Баронесса кашлянула.
– Я хотела сказать, что видела ее на школьном дворе. Заметно – она из тех детей, которые всегда устраивают пакости. – Дама поморщилась и кивнула на Томми. – Бегает по улице и затевает всякие проделки с чумазыми приютскими мальчишками!
Томми разъяренно запыхтел, но я толкнула его ногой в знак предупреждения.
– Послушайте, – сказала я, – все, что говорит мадам, – правда. Я действительно виновата.
Усы молодого констебля дрогнули, глаза старшего блеснули за очками.
– В чем именно? – уточнил последний.
– Ну… – протянула я, – когда этот дом еще был необитаем, мы с ребятами забирались сюда поиграть.
Старший наклонился ко мне.
– Это незаконное проникновение.
– Знаю, – повесила я голову, – это было неправильно. Но здесь никто не жил, и мы ничего не сломали, так что не вижу в этом ничего предосудительного.
Молодой констебль нахмурился.
– Собираетесь уверять, будто не знали, что в доме теперь кто-то живет?
– Нет, – вздохнула я. – Просто… Ох, теперь все кажется таким глупым…
– Да уж не сомневаюсь! – перебил он мои излияния.
– Но мы разозлились, что нам больше нельзя играть в особняке. И поэтому я подбила Томми сюда залезть. Испытать, сумеем ли мы попасть в дом и выйти непойманными…
– Не верьте! – рявкнула Грубойл. – Вы только послушайте, что она несет, эта врунья! Лжет прямо вам в глаза!
Старший констебль повернулся к ней.
– Как, вы говорите, вас зовут, ваше… сиятельство? Назовите свое полное имя.
Мадам Грубойл выпрямилась во весь рост, задрала нос и вознегодовала:
– Что вы имеете в виду? При чем тут мое имя? Да кто вы такой, чтобы меня допрашивать?
У младшего из констеблей взыграла гордость. Офицер уже хотел было объяснить миссис Грубойл, кто именно он такой, чтобы ее допрашивать, но я его опередила.
– Пожалуйста, господа полисмены, простите нас. Если в моей школе и в ремесленной школе и приюте для мальчиков узнают о наших проделках, нам несдобровать.
Пожилой офицер скрестил руки на груди.
– Уж полагаю, так оно и будет.
Я попыталась посмотреть на него умоляющим щенячьим взглядом, прямо как у собачки тетушки Веры.
– Пожалуйста… Отпустите нас… Обещаю, мы больше никогда-никогда не потревожим эту прекрасную леди. – Я повернулась к Грубойл. – Умоляю, простите нас, мадам. Это был глупый розыгрыш, ужасно сожалею, что затеяла его. Том пытался меня отговорить, но я сказала, если он этого не сделает – значит, трус. Дразнила его пугливой курицей, если откажется пойти со мной.
Красная физиономия Грубойл перекосилась от злости.
– Ах ты, хитрая лиса, надеешься выйти сухой из воды!
– Мадам, – успокаивающе произнес пожилой офицер. – Проверьте, что-то пропало?
Миссис Грубойл принялась пыхтя расхаживать по комнате. Устроила целое представление, открывая каждый ящик и шкатулку с драгоценностями. Затем прошагала к шкафу, бросила взгляд внутрь и медленно, с облегчением, выдохнула.
– Кажется, нет, – заявила она полисменам и снова нахмурилась: – Они залезли в мой запертый шкаф.
Высокий констебль подошел ближе и заглянул туда.
– Шкаф, где вы храните только банку сардин?
Слуги, столпившиеся у двери, зашушукались.
– Что я храню в шкафах – мое личное дело! – огрызнулась миссис Грубойл.
– Вы, двое, подойдите, – велел высокий. – Выворачивайте карманы, да не вздумайте создавать проблем.
Мы с Томом вывернули карманы. Немногие мелочи, что нашлись у Тома, явно принадлежали чумазому мальчишке, поэтому вопросов не вызвали. А я, к счастью, успела избавиться от ключей.
– Что ж, – заявил пожилой констебль, – полагаю, теперь мы просто разведем молодых людей по домам. Не провожайте, мы сами выйдем.
Миссис Грубойл нахмурилась, склонилась ко мне и прошептала на ухо:
– Я слежу за тобой. Сунешься ко мне еще раз, пожалеешь!
Я взяла шарф и варежки, поправила подушки на кресле, сняла накидку с резных подлокотников. Томми последовал моему примеру и позволил констеблям выпроводить нас из особняка.
– Надеюсь, вы усвоили урок, – сказал высокий полисмен. – Такие дела добром не заканчиваются. Лучше усердно молитесь, исправьте свое поведение и забудьте о глупых проказах.
– Обязательно, сэр, – кивнул Томми.
– Вот и славно. – Констебль подал нам руку, и мы по очереди ее пожали. – Отправляйтесь спать и дважды подумайте, стоит ли устраивать подобные выходки снова. В следующий раз – имейте в виду – мы не будем так снисходительны.
– Следующего раза не будет, сэр, – пообещала я.
– Посмотрим, – ответил он. – Полагаю, вы, шалопаи, знаете, как проникнуть к себе и не попасться?
Томми ухмыльнулся, подмигнул мне и растворился в ночи, удалившись в сторону Миссионерской ремесленной школы и приюта для мальчиков. Я повернулась и направилась к черному ходу пансиона, который оставила незапертым.
Там я обнаружила Алису – от волнения бледную как привидение.
