Я села в мягкое кресло у камина.
– А вдруг они действуют исключительно на людей?
– Ты собираешься попробовать заколдовать меня? – скривилась Алиса.
– Только с твоего разрешения. Все-таки капелька совести у меня осталась.
– Вот именно: капелька… – пробормотала Алиса.
– Тогда ты меня заколдуй, – заявила я, протягивая перстень ей.
Подруга покачала головой.
– Я такая невезучая, что боюсь, случайно заморожу тебе кровь или переломаю все кости.
– Какие у тебя жуткие фантазии! Тогда так: давай я загадаю, чтобы твои волосы отросли на дюйм длиннее?
Алиса крайне недоверчиво воззрилась на меня.
– А вдруг чары сработают неправильно? Я же превращусь в Рапунцель!
– Отлично. Когда вернемся в пансион, улизнуть из нашей комнаты будет куда проще.
Алиса содрогнулась.
– Всегда удивлялась, почему в сказке ни слова о том, как больно при этом было Рапунцель…
– Это доказывает, что писатели ничегошеньки не знают. Держу пари, братьев Гримм никто не удосужился подергать за косички. Так ты согласна?
Алиса принялась расплетать косы.
– Ладно, – проворчала она. – Доверюсь тебе, Мэйв.
Моя милая, верная Алиса!
– Постой, – призадумалась подруга. – Братья Гримм никогда не носили косички.
– Они же родом из Германии. Мало ли какие у них там, на материке, обычаи.
Алиса распустила косы, взяла линейку, встала перед зеркалом и приставила ее к руке ровно там, куда доходили волосы.
Время пришло. Как же я раньше загадывала?.. Я стиснула перстень.
– Пусть волосы Алисы Бромли станут на дюйм длиннее!
Ничего не случилось. Опять не вышло: волосы Алисы остались прежними.
На миг я почти обрадовалась.
Мы уселись в эркере на мягкие подушки. Из окна открывался вид на улицу и парк. Перстень я снова бросила в жестянку, куда тот с грохотом опустился.
– Мэйв, – негромко позвала Алиса. – Хозяин перстня ведь чародей. Похоже, он был совсем недобрым человеком.
– И сын пошел в отца, – кивнула я. – Просто копия. Яблочко от яблони…
– Нет, я не о том. А вдруг его магия может лишь причинять вред? Пожелать Терезе прыщей – поступок не очень-то добродетельный.
Сила, несущая единственное предназначение – причинять вред? Кто способен на подобную подлость? Возможно, царь, который обрек своих сыновей – всех трех – на целую вечность в неволе. У меня засосало под ложечкой. Кажется, Алиса права. Даже если доказательств пока нет.
– Пожелай мне плохого! – прошептала Алиса, передавая мне кольцо.
– Нет!
– Какую-нибудь ерунду вроде зубной боли, – не отставала она.
Я покачала головой.
– Не стану желать зубной боли даже Терезе Трезелтон.
Я далеко не ангел, но зубная боль – это муки смертные, а вовсе не ерунда.
– Когда я пожелала ей покрыться прыщами, я на нее злилась. Если твоя догадка о злых чарах верна, возможно, сила колдовства основана на этом. Настоящая злость или ненависть – часть заклинания. – Я шутливо ткнула Алису локтем в бок. – Я ни за что не сумею тебя возненавидеть.
Мы уставились в окно. В столь поздний час на улице и в парке царила тишина. Гросвенор-сквер – фешенебельный район.
Однако в свете уличных фонарей мы заметили медленно бредущего по парковой дорожке человека, явно пожилого, с согбенной спиной.
Вдруг рядом появился еще кто-то – более молодой и быстроногий. Стоило старику покинуть безопасный круг света, очерченный фонарем, как молодой решил напасть. В темноте и с такого расстояния мы не разглядели их схватку, но сомнений не было: старика ограбили.
Вор помчался прочь со скоростью пушечного ядра, оставив свою жертву без пальто и, скорее всего, без бумажника.
Меня охватил гнев.
– Да чтоб ты споткнулся! – в сердцах воскликнула я. – Подвернул ногу и попался констеблям!
Злодей рухнул как подкошенный, будто его сбила с ног огромная дубина. Откуда-то из темноты прибежали два полисмена и схватили негодяя, крикнув дрожащему старику что-то ободряющее. Зажатый с обеих сторон крепкими блюстителями порядка, вор похромал прочь, но перед тем как удалиться, вернул пострадавшему пальто и бумажник.
А я снова с грохотом бросила перстень в жестянку.
– Получилось! – удивленно воскликнула Алиса.
Я дрожала с головы до пят.
– Никогда больше не хочу этого делать!
– Это ведь не просто совпадение, правда? – спросила Алиса.
Я покачала головой.
– Нет, это я. Я почувствовала.
По доброму лицу Алисы было ясно видно: она за меня тревожилась.
– Он заслужил это, Мэйв. Ты не причинила ему сильной боли и не сделала ничего плохого.
– Сделала! – Я закрыла коробку крышкой. – Я превращаюсь в папашу Мермера!
Алиса удивленно на меня посмотрела.
– Не буквально в его отца, – исправилась я. – В кого-то беспощадного, могущественного и злого. Охваченного гневом.
Мы снова легли в кровати, кутаясь в безопасные объятия одеял.
– Ну зачем ты так, Мэйв… – вздохнула Алиса.
