Джио дотронулся до щеки Аниты. Его глаза были полны грусти.
— Это было превосходно. Я давно мечтал об этом, и все прошло даже лучше, чем я представлял. Нам было весело, правда? Очень весело. Мы делали всякие глупости, проводили вместе каждую минуту, и это было здорово. И вот однажды на работе я получил письмо от родителей Кирстен. Она лежала в больнице в Аделаиде. Очевидно, она увидела нас с тобой и приняла какие-то таблетки. В итоге — передоз.
— О, Джио, нет! — Анита знала, что услышит нечто ужасное, но такое… Она провела пальцами по морщинкам на его лице — следам горя. — Мне так жаль. Она выжила?
— Да. Кирстен должна была поправиться, но она говорила родителям, что хочет умереть, потому что не может забыть меня. А потом врачи сказали, что она беременна.
— У тебя есть ребенок? — ошеломленно спросила она.
— Нет. И это самое ужасное. — Джио сделал глубокий вдох. — Кирстен потеряла ребенка. — Его голос звучал глухо. — Она потеряла ребенка из-за того, что я не смог полюбить ее. Она не должна была забеременеть. Я был очень осторожен, но, возможно, Кирстен специально это подстроила, чтобы удержать меня. Трудно сказать… Она утверждала, что не знала о беременности, глотая таблетки, но дела это не меняет. Кирстен пыталась покончить с собой, потому что я ее бросил, и из-за меня же погиб ребенок. Я никогда не прощу себе…
— Нет! — Анита не могла позволить Джио пасть духом. Он осудил себя напрасно. — Ребенок умер из-за того, что его мать поверила в то, чего на самом деле не было. Ты не давал ложных обещаний, не говорил, что любишь ее.
— Нет! Конечно нет.
— То есть ты не давал ей повода, но, несмотря на это, она нарисовала себе ваше светлое будущее, которое в принципе не могло состояться. Поверь, это легко. Уж я-то знаю. Именно этим я занималась в те короткие недели, когда мы были счастливы. Но однажды ты вернулся домой и без всяких объяснений сказал, что все кончено. В тот день ты получил письмо?
Он медленно кивнул:
— Да. Я не знал, что делать. Я был шокирован. И единственное, о чем я думал, — нужно закончить наши отношения, пока ты не решила, что любишь меня, и, конечно, до того, как ты забеременеешь. Тем не менее, судя по твоим словам, я опоздал и сильно тебя ранил, — добавил он напряженно.
— Ох, Джио, — улыбнулась Анита. — Это в любом случае было бы поздно. Я фантазировала о нас еще с четырнадцати лет, когда гормоны начали бушевать. — Она покачала головой. — Почему ты не рассказал мне о Кирстен, когда получил письмо?
— Не знаю. Я хотел защитить тебя, а единственный известный мне способ — это отдалиться от тебя как можно скорее, пока я не причинил боль и тебе.
— Почему ты думал, что сделаешь мне больно?
— Потому что, хочу или не хочу, но я всегда делаю это. У меня было правило — не связываться с милыми девушками. Заводить интрижки только с женщинами, которые знают правила. А правило номер один — не спать с друзьями. Ты была моей лучшей подругой, Анита, и я нарушил правило. Я боялся, что ты полюбишь меня, и в какой-то момент все станет слишком сложно, и я сбегу. Я не хотел, чтобы ты поступила, как Кирстен; твоя попытка могла стать успешной. Я не смог бы жить с осознанием того, что ты умерла по моей вине. Мне пришлось заявить, что наши отношения несерьезны, а других не будет, потому что я на это не способен.
— Возможно, ты просто не пытался.
— Конечно, пытался, но прекратил попытки еще до Кирстен. А она застала меня врасплох и снова доказала то, что я и так прекрасно знал. Я плохой вариант, Анита. Я раню каждую женщину, к которой прикасаюсь.
— Можно тебя кое о чем спросить? Ответь честно, сколько раз ты признавался в любви?
Джио отвернулся:
— Ни разу.
— Потому что никогда не любил или не решался сказать об этом?
— Я никогда никого не любил. Я не способен на это. Мне нравятся женщины, я их обожаю, люблю быть в их компании, но ни с кем из них я не чувствую себя так…
«Как с тобой». — Джио чуть не произнес это вслух.
— Может, ты никогда не позволял себе любить, Джио? Может, ты не дорожил отношениями, потому что они не были важны для тебя? Но ставки не были такими высокими, как сейчас. Самое время попробовать.
Он встретил взгляд Аниты, боясь поверить ей.
— Что, если я не смогу? — напряженно спросил Джио. — Что, если мы возненавидим друг друга? Я снова разобью тебе сердце и не переживу этого.
— Ты не сможешь. Не сильнее, чем прежде. И в любом случае мы не возненавидим друг друга, клянусь. А если ты боишься, что наши отношения станут скучными, я придумаю, как их разнообразить, — сказала Анита с милой, немного озорной улыбкой. Она провела по его щеке тыльной стороной ладони. — Джио, ты не сможешь ранить меня, если не будешь намеренно грубым. Я любила тебя всю жизнь, и ничто этого не изменит. Давай сделаем это ради нас и нашего малыша. Так лучше, чем струсить и даже не попробовать.
