Большие удлиненные глаза несли отпечаток мудрости и достоинства.
– Кто вы? – прошептала я человеку с корзиной рыбы. – Мне хочется знать!
Но рисунок хранил молчание.
Том все быстрее и быстрее счищал грязь с орнамента. Его глаза возбужденно сверкали в пламени свечи.
– Ты можешь поверить, что мы здесь, Мэйв? С чего вдруг обычным детям выпала такая удача?
Он зажег другие факелы, и мы стали рассматривать костюмы, шапки и подношения на блюдах, что держали фигуры. Факелы разгорелись, стало светлее, и мы увидели, что по всему подвалу разбросаны обломки камней и каменная мебель: разбитые колонны, нечто похожее на скамейки и подставки для ног. В центре покоилась широкая плоская плита. Алтарь? На возвышении громоздились остатки каменного кресла.
Но мое внимание было приковано к затейливо вырезанным фигурам, что шествовали друг за другом по какому-то бесконечному подземному ходу.
– Куда они смотрят? – спросила я.
– Не знаю… На нас? – Том с любопытством посмотрел на меня.
– Нет же, глупый. Они не отрывают взгляд от чего-то впереди.
Том продолжал счищать грязь. Показались три фигуры, опустившиеся на колени перед огромным человеком, вдвое выше всех, что смотрели на него.
Он сидел на вычурном кресле, а сверху было изображено солнце, окруженное крыльями.
– Это трон, – заметила я. – А на нем – царь. Мы во дворце.
– Великолепном и величественном, – присвистнул Том.
– Это просто старые пыльные развалины, – заявила я. – Но когда-то он точно был великолепным. Я-то воображала, что мы найдем кубки с рубинами и жемчугом, горы золотых монет, и все же…
– Да такие кубки есть у кого угодно, – закатил глаза Том.
– Вообще-то нет.
– А тут настоящая история! Здесь все древнее и загадочное! Клянусь, археологи все зубы бы отдали, чтобы хоть одним глазком на это посмотреть.
– Предпочту остаться при зубах, благодарю покорно, – заявила я. – Увидишь кубки – будь добр, дай знать.
Я разглядывала грозного царя, что возвышался над остальными, и три фигуры, которые с распростертыми руками опустились перед правителем на колени.
– А это кто, как считаешь? – спросил Том. – Слуги?
Я покачала головой.
– Одеты слишком хорошо. – В ушах и на руках кольца, на шее ожерелья, да и одежда богаче, чем у остальных дарителей. – К тому же они к царю ближе всех.
– Смотри сюда! – Том указал на фигуры животных, что были вырезаны над головами склонившихся перед царем.
У ближайшего к трону – птица, у следующего собака. А третий символ я никак не могла разглядеть.
– Это животное? – спросила я Тома.
– Рыба, – ответил он. – Те изогнутые закорючки – жабры.
– Возможно, – принялась размышлять я, – эти знаки символизируют царство животных, покорившееся великому правителю.
– Или что-то подобное, – неуверенно согласился Том.
Тут меня озарило.
– Я поняла! Птица, наверное, означает воздух, собака – землю, а рыба – воду. Древние стихии. Однажды я читала об этом в книжке про Персию. Правда, мне казалось, их больше…
– Глянь-ка! – Том указал на голову короля. Там, за солнцем с крыльями, было высечено пламя. – Огонь – это сам царь.
– Что вы там делаете?
Мелодичный голос Алисы разнесся по подземелью заупокойным эхом. Когда мы обнаружили орнамент, я почти позабыла о подруге.
– Мы во дворце! – крикнула я в ответ. – Это невероятно, ты должна к нам спуститься!
– Нет, спасибо, – пропела она, – лучше испекусь под палящим солнцем, как пудинг.
Я немедленно устыдилась. В подземелье царила приятная прохлада, но Алиса, должно быть, плавилась от жары. Хорошо, что на ней капор, иначе поджарилась бы, как тост.
Я подбежала к пятну света, что падал из дыры сверху.
– Алиса, спускайся, пожалуйста… – попросила я. – Здесь нам совершенно ничего не угрожает. Ты сгоришь там дотла.
Алиса нерешительно помедлила, потом вздохнула. В дыру просунулись ботинки, следом обтянутые чулками лодыжки и кружевные нижние юбки. Она полетела вниз, и я почти поймала ее.
– Ну, здесь хотя бы прохладнее, – пробормотала Алиса, отряхиваясь от песка.
Я подвела подругу к горящим факелам.
– Смотри! Что ты видишь?
Алиса заморгала в темноте и немного отодвинулась от пыли и паутины, но потом рассмотрела резьбу и перестала бояться.
– Боже, – прошептала она. – Вы когда-нибудь видели… Что это значит?
Дойдя до высеченной на камне фигуры царя, Алиса взяла факел со стены и пошла дальше.
На стене снова показалось изображение царя. На сей раз он гневно указывал на кого-то. Провинившегося держали две другие фигуры. Алиса со своим факелом металась туда-сюда, сравнивая изображения.
– Это принцы, – заявила она, показывая на человечков с птицей, собакой и рыбой. – Сыновья царя!
– Интересно, кем была их мамочка, – съехидничала я, – зоологом?
– Очень смешно, – нахмурилась Алиса.
– С чего ты взяла, что они – принцы?
Алиса показала на их одежду.
