Итак, квазиантропологи развернули перед собранием десятка два графиков и схем и повествовали о том, как развивалась ситуация прежде, чем дойти до нынешней, критической. Динамика, особенности течения процесса сквозь года – бедные квазиантропы, они множились и не знали, с каким судорожным вниманием за этим наблюдают люди.
В какой-то момент речь зашла о специфике мутаций на участке за последний период. Как когда-то объяснял мне наставник, генетический материал специалисты получают двумя путями. Самые отчаянные из них отправляются за границу защитных звеньев (преимущественно в первые годы после очередной «чистки») – и если на прогнозируемой статистически территории никаких признаков зверя не наблюдается, то все живут спокойно и счастливо. Но спустя годы признаки начинают появляться. В виде того самого генетического материала, который специалисты собирают для исследований, а заодно и подсчитывают его количество на квадратный километр. С годами им приходится отказаться от таких прогулок, зато образцы начинают поступать с производственных территорий, которые первыми страдают от увеличения численности зверя.
Процесс беспрерывных точечных мутаций идёт у квазиантропов полным ходом. Местные данные сравниваются с общемировыми, и сейчас, помимо прочего, наблюдается тенденция к увеличению размеров инсулийских особей. Так средний рост самца в мире – сто семьдесят один сантиметр. На Инсулии – сто семьдесят пять. Соответственно мускульная сила животного также возрастает.
Услышав эти цифры, я тихо, но глубоко вздохнул. Мичлав же только усмехнулся. Он сидел, расслабленно облокотившись о совещательный стол, и ни единым словом не вмешивался в повествование квазиантропологов. Конечно, до него средний самец нескоро дорастёт. А вот мне с моими скромными параметрами есть о чём поволноваться! Сто шестьдесят один сантиметр…
Также для наглядности было показано изображение нового инсулийского квазиантропа. Нынешняя компьютерная модель явно отличалась по габаритам от модели старой… Я снова немного напрягся. Человекоподобное существо на проекции выглядело неприятно. Ни животное, любое из которых имеет свою грацию и красоту, ни человек…
Ещё демонстрировались разрушения, которые они успели нанести промышленной зоне, подсчёт обнаруженных трупов, карта с пострадавшей территорией, на которую зверь уже осмеливался выходить, преодолевая все имеющиеся препятствия. Тут промышленники очнулись и загудели между собой, а Наместник отметил, что, слава небесам, человеческих жертв пока нет.
Мичлав в этот момент оглянулся на меня. Оценив мою официальную личину, он едва заметно кивнул, будто спросил – ну ты как? Я пожал плечами. Тогда наставник криво ухмыльнулся уголком рта. Тут я вдруг ясно понял, что он советует мне наконец расслабиться – по одному только выражению его глаз и какому-то неясному движению брови.
- Я стараюсь… - ответил растеряно.
И, кажется, начальник тоже был немного удивлён моей понятливостью, на которую он, может быть, и не рассчитывал.
Остаток встречи я провёл в размышлениях – это у господина Мичлава такое выразительное лицо, или это я сам такой телепат?..
До гостиницы мы добрались уже часам к десяти вечера. Я был выжат до последней капли, но ухитрялся держать спину почти такой же прямой, как и всегда. Наставник же выглядел лишь слегка мрачноватым.
- Чёрт бы их всех подрал, чихать я хотел на всё это дерьмо… - пробормотал он, резким поворотом руля выводя машину прочь от здания Филиала.
Нельзя описать моё счастье, когда выяснилось, что мне предоставляется отдельный номер! На сегодня стресса хватило, и получить возможность побыть в одиночестве – как это прекрасно! Думаю, господин Мичлав считал точно так же. Перед отбоем я получил чёткие инструкции:
- Никакой телефонной болтовни! Чтобы через сорок минут уже спал. Кстати, это будет последний нормальный душ на ближайшие два месяца, так что советую оттянуться. Завтра в шесть жду тебя здесь же, форма одежды – походная. И если замечу, что ты не спал полночи, то до конца жизни будешь у меня в ногах ночевать, ясно?
Какое это было наслаждение – остаться наедине с собой! В кромешной тишине! Я устал безумно, голову перегрузило информацией и впечатлениями. Не верилось, что вчера, в это же время, я ещё был дома, лежал в родной постели. Кажется, прошло несколько дней с тех пор!
Не послушав начальство, я всё же немного задержался с отходом ко сну. Созвонился с родителями, потом с друзьями, залил в себя положенную порцию питательной смеси, оттянулся под горячим душем. Когда программа-минимум была выполнена, осторожно открыл окно и выглянул наружу. Виднелся тёмный переулок, вдалеке звучала музыка, слышались отголоски городского праздника. Воздух был тёплый, влажный и чужой. И дома стоят так близко друг к другу!..
Утром остатки усталости дали о себе знать. Однако руководитель вновь цвёл прекрасным настроением, поэтому отреагировал на это добродушно. И даже предложил мне выдрыхнуться в пути, но я гордо отказался. А когда хотел для тонуса воткнуть в ухо музыку, наставник сказал врубать уж через динамик, потому что ему тоже не помешает взбодриться.
- Ты, я смотрю, любитель, - сказал он через какое-то время, с явным удовольствием ведя машину по абсолютно пустым улицам. – Помнится, у тебя и в паспорте что-то на тему музыкальности прописано было, а?