— Не знаю, — произнес Джио после длинной паузы. — В моем сердце всегда будет та рана. Возможно, я вообще не способен на отношения. И я боюсь причинить боль невинному ребенку. Ты взрослая, тем не менее я не хочу снова ранить тебя. Но ребенок… На моей совести уже есть один малыш. Я не вынесу второго.
Его слова эхом отдавались в голове Аниты и повторялись снова и снова.
«На моей совести уже есть один малыш. Я не вынесу второго. Не вынесу второго. Уже есть. Не вынесу…»
Она откинулась на спинку дивана и внезапно все осознала.
— Ты поэтому здесь? — поинтересовалась шокированная женщина. — Поэтому ты настаивал на уходе за мной? Боялся, что я совершу глупость и убью ребенка? Джио, никогда! Я ни за что не причиню вред нашему ребенку или себе. Я ужасно сожалею о том, что случилось с Кирстен, но мне было известно, что ты не полюбишь меня так, как я тебя. Так что я не намерена совершать безумные поступки. Я хорошо тебя знаю, Джио, знаю о твоей силе, но и ты должен знать о моей. Мне тяжело, но я справлюсь и сама. Однако если ты сможешь полюбить меня и готов остаться, мы поженимся. Пока я буду жить, как раньше, а ты реши для себя, каких отношений со мной хочешь — коротких или длительных. Я сделаю все, чтобы смириться с твоим решением, ведь мы так или иначе будем вместе. Нам нужно воспитать ребенка. Выбирай, сделаем мы это вместе или раздельно. Но лучший способ выяснить, справимся ли мы — это попробовать.
Джио уставился на Аниту:
— Правда? Ты готова пойти на такой риск ради меня?
Это был самый рискованный шаг в жизни молодой женщины, но выбора не было. Это единственный шанс убедить Джио, что он может ее полюбить.
— Почему нет? — мягко сказала Анита. — Что я теряю? Я люблю тебя. И, если попробуешь — кто знает, — и ты меня полюбишь. Но попытаться нужно.
— Хорошо, — согласился Джио, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. — Мы попробуем. Но я ничего не обещаю. Я никогда с таким не сталкивался, а мне уже тридцать пять. Нам потребуется много времени.
— Мы будем идти шаг за шагом, и я не буду давить, обещаю. Просто посмотрим, что получится.
Ее взгляд был таким нежным, а лицо таким близким, что Джио достаточно было слегка вытянуть шею, чтобы их губы встретились.
Анита издала вздох облегчения, когда он коснулся ее губ. Джио простонал, подхватил ее на руки и начал целовать, как будто она была самым ценным призом в его жизни. А Анита почувствовала, как в сердце ее зарождается надежда.
Она не сомневалась, что Джио любит ее. Все, что теперь нужно, — ждать, пока он сам это поймет.
Обвив руками его шею, Анита отвечала на поцелуи. Джио отнес ее на кровать, нежно опустив на мягкое покрывало.
Он медленно раздевал женщину, снимая вещь за вещью. Ее свитер. Джинсы, уже слишком узкие, так что нужно было расстегивать пуговицу. Бюстгальтер, тоже ставший маленьким…
Анита выглядела потрясающе, и Джио хотел ее так сильно, что боялся умереть. Он снял джинсы, трусы и носки буквально за секунду, вернулся к ней, обнял и накрыл одеялом, чтобы она не замерзла.
Он расцеловал Аниту, уделяя внимание каждому дюйму ее тела. На секунду Джио остановился, прижался губами к ее животу, совсем близко к их ребенку, и мысленно поклялся сделать все, чтобы их отношения сложились.
Анита нежно провела рукой по его волосам:
— Джио…
Джио страстно поцеловал женщину. Он должен взять ее, должен заняться с ней любовью, пока окончательно не сошел с ума. Джио потянулся было за портмоне, но остановился. Это не нужно. Анита носит его ребенка, и это переводит их секс на совершенно иной уровень.
Джио первый раз занимался любовью не пользуясь презервативом и не создавая преград между ним и Анитой. Физические ощущения были невероятными, однако переживаемые им эмоции были сильнее. Потом он лежал, нежно прижимая ее к сердцу, и ожидая, когда дыхание и пульс придут в норму. И Джио понял: все, что он испытывал раньше, не может с этим сравниться.
Была ли это любовь? Он не знал. Что бы то ни было, это самое прекрасное и одновременно пугающее чувство в его жизни. Сейчас он был уверен как никогда, что у них с Анитой все получится.
О другом исходе страшно было подумать.
Следующие несколько недель стали самыми прекрасными и волнующими.
Когда Джио не занимался делами во Флоренции, он ухаживал за Анитой, готовил и следил, чтобы она хорошо питалась, ходил с ней на прогулки. А если он работал, то писал ей сообщения, присылал цветы и оставлял записки на холодильнике.
Джио проводил все больше времени, занимаясь семейным бизнесом вместе с Массимо. Он взял на себя часть административных обязанностей. Это дало его брату возможность заняться тем, чем хотелось, — экспериментировать с новыми сортами винограда и оливок, улучшить и обогатить ассортимент продукции.
Март сменился апрелем, и погода была восхитительная. Джио и Анита достали подушки из кладовки, разложили их на террасе и вечерами лежали, купаясь в лучах заходящего солнца, читали и дремали.
А ночью они занимались любовью.
Но Джио не мог сказать: «Я люблю тебя». Он еще не был уверен, что это действительно так.