Отныне я постараюсь думать только о хорошей цели. И не уподобляться… никому.
Подготовка к вылазке отняла не слишком много времени. Все действия уже выполнялись абсолютно автоматически – и это даже умиротворяло. Чистка оружия, пополнение запаса расходников, проверка прочего оборудования, подготовка обмундирования и питания, планирование. Мичлав беззлобно подшучивал над моей заторможенностью, я вяло ему отвечала. Состояние раны на ноге он счёл удовлетворительным. А когда экипировка была готова к завтрашнему дню, отправил меня валяться на койке. Не читать, не болтать – просто валяться! Я сказала, что ему тоже надо бы отдохнуть. Он посмеялся и сказал, что свои силы умеет рассчитать точно. Но скоро ко мне присоединится. Перед тем, как пойти исполнять приказание, я ещё поинтересовалась, а чем грозит этот протест Правительству из новостей? Для него и для Ассоциации охоты? Он в очередной раз оскалился и пообещал, что ни ему, ни Ассоциации ничто и никто грозить не будет – никогда. А уж я-то знаю, что его обещаниям стоит верить.
В жилом модуле, оставшись в одиночестве, я ещё раз залезла в рюкзак, чтобы посмотреть на свои секретные детальки. А потом задремала, свернувшись калачиком на постели. Причём тяжкая полудрёма навалилась так внезапно, что я не подумала задёрнуть занавеску, а потом уже стало страшно лень.
Когда послышались шаги Мичлава, вошедшего в модуль, я не смогла заставить себя подняться и даже открыть глаза. Понимая, что он меня сейчас увидит, захотела только ещё плотнее сжаться в комок и уснуть окончательно, чтобы больше ничего не волновало…
Шаги остановились.
- Боги, это что ещё за сладости?.. – донёсся насмешливый голос охотника.
Но реакции на остроту не последовало. Я почти спала.
Неторопливые шаги возобновились, на меня легло прохладное одеяло, издав при этом досадливое «Лучше б я сдох…». Послышался шорох задёрнутой занавески, и под нарастающим теплом я наконец уснула…
А пробуждение наступило через несколько часов. Проснувшись значительно раньше начальника, я сидела за занавеской в некотором оцепенении от того, что мне успело присниться за эти часы.
- Детка, ты долго собираешься валяться? Надо бы пожрать, а потом уже спи до самого утра.
- Я уже проснулась…
- Тогда чего ты там сидишь?
- Да так…
Сумерки уже темнели в крохотном окошке. Я отодвинула занавеску – по пояс обнажённый Мичлав с подозрением присмотрелся к открывшейся картине. Но ничего особенного, я просто сидела на постели. Только на лице наверняка ступор…
- Что ещё случилось? – в неприятном недоумении вопросил охотник, отбрасывая на койку вещи, которые держал в руках, и упирая руки в бока.
- Да как-то…
- Ну?
- Сон странный приснился…
- Сон? – наставник расслабился, посмеялся и снова потянулся к брошенным вещам. – Что ж это за сон был, чтобы потом сидеть с такой?.. А! Догадываюсь!
Я с досадой цокнула языком.
- Нет, не об этом.
- Ну так о чём? Да ладно! Даже интересно теперь! Ну давай-давай, излагай.
С сомнением посмотрев на его непробиваемую физиономию, я всё же заговорила…
Мне снилось будто я стою на краю земли. Только этот край у меня за спиной. А впереди, под ногами, простираются все поля, реки и горы, которые только остались на планете. Серая влажная дымка застилает всё пространство от неба до горных вершин, насыщая воздух животворной влагой. Но это не была та Земля, которую я знаю. Она теперь совсем иная. Это словно её прошлое, настоящее и будущее в один момент…
В изумлении смотрю вниз – взглядом будто могу охватить всё и сразу – и понимаю, что ни единого существа, кроме человека, здесь не осталось. Нет, они не погибли. Их просто нет, их убрали…
Но кто же? И как?..
И тут, вдалеке из-за гор медленно выходит огромный зверь. Он едва ли не выше снежных пиков, его ветвистые рога разгоняют туман, скопившийся в вышине. Я вижу лишь его силуэт, и какой-то священный ужас сковывает мою душу. Сизая его тень медленно плывёт сквозь дымку, нависшую над долинами рек и шапками лесов.
