сейчас присоединиться ко мне. Хочу наконец тебя увидеть.
Да что ж это такое – не успеешь и слова вставить!
- Хорошо! Но я перед этим хотела бы...
- Э, нет. Давай-ка побеседуем лично. Хватит. У меня есть пара приятных новостей, так что жду тебя в течение ближайшего получаса.
И договорить он не позволил. Что ж! Вполне предсказуемо…
Прекрасный человек без условностей ожидал меня в закрытой для массового посещения части пляжа. Здесь на бирюзовом мелководье пристроилось несколько островков для приватного отдыха – от кромки белого песка к небольшим квадратным платформам вели светлые дорожки. Здесь, на мягких диванчиках, прямо посреди воды можно было в уединении любоваться небом, океаном и живописными скалами, характерными для этой части острова. Мне указали на один из таких островков, и, пройдя сквозь тишину лёгкой прибрежной волны, я оказалась перед своим наставником.