Отвернувшись от бледного и тщетно пытающегося вставить слово собеседника, Мичлав посмотрел на меня. У меня дрожь прокатывалась по коленям вверх и вниз, но я отвечал ему вполне ровным взглядом. С ухмылкой мужчина подтолкнул меня мощным локтем и опять обратился к начальнику, теряющемуся в его тени.
- Запускайте беспилотники, проверьте всё вокруг километров на пять. Мы пока займёмся другими делами.
- Господин Мичлав, как нам вас благодарить!.. – заикнулся всё более зеленеющий начальник.
- Ваше правительство нас отблагодарит.
- Если бы мы могли что-то сделать для вас!..
- И не пытайтесь, разговор окончен.
- Хоть позвольте вам пожать руку!
Охотник продемонстрировал обе свои руки, перепачканные ещё свежей кровью, и вопросы отпали окончательно.
- О беспилотниках распорядитесь сейчас же.
Начальник зыкнул на кого-то из стоящих рядом, и пара человек рванули обратно в здание.
- И умыться дайте, что ли.
- Да-да, прошу вас!
- Ты, парень, - Мичлав вновь обернулся ко мне, а вместе с ним и все заворожённые свидетели, - собери образцы с тех, кто там валяется, и начинай пока зачищать. А я подойду.
- Да, наставник, - негромко, но чётко ответил я, не обращая внимания на взгляды работников завода.
И, убрав полуавтомат за спину, направился на двор второго корпуса, сплошь заваленный телами. Эти люди, оставшиеся позади, все были выше меня и старше меня. Но смотрели будто на нечто жутковатое, вроде тех же квазиантропов, в которых я только что стрелял.
Солнце показалось из-за облаков, и воцарилась сонная полуденная тишина. Ботинки мои шуршали о горячий песок – казалось, словно я иду по пустыне. С крыш в расходящееся небо с далёким жужжанием стартовало несколько беспилотников. А над изломанными телами жужжало несколько мух…
Не слыша ничего в своей голове, я надел перчатки на пыльные руки, вооружился блестящими на солнце пакетами и принялся «собирать образцы» – отсекать пряди грязных волос с туш зверей. Высокая фигура наставника вновь исчезла, у роковой двери топталось несколько любопытных, они смотрели на меня. Я же, закончив работу, надел хранящийся в жилете респиратор и, перехватив полуавтомат, перевёл его в режим плазмотрона…
Промеж рядов плодовых деревьев беспилотникам удалось обнаружить ещё двоих. Они также были устранены. Самок в этой отчаявшейся стае было больше, чем самцов. Скорее всего, потому что самцы быстрее друг друга убивают.
Бледный начальник получил сигнал с просьбой задержать охотников для местной прессы, бесстрашно ломанувшей сюда, как только их выпустили из города. Но Мичлав ответил на это весьма грубо и даже нецензурно. Мы отбыли к границе звеньев как только территория была окончательно проверена.
Вокруг бреши в цепочке звеньев зверей не наблюдалось, как не наблюдалось по всей пройденной нами линии, от завода. Мы заменили сломанные аппараты, но разрыв находился в стороне от атакованного участка. Вряд ли стая пробралась именно здесь, ведь в состоянии бешенства, достаточного для выхода на открытую территорию, они направляются просто прямо. Скорее всего они прошли сквозь излучение активных звеньев непосредственно напротив завода. А это говорит о крайней перенаселённости северо-западной части острова. Тем более стая насчитала в итоге пятьдесят одну особь – это очень многочисленная группа. Как позже показал анализ, почти все они состояли в родстве. Словом, всё указывало на то, что на северо-западе творится «некоторое дерьмо».
Глава 20
Таковы были выводы моего наставника, в которые он посвятил меня по пути к ожидавшему нас на открытом воздухе квадроциклу. Я слушал его внимательно, но молча, не решаясь смотреть в глаза. Он так ничего и не сказал о произошедшем, и это было хуже, чем заслуженное порицание.
- Всё, сегодня ни черта больше не делаем! – провозгласил охотник, с усталым видом усаживаясь на водительское сиденье (кажется, усталость ненастоящая). – Только закидываем образцы в анализатор и чистим оружие. А на завтра переносится всё, что планировалось на сегодня.
- Да, наставник…
В своём возрасте я давно должен был уметь держать лицо, и, если честно, до встречи с этим человеком мне казалось, что я и умею. Но толи уже привык подбиваться на откровенность, толи уровень стресса довёл – сохранять маску не получалось. Тут кабинетная личина не работала! Тут всё было слишком натуральным…
Мичлав какое-то время смотрел на своего ученика, который не мог ни принять позитивный вид, ни куда-либо деться из-под его взгляда.
- Теперь что, парень? – поинтересовался он опять несколько устало.
Как что?.. Неужели он и здесь скажет «это нормально»?!
- Вы и сами знаете, наставник…
- Если я тебя спрашиваю, это значит, что хочу услышать твой ответ, - он придал голосу жёсткости, от которой я внутренне содрогнулся.
Мысли заметались. Всё же этот человек порой внушал мне тот же неясный страх, что и всем окружающим.
- Так… - охотник протянул руку и бесцеремонно повернул моё лицо к себе, с сомнением в него заглядывая. – Тебе опять паршиво, что ли?
Вырвавшись, я гордо вскинулся и ясно произнёс, будто обвинял не себя, а его:
- Я не прикрыл вам спину!
Мичлав хмыкнул.
- Да, не прикрыл. Дальше?
Неожиданный поворот! Я растерялся, чем вызвал ещё одну усмешку.
- Это… это уже третий день…
- Третий день – это сурово, да.
- И я третий раз проявляю себя не с лучшей стороны! – нашлась школьная формулировка.
- У! И дальше что? – она не произвела должного впечатления.
Я и не знал, что дальше. Показалось, что несу бред, и проще было бы согласиться на паршивое самочувствие. Хотя! Он ведь не поверит, он меня насквозь видит. Лучше бы не брать с ним такой официальный тон, самому теперь неприятно…
- Дальше что, я спрашиваю.
- Это… больше не повторится! – выдавил я наконец из себя.
Охотник покивал, разглядывая, как сжимаются мои зубы и как проходит дрожь по болезненно прямой спине.
- Принято, - сказал он просто и хлопнул меня по плечу, отправляя в сторону моего места на квадроцикле. – Давай садись уже и поехали.
Внутри будто размоталась какая-то жутко натянутая струна! Боясь, что, когда приду в себя, она натянется вновь, я поспешил сказать:
- Мичлав, простите! Вы ведь мне жизнь спасли, я благодарить вас должен!
- Па-арень! – с досадой протянул наставник, седлая квадроцикл и врубая мотор. – Твою жизнь я ещё раз двадцать спасу, и это только в ближайший месяц. Уверен, как и ты – мою, в будущем. Я в этом плане не специалист, но, кажется, когда люди работают в паре, это нормально, а?
- Да, это нормально, - я невольно улыбнулся.
- Ну тогда садись и поехали! Уже и жрать охота, и поспать лишний час.
Позабыв о других впечатлениях дня, я скорее выполнил указание. Квадроцикл на всех парах понёс нас обратно к лагерю.
Следующим утром я проснулся, чувствуя себя легко и воздушно. Просто потому, что вечером Мичлав всё-таки вколол мне успокоительного, говоря, что не желает слушать мой скулёж ещё одну ночь – оказывается, в предыдущую я скулил и метался. Наставник посоветовал отказаться от этой привычки.
Как обычно, его по соседству уже не наблюдалось. Во сколько он встаёт?..
Мышцы наконец стали болеть. Особенно ноги. Пришлось сделать самомассаж, прежде чем пойти работать. Разминая сам себя в мирной тишине модуля, я покопался в голове, в воспоминаниях о прошедших днях.
Я стал убийцей вчера. Тридцать вторым во всём мире, если считать действующих охотников. Ну ладно, конечно, я драматизирую. Наверное… Отличается ли жизнь комара, которого ты прихлопнул на руке, от жизни крупного млекопитающего? Не знаю…
Чувства, до этого обострённые волнением, сейчас притупились. Действовал транквилизатор. Но разум-то лекарство не подавило. Я прекрасно понимаю, что…
Мне не нравится убивать.
Мне от этого плохо.
Что меня удерживает от того, чтобы всё бросить и отказаться прямо сейчас? Страх не оправдать оказанное доверие? Нет. И даже не честолюбие. А философское отношение господина наставника, Гера Мичлава…
Я вижу, что ему тоже не доставляет никакого удовольствия эта грязная часть работы. Если бы доставляла, я бы сбежал отсюда на своих двоих! Но это именно часть работы. Кто-то должен её делать…
Хотелось бы мне знать о нём больше… Действительно ли в панике он палил во всех в первую свою вылазку, действительно ли обкололся транквилизаторами? Как получил тот жуткий шрам? Что происходит в его голове, когда он целится с таким непривычно спокойным лицом? А что он думает обо мне?..
Наверное, то, что я меланхолик.
Не знаю, станет ли этот меланхолик когда-нибудь охотником, но долг по прикрытию спины своего наставника он хочет выполнить. Потому что благодаря его наставнику остальные люди имеют возможность оставаться «чистыми» и продолжать спокойно жить и заниматься своими делами.
Ну а я – уже к ним не отношусь.
- Доброе утро, наставник.
- О, а вот и ты. Здоро́во.
Он сидел перед мониторами в навигационной, вольготно откинувшись на стуле.
- Как вам сегодня спалось?
- Шикарно! На этот раз тебя будто и не было. Ну ничего, это всё тоже нормально и тоже пройдёт. Так, малыш, в Мегаполисе уже адекватное время, так что у тебя есть час на связь. Потом начинаем работать. Ясно? Ну пошёл.
Радость пробилась сквозь успокоительную плёнку, натянутую на душу. Я поспешно выскочил из второго модуля и взобрался на его крышу, чтобы запустить в небо антенну.
- Наставник! – крикнул сверху вниз, когда устройство благополучно поймало сигнал.
- Ты меня принципиально по имени не собираешься называть? – донеслось из дверного проёма подо мной.
- Простите! Мичлав, я вам не помешаю, если отсюда позвоню? Здесь лучше ловит.
- Звони откуда хочешь, мне чихать.
И опять он говорил без какого-либо раздражения, просто в своей манере.
- Алло, Леока?! Господи, наконец-то! Мы так ждали, когда ты наконец позвонишь!