В уши мне ударяют сотни голосов, низких мужских и высоких женских, но ни слова я не понимаю, такого странного пения никогда не слышала – оно словно поднимается от камней и сотрясает сознание, приводя в пущий ужас от того, что я вижу…
Необъятный силуэт зверя проявляется сквозь туман – это огромный, серый, как талая вода, лось… Я вижу его титанически огромное живое тело, километры жёсткой шкуры, чуть склонённую к земле смиренную морду, заслоняющие свет на земле бархатные рога из сотни ветвей. Он неспешно перешагивает через реки, пересекает дышащее пространство – и у него шесть ног…
Меня срывает с места, несёт вихрем вперёд! И вот я уже стою посреди необозримой холодной жёлтой степи… Поднимаю глаза – в вышине, над головой, в густом тумане проплывает серое брюхо. В ужасе я вижу, как по обеим сторонам от меня, пусть и далеко, медленно переступают, возносясь в небо, изящные серебристые копыта. Земля мягко и гулко вздрагивает под ними. И их шесть…
Я чувствую страшную беспомощность, глядя на удаляющегося зверя. И вдруг позади слышатся крики – человеческие! Сотни людей появляются в поле моего зрения, но разглядеть их я не могу. Кто они, во что одеты, не просто ли это нарисованные ожившие фигурки – нельзя увидеть – кругом сумбур, враждебные вопли, слов не разобрать, хаос! Я вижу только, как замахиваются фигуры рядом со мной, как в лося летят копья, стрелы, камни, снаряды – одни за другими. Но бесполезно, часть падает, не долетая, часть рассыпается в пыль, едва достигая цели…
Лось неспешно удаляется, а люди по обеим сторонам несутся, как безумные. Тут кто-то сжимает мои плечи – содрогнувшись, я вижу рядом Мичлава. Он стоит в полном вооружении, мощные руки пережаты ремнями с чехлами ножей, за спиной цельноствол. Он смотрит вверх, на ускользающего зверя. В его заворожённом взгляде восходит ледяной хищный огонь, зубы сжимаются. Вот он готов рвануть вперёд вместе со всеми! Но я успеваю схватить и удержать его.
- Мичлав!
Он требовательно смотрит на меня, нетерпеливо оглядывается на шестиногого Лося, уходящего всё дальше в густой небесный туман.
- Мичлав, мы не поймаем его!
Тут зверь останавливается. И огромная голова с исполинскими рогами поворачивается в нашу сторону. Как вспышку через километры я вижу его спокойные глаза, обращённые прямо на меня – яркого синего цвета, с золотистой искрой в глубине – и просыпаюсь…
Окончив рассказ, я будто вернулась обратно, в такой родной модуль, в привычную тишину и тепло. Заметив на руках крупные мурашки, принялась их растирать.
Мичлав сидел напротив, на своей койке, опершись о колено, и хмуро смотрел на меня. Так, ну сейчас он поржёт, поострит, и можно будет идти ужинать. Но, к моему удивлению, наставник молчал. Тогда я тоже стала смотреть на него, прекратив попытки согреться.
- Ничего не пила? – выпрямившись, наконец спросил он.
- Нет, если вы ничего мне не подкинули в еду, - сыронизировала в ответ.
Охотник мрачно хмыкнул, но тут же расплылся в своей обычной улыбке.
- Меня твои чёртовы сны уже достали, - насмешливо протянул он, поднимаясь на ноги. – Жду не дождусь той ночи, когда буду спокойно спать без тебя под боком и без всего твоего бреда!
Я хотела было насупиться, но мне самой стало легче от его шуточек – жутковатый морок сна начал отступать.
- Всё, выбрось это дерьмо из головы и пошли пожрём! – развязным жестом меня пригласили на выход.
- А между прочим, вы в этом сне меня послушали! И не последовали за этим зверем, - отметила я, соскакивая с постели.
- Сны и есть сны. Хоть там ты говоришь что-то дельное, а я хоть кого-то слушаю, а?
Зачистка Второй Полосы была завершена через четыре дня. Ровно столько продлилась следующая вылазка. Второй этап рейда закончился! Причём насколько гладко, что даже нечего рассказать. Поведение зверя теперь было предсказуемо, рассчитанный процент был уничтожен. Остаток территории мы прошли быстро, так как мигрировавшие стаи вошли в процент оставляемых в живых.
Когда мы вернулись на побережье, вышли из джунглей на северо-западе, мне показалось, что рейд совсем закончен. Будто неимоверная ноша упала с плеч! Будто я находилась в шаге от свободы! СКОЛЬКО же мы перебили зверя за неполные два месяца? Как же я всё это выдержала?! Теперь, после всего пройденного, Леока Алисар – совершенно иной человек. Теперь я на всё в жизни смотрю по-иному. Клянусь, на всё!
В этот момент, стоящие перед сонным и безмятежным морским берегом, мы с Мичлавом переглянулись. Он усмехнулся и протянул мне раскрытую ладонь. И я с удовлетворением по ней треснула.
Но в целом работа ещё не была окончена. Впереди у нас оставалось максимум восемь дней. И за эти восемь дней (с возможностью продлить срок) мы должны были наведаться к мигрировавшим стаям, которые попали на мушку к маркерам. Параллельно собрать все маркеры, расставленные по территории (их имелось не так уж много, только по стратегически удобным точкам), продиагностировать старые звенья защиты, заменить их в случае необходимости и прогрузить в память каждого генетический код зверя, рассчитанный на основе собранных за время рейда образцов.
Этот список показался мне очень уж большим! И вслед за душевным подъёмом последовало неоправданное разочарование. Я просто устала морально и физически, такая нагрузка объективно оказалась слишком тяжёлой для несовершеннолетнего.
Мичлав видел это, и ему не нравилось моё состояние. Все последние дни я принимала стимулятор из аптечки сама, без напоминаний и сопротивления. Когда он увидел, что я даже в лагере, в день отдыха, собираюсь принять заветную таблетку, то изъял у меня весь запас.
- Всё, достаточно с тебя! – говорил он, выходя из рабочего модуля, где меня и застал. – Теперь никакой необходимости в этом нет.
- Как нет? Ещё больше недели впереди! – я пыталась догнать его широкий шаг и возмущалась. – Вы же сами мне это прописали! Даже заставляли это есть!