– Слава богу, ты цела, Мэйв, – прошептала она. – В доме зажегся свет, потом раздались крики, я так испугалась, что Грубойл вызовет Мермера и велит изрубить тебя на куски. Или скормить акулам!
Я обняла ее, и мы пошли наверх.
– Акулам не повезло, – прошептала я, – хотя Мермеру бы это понравилось. Говори тише, не то нас поймают!
– Ни один джинн не стоит такого риска, – прошипела Алиса, когда мы поднялись по лестнице. – Бросаем весь этот вздор немедленно!
Я открыла дверь к нам в спальню. Мы тихо прокрались внутрь.
– Я серьезно, Мэйв, – не отставала Алиса. – С джинном надо покончить. С меня хватит.
В ответ я вытащила из кармана банку сардин с беснующимся Мермером внутри.
– Хочешь пропустить все веселье?
Глава 32
– Ты вернула ее! – тихо воскликнула Алиса. – Просто чудо. Как ты ее отыскала? И как удалось вынести банку прямо у них под носом?
– Отличный вопрос, – произнес мужской голос. – Увы, слушать ответ недосуг.
Не успела я пискнуть или сжать кулаки, железные пальцы вырвали у меня банку.
– Помогите! – вскричала Алиса. – Грабят! Здесь мужчина!
Я ринулась к темной фигуре, схватила за волосы и ударила злодея куда-то в область почек. По крайней мере, я на это надеялась.
– Отдай банку, негодяй! – завопила я.
Не переставая кричать, Алиса чиркнула спичкой и зажгла свечу. Грабителем оказался рыжеусый незнакомец!
Смерив нас убийственным взглядом темных глаз, он бросился к окну и принялся сражаться с замком. Я сызнова ринулась к нему, схватила за карманы пальто и попыталась оторвать, но злодей грубо отшвырнул меня в сторону. Однако я успела понять, что в одном из карманов покачивается тяжелая банка. Я снова вцепилась в карман, но грабитель дал мне затрещину. На виске, должно быть, останется след от перстня.
Алиса пришла на выручку, сильно толкнула негодяя, и они схватились. Полагаю, грабитель так удивился, что на него напал розовощекий белокурый херувим, что не знал, как дать сдачи. Меня он отпихнул преспокойно. Алиса упорно сражалась. Похоже, я окончательно ее испортила.
Рыжеусый бросился к выходу, но я успела поставить ему подножку. Заслышав за дверью шаги и голоса, он остановился, помчался назад к окну и поднял створку. Посмотрел на водосточную трубу, на землю далеко внизу, помедлил, затем перелез через подоконник и повис, уцепившись за край. Подруга принялась колотить грабителя по пальцам.
– Алиса! – вскричала я. – Ты убить его хочешь?
– Кого убить? – требовательно вопросила мисс Саламанка, врываясь в двери. – Что за крики, откуда у вас в спальне мужчина?
– Здесь, за окном! – пропыхтела Алиса. – Он был у нас в спальне!
Мисс Саламанка промаршировала к окну и выглянула наружу.
– Никого нет.
Мы с Алисой подбежали к подоконнику, чтобы убедиться собственными глазами.
Я указала вниз:
– Разве вы не видите ту тень, мисс Саламанка? Это он убегает!
– Но как он успел оказаться так далеко, Мэйв? – спросила Алиса.
Я и сама задавалась тем же вопросом.
– Похоже, соскользнул по трубе.
– Или здесь попросту никого не было, – мрачно возразила мисс Саламанка.
В нашу комнату прибежали и другие учительницы, завернутые в одеяла поверх ночных сорочек. За ними – толпа любопытствующих девочек. Директриса всех выпроводила за дверь.
Когда мы остались втроем, мисс Саламанка одарила нас неласковым взглядом, сделала глубокий вдох и приготовилась сразить намертво словом. В длинной ночной рубашке, халате и чепце она выглядела – если это вообще возможно – еще более костлявой и устрашающей.
– Что означают эти вопли? – требовательно вопросила директриса. – Посреди ночи вы разбудили всю школу криками о мужчине у вас в спальне! Учителей и воспитанниц едва удар от испуга не свалил, и ради чего это все? Штучки-дрючки для привлечения внимания? Или надеялись замаскировать очередные проказы?
Бедная Алиса. Ночка у нее выдалась та еще. Моя подруга не привыкла, как я, к выволочкам, не привыкла, что ее словам не доверяют.
Глаза Алисы покраснели и налились слезами.
– Но мы ничего не выдумали, мисс Саламанка, – возразила она. – Здесь и правда был мужчина, голову даю на отсечение.
– Воспитанные юные леди так не выражаются, – отрезала добрая директриса.
Внизу прозвенел дверной колокольчик. Мисс Пламли в домашнем халате проводила наверх двух констеблей. Мы услышали приглушенные голоса и тяжелые шаги на лестнице. Мисс Саламанка вышла в коридор поговорить с прибывшими.
– П-с-ст! Алиса, Мэйв! У вас все хорошо?
Мы повернулись: в окне виднелась ярко-рыжая макушка Томми со взъерошенными волосами.
– Я слышал крики. Здесь был мужчина?
На меня снова нахлынули разочарование и гнев, будто бадью холодной воды на голову опрокинули.
– Он сбежал с банкой сардин, Томми! – Я рухнула на кровать и уткнулась лицом в колени.
– Нет! – тихо присвистнул Том.
Из коридора послышался голос мисс Саламанки.
– Уверяю вас, констебли, расследовать здесь нечего.