Я приподнялась на локте:
– Потому что мне понравилось! Как понравилось, когда у Терезы позеленели волосы. Я чувствовала себя замечательно, отвратительно замечательно. – Я снова опустилась на подушку. – Это меня и пугает…
Алиса долго молчала.
– Положим, я решу использовать чары только во благо, – продолжила я, – во имя справедливости… Но я ведь из тех, кто все время на кого-нибудь злится. Что будет, если я одной силой мысли смогу причинять людям боль? Я и так постоянно влипаю в неприятности. То из-за джинна, то из-за драк…
Кажется, Алиса уснула…
– Наверное, когда отцу Мермера хотелось, чтобы на столе появилось яблоко, – задумчиво сказала я, – или чтобы лампа светила ярче, или что там еще ему взбредало в голову, он просто грозил невыносимыми пытками своим подданным, если те не выполнят его приказы.
– Власть меняет людей, правда?.. – негромко произнесла Алиса.
Я кивнула в темноте, пусть подруга этого и не видела.
– Когда причиняешь людям боль, чтобы добиться от них чего-нибудь, сам становишься злым, – сказала я. – Лучше побыстрее продать эти реликвии мистеру Пойндекстеру.
– Мэйв… А вдруг они попадут к какому-нибудь подлому человеку и он воспользуется ими с недобрыми помыслами?
Я и сама старалась об этом не думать.
– Шансы, что подобное случится, настолько малы, что стремятся к нулю, – возразила я, пытаясь убедить прежде всего себя. – Никто не знает ни откуда взялись эти побрякушки, ни на что способны. В конце концов реликвии царя окажутся в музее или стеклянном шкафу какого-нибудь коллекционера.
– Надеюсь, ты права, – отозвалась Алиса.
Но прозвучало так, будто я ее совершенно не убедила.
Глава 25
Мы стояли в холле Миссионерской ремесленной школы и приюта для мальчиков и прислушивались к разговору начальника приюта и дедушки Алисы. Мистер Бромли убеждал директора отпустить Томаса, фамилия которого неизвестна, на прогулку.
Директор определенно не обрадовался, узнав, что Томми водился с девочками из пансиона через дорогу.
– Этот малый и так слишком часто слоняется по улице, – проворчал он.
Мистер Бромли кашлянул.
– Уверен, мой добрый друг сэр Генри Бейт из Комиссии по делам сирот придет в восторг, услышав, что вы великодушно позволили этому юноше пройтись с друзьями.
Директор вызвал Томми. Когда тот появился, вид у него был настороженный, однако заинтересованный. Том пожал руку мистеру Бромли.
– Я влип в неприятности? – прошептал он.
– Нет, – тихо пробормотала я. – Тебя ждет следующее приключение.
– Новое приключение Мэйв? – усмехнулся он. – Тогда вперед!
C одного из десятка крючков у выхода Томми схватил пальто и последовал за нами на улицу.
– А теперь, – заявила Алиса, – ты должен забрать Морриса.
Томми остановился как вкопанный, воззрился на меня, затем на мистера Бромли.
– Все хорошо, – заверила Алиса. – Дедушка знает о совенке.
– Но… – Томми поморгал. – Моррис-то вам зачем? Что происходит?
– Мы хотим кое с кем тебя познакомить, Том, – сказала я. – Один джентльмен хочет приютить сову.
Похоже, что Тома мы не убедили, однако он все же кивнул.
– Нелегко будет среди дня незаметно проникнуть в подвал и выбраться обратно…
– Не бойся, – успокоила его я. – Пансион закрыт, директриса и весь персонал еще на каникулах.
– А мы постоим на страже, – обнадежил мистер Бромли. – Приступайте же, молодой человек.
Я дала Томми немного лакрицы.
– Держи. Вымани Морриса сладостями.
Томми скривился, но потом засмеялся и бросил кусочек себе в рот.
Мы ждали его в экипаже. Мимо, совсем близко, прошла девушка. Она несколько раз посмотрела то на пансион, то на клочок бумаги у себя в руках. Вид у нее был озадаченный.
Мистер Бромли открыл дверь экипажа.
– Возможно, вам требуется помощь, мисс? – спросил он. – Вы заблудились?
Прохожая повернулась к нам и сделала книксен.
– Благодарствую, сэр. Я ищу Дарвилл-хаус. В агентстве по трудоустройству сказали, это где-то поблизости. Не подскажете, как туда пройти?
– Дарвилл-хаус… – повторил мистер Бромли. – Я и не слышал о таком.
– Это тот особняк, позади школы, – подсказала Алиса. – В нашем квартале, только на той стороне.
– Неужели? – удивилась я.
Прежде мне не доводилось слышать подобное название.
– Тот дом, где мы… – Алиса быстро замолчала. – Но там никому не требуется прислуга, это точно. Особняк пуст и совсем обветшал.
Алиса говорила о заброшенном доме с жуткой галереей, откуда мы отправились в Персию.
Девушка – у нее было очень приятное, дружелюбное лицо – улыбнулась.
– Спасибо, мисс, – сказала она. – Все равно схожу да гляну. Шанс упускать негоже.
– Разумеется, – кивнул мистер Бромли. – Удачи вам.
Я же задумалась вслух:
– Кто в Дарвилл-хаус может нанимать прислугу…
Всего через несколько минут вернулся Томми. На руке у него сидел моргающий совенок. Моррис взъерошил перья и взволнованно заухал, но позволил внести себя в экипаж. Кучер, похоже, здорово испугался.