– Полагаю, я должен снять фуражку перед благородной леди? – открыто ухмыльнулся он. Мальчишка впервые со мной заговорил.
Что ж, отлично.
– Хочешь снимай, хочешь – нет, мне плевать.
– Где уж нам, бедным сиротам, разговаривать с господами, коль скоро мы обязаны Лондону самой жизнью.
Я обдумала его слова.
– Так вам говорят в приюте?
– Этим они нас потчуют. Вместе с овсянкой.
Я кивнула. Девочки из пансиона мисс Саламанки отлично знали, каково это: нам регулярно напоминали о низшем, пусть и приятном, положении женщины.
Дам обожали как пуделей и уважали примерно так же. Сиротская доля – не мармелад, но я никогда не подозревала, что и мальчикам устраивают ежедневную моральную порку.
– И ты такая же, – заявил рыжий. – Как ни пытался заговорить с тобой, все нос воротишь. Воображала!
Ах вот, значит, как он все понял! И это после того, как я его защищала – а ведь меня чуть не избили и не исключили из школы. Неблагодарный!
Я сжала кулаки и приняла боевую стойку. Негодяй высок, но мой низкий центр тяжести мог стать преимуществом.
– Вот за кого ты меня принимаешь! – закричала я. – Да мне плевать – нищий ты сирота или принц Уэльский. Тебе ни за что не добраться до моего…
Я осеклась – и вовремя. На нас уже стали поглядывать кучеры и лакеи экипажей. Из дверей школы потянулся ручеек родственников. Скоро должен был появиться и мистер Трезелтон. Мальчишка тоже заметил посторонних. Он развернулся, намереваясь удрать и скрыться за углом приюта.
Я схватила беглеца за рукав, рыжий отпрянул в сторону, и прореха поползла дальше.
– А ну пусти, – прошипел мальчишка.
Я не разжала руку, но мне стало стыдно, и я взяла его за запястье.
– Как тебя зовут? – требовательно спросила я.
Он попытался вырваться, но хватка у меня была железная. Мальчишка явно удивился.
– Том, – наконец признался он.
Я отпустила его, но сначала притянула ближе и шепнула на ухо:
– Тебе в жизни не заполучить моего джинна, Том. Так что не суй свой нос куда не следует.
Том высвободился и зло зыркнул на меня.
– Послушай-ка, мисс Воображала. Честно тебя предупреждаю: я доберусь до джинна, даже если это будет последнее, что я сделаю. Буду охотиться за ним до скончания дней.
– Что ж, тогда заранее смирись с разочарованием.
– Надеюсь, тебе нравится, когда за тобой гоняются без передышки. Однажды ты потеряешь бдительность, и тогда наступит мой час, – прищурился Том. – Уж поверь, я его не упущу.
Я вспомнила о записке на своей кровати. За таким противником глаз да глаз.
Все больше и больше людей выходило из парадных дверей пансиона. Я заметила, что Тому не терпелось уйти. Так почему же он до сих пор здесь? Любопытно…
– Ты слишком много болтаешь, – заявила я. – Проваливай-ка восвояси.
Том наградил меня долгим тяжелым взглядом. Он снова заговорил. Я думала, опять ляпнет какую-нибудь гадость, но мальчишка лишь улыбнулся, и от этого его лицо совершенно преобразилось.
– Встретимся вечером. В саду за школой.
Я оглянулась и заметила цилиндр мистера Трезелтона.
– Пригнись! – воскликнула я. Том спрятался за мной. – Ты чокнутый. Не пойду я ни в какой сад.
– В десять вечера, – прошептал он мне на ухо. – Сегодня!
Я посмотрела на гостей, выходящих из пансиона, а когда обернулась, Том исчез.
Вместе с лакрицей, которую привезла мне Полли. Негодяй стащил ее прямо из кармана.
Мерзкий воришка. Скатертью дорога! Все равно я не собиралась с ним встречаться!
Глава 7
Девочки прощались с родителями, извозчики спорили, кому выезжать первому. Воспользовавшись суетой, я улизнула в школу. Мне нужно было скрыться от взглядов учителей и поскорее добраться до спальни.
Я проскользнула мимо Алисы, которая снова душила в объятиях миссис Бромли, свою бабушку.
– Встретимся в нашей комнате, – шепнула я на ухо подруге.
Та кивнула.
– Это и есть твоя лучшая подруга, Алиса? – любезно поинтересовалась миссис Бромли, однако мне это было совершенно некстати.
– Да, мадам, – отозвалась Алиса. – Это моя соседка, Мэйв Меррит.
– О, бойкая мисс Мэйв, о которой ты мне столько писала. – Пожилая леди наградила меня ласковой улыбкой. – Скажите, милая, вы из Лондона?
Я сделала книксен, с ужасом ожидая, что разъяренная директриса вот-вот схватит меня за воротник.
– Нет, мадам, – ответила я. – Моя семья живет в Лутоне. Но отец служит в Лондоне, в Банке и трастовом фонде Михаила Архангела.
– Лутон… – задумчиво протянула миссис Бромли. – Когда-то там жил мой друг, прелестное местечко. Сейчас туда ходят поезда, верно?
Я кивнула.
– Именно так папа добирается на службу.
Каждая секунда промедления только усиливала панику. Мне нужно было скрыться с глаз долой. Но, возможно, мисс Саламанка не тронет меня, пока я беседую с чинной бабушкой Алисы.
– Алиса, дорогая. Ты должна пригласить Мэйв навестить нас в Лондоне на каникулах. По такому случаю я попрошу Агнес испечь крошечные кокосовые пирожные. Вы любите кокос, мисс Мэйв?
– Очень, миссис Бромли.
Пару раз мне доводилось лакомиться сушеным сладим кокосом, а однажды я ела ананас из банки. И даже пробовала бананы.
Тропические фрукты были ужасно вкусными, куда вкуснее наших, английских, хотя я очень любила клубнику, малину