– Вот тот символ на их поясах или ремнях – нечто вроде фамильного знака или герба. Точно такой же есть и у правителя. К тому же только у них над головами знаки!
Томми махнул на картинку, где царь сердито показывает на одного из сыновей.
– Выходит, царь рассердился на своего отпрыска?
Алиса кивнула.
– Похоже, двое других поймали и привели к отцу провинившегося. Собака и птица схватили рыбу и притащили к царю.
– Рыбий сын… – повторила я. – Третий сын царя.
Я зажгла еще один факел и зашагала вдоль галереи, которая казалась бесконечной. На стене колыхались клочки паутины. Я убрала их, и мы уставились на открывшуюся фреску.
– Преступник… – прошептал Томми. – Смотрите!
Царь, изображенный огромным, больше, чем прежде, исполинской рукой держал за голову сына-бунтаря, запихивая его в какой-то сосуд – кувшин или вазу. Позади отца стояли двое других сыновей, но теперь у них на плечах были головы птицы и собаки.
– Что это значит? – спросил Томми.
– Ты разве не видишь? – Глаза Алисы сияли во тьме, как пара ламп. – Собственный отец Мермера, царь, превратил его в джинна.
Глава 16
Жестянка с Мермером у меня в кармане возмущенно подпрыгнула.
– Полагаю, ты права, Алиса… – кивнула я.
Моя милая Алиса!
– Так это Мермер? – удивился Томми. – Значит, он всегда был плохим, с самого начала?
– Он тебя слышит, ты же знаешь, – напомнила я ему.
Том потрогал сердитое лицо царя.
– Но тогда выходит, царь-то у них чародей?
Тут меня осенило.
– Точно! Мермер так и сказал: в джинна его превратил чародей.
Я стала дальше счищать паутину со стен. Мне не терпелось узнать концовку этой истории.
Наконец я добралась до угла, повернула и пошла вдоль следующей стены, зажигая по пути факелы, но не увидела ничего, кроме прямоугольных кирпичей. Прошлась немного и повернула назад, к Алисе и Томми, пересекая помещение наискось.
– Интересно, а его братья – собака и птица, кто они? – задумалась я. – Наверное… Ой!
Я не смотрела под ноги, потому запнулась обо что-то тяжелое и твердое и упала на длинную каменную штуковину. Томми и Алиса поспешили помочь мне подняться на ноги.
– Это еще что? – удивилась Алиса, когда я отодвинула ее, чтобы она перестала вокруг меня суетиться.
– Кажется, гроб, – предположил Томми.
– Саркофаг! – поправила я.
Том присел, чтобы рассмотреть получше. Лужица слабого света от свечи пролилась на крышку саркофага.
– Здесь снова тот королевский символ, – сказал Том. – Наверное, в этом сарко… как ты там его назвала? – царь!
– Смотрите! – воскликнула Алиса. – Собака и птица.
И верно: по обе стороны от королевского символа застыли на страже две фигуры.
– Не просто собака и птица, – сказала я, – павлин и волк.
Мы уставились друг на друга.
– То есть царь превратил в животных остальных своих сыновей? – удивился Томми.
Жестянка Мермера у меня в кармане завибрировала.
– Не слишком хороший поступок, – заметила Алиса.
Том осмотрел стороны саркофага.
– Глядите! Тут чужие воины – они идут прямо на царя и его сыновей с птичьей и собачьей головами. – Он протиснулся вдоль задней стенки гробницы. – Ого! Тут царь с копьем в груди.
Мы тоже подползли туда, чтобы посмотреть. Рисунок изображал короля, падающего с колесницы. Он указывал на сыновей, что сражались с ним рядом.
– Царь умирал, – прошептал Томми. – И он был колдуном, я уверен. Перед смертью он превратил сыновей в собаку и птицу.
– Но зачем? – удивилась Алиса.
Жестянка Мермера возмущенно тряслась. Алиса вздрогнула.
– Думаете, царь все еще здесь? Прямо в этом ящике?
Меня посетила греховная мысль.
– Узнать можно лишь одним способом, – сказала я. – Давай-ка, Томми, помоги!
Мы присели и изо всех сил нажали на каменную крышку гробницы.
– Нет! – завопила Алиса. – Не открывайте, так нельзя! Я даже думать не могу о покойниках!
Я толкала крышку и задыхалась, но та не желала сдвигаться с места.
– Не волнуйся, Алиса. Прошли тысячи лет, если покойник все еще здесь – от него остался лишь прах.
Мы с Томми всем весом навалились на крышку, и наконец та немного поддалась.
– Раз, два, три, давай! – крикнула я.
Мощным толчком нам удалось сбросить крышку на пол. Алиса закрыла ладошками глаза, выглянула в щелочку между пальцами и завизжала.
Мы с Томом посмотрели внутрь гробницы. Изнутри нам ухмылялся скелет. Похоже, в прах царь не обратился. В кармане у меня бесновался Мермер, выбивая стаккато, как клацающие зубы.
Голова царя повернулась в нашу сторону. Я схватила Томми за руку.
– Да он живой!
Том наклонился и осторожно ткнул кончиком пальца череп, тот сдвинулся с места, как любой другой предмет. Я ждала – того и гляди Тома сразит проклятие.
– Он мертв, Мэйв, – объявил Том. – Просто отчего-то пошевелился. Наверное, из-за того, что мы столкнули крышку.
Я глубоко вздохнула, стараясь убедить себя, что вовсе не дурочка. Алиса взяла меня за руку.