- Да, «неплохие данные», - отвечал я, немного удивляясь такому интересу. – Владею кое-какими программами и прошёл курс вокала… Даже была мысль пойти в эту область.
Ох, может, не стоило говорить о прочих своих карьерных замыслах? Нет, ничего страшного! Кажется, наставник просто налаживает контакт, как и положено по науке, прощупывая мои интересы. Но всё-таки последняя моя фраза вызвала некоторое раздражение:
- Вот это новость… Нет уж, парень, поверь мне – что-что, а песни и пляски тебе подойдут меньше всего.
Кольнула обида, но, с другой стороны, я всерьёз и не собирался связывать с этим своё будущее. Ладно, круто уже то, что сейчас в этой брутальной охотничьей тачке звучат мои любимые электро-лаундж-хоп биты! Ну… любимые конкретно в этот момент.
А в этот момент залитый утренним солнцем город пустовал после вчерашнего праздника. В шесть утра Мегаполис уже оживает, а здесь всё спало. Поэтому к Первым Восточным Воротам мы подкатили без задержек.
Дома я однажды видел внешнюю стену – мы посещали окраину с нашей группой, много лет назад, когда ещё были совсем маленькими. Выходили наружу, за врата, но Мегаполис окружают такие бесконечные поля, что диких лесов было не видно. А после не возникало надобности заезжать так далеко.
Городская Стена Инсулии поднималась столь же высоко и заслоняла солнечный свет. Ворота, к которым прямиком вела автодорога, наглухо заперты. Из будки пропускного пункта вылез сонный правоохранитель в немного помятой форме и устало промямлил требование предъявить разрешение на выезд. Для этого пришлось сойти вниз.
- Что, вчера было лучше, чем сегодня? – насмешливо поинтересовался Мичлав, протягивая кулак с голограммой пропуска над ним.
- Да уж было... – ничуть не обижаясь, вздохнул правоохранитель и просканировал оба наших пропуска.
Отобразившееся на планшете заставило его окончательно проснуться. Он так искренне обрадовался и без какого-либо смущения стал эту радость выражать, что я вновь подумал о километровых различиях между инсулийцами и жителями Мегаполиса. Мичлав попытался приглушить льющуюся реку, но его грозный вид не оказывал обычного действия. Этот человек ещё обернулся и позвал из будки напарника. Тогда со словами «я тебе говорил, что они тут совсем…» Мичлав подсадил меня обратно в машину и сам занял своё место. Двери захлопнулись, но правоохранители и тут не обиделись. С наилучшими пожеланиями и просьбами поддать жару они наконец дали сигнал – Ворота медленно разъехались в стороны. Свет, показавшийся из-за них, ослепил меня, а когда глаза привыкли, то я увидел вулкан во всей его красе!
Кажется, началось! Сердце затрепыхалось, и, восторженно оцепенев, я смотрел, как мчатся мимо колосистые поля, быстро сменяясь виноградными рядами, затем низенькими фруктовыми деревьями, а потом тростниками. Вдалеке, в утренней дымке, и по правую, и по левую стороны виднелись здания каких-то предприятий. А вулкан нависал над ними, окружённый густой линией джунглей, которая становилась всё ближе и всё больше. Она надвигалась прямо на нас, как огромная волна, и в конце концов поглотила ставшую вдруг маленькой охотничью машину…
Дорога, ведущая к месту лагеря предыдущего рейда, поддерживалась в относительно хорошем состоянии. Но всё же она становилась чем дальше, тем хуже. И, когда до места базирования оставалось метров сто, пришлось выйти и взяться за электропилы.
Для начала господин Мичлав вышел сам. Уткнув руки в пояс, обозрел полузаросшую тропу. Но вот он обернулся, улыбаясь с такой уверенностью и довольством, будто ему вдруг стало легче дышать.
- Давай вылезай! Добро пожаловать!
Стены леса стремились сомкнуться в вышине. Я выключил музыку, открыл дверь и, помедлив, соскочив вниз. Казённые ботинки впились толстыми подошвами в слой влажной загнивающей листвы, покрывавшей грунт. Кстати, всю одежду и обувь для меня изготовили специальным заказом. Мы оба с Мичлавом теперь были облачены в защитный цвет. Не обращая внимания на то, как я нерешительно топчусь по странному месиву под ногами, наставник прошествовал мимо, открыл гигантский кузов машины и, в два великанских шага взяв эту высоту, исчез внутри.
Тишина окружила меня. Тишина и тысяча новых запахов. Так, может быть, пахло в ботанических садах? Солнце светило где-то в вышине, по косой окрашивая верхушки деревьев. Лес казался непроходимым и тёмным. Мне показалось, он и не собирается пускать нас в себя. И сейчас будто замолк и смотрит враждебно.
Вторя этим мыслям, издалека послышались какие-то шорохи и посвист птиц – в ответ на смолкнувший после остановки рокот машины.
- А ну подержи.
Я вздрогнул. Охотник уже стоял рядом и протягивал мне два полуавтомата ПЦ-9 «Тройничок». Оружие у охотника было личным. У меня в том числе – я тренировался с каждой единицей в тире. А конкретно эта модель являлась основной для использования в рейде. Название имела по количеству типов зарядов, между которыми можно было переключаться – экспансивные пули калибра двенадцать миллиметров, маячковые пули и газовый резервуар для образования плазменных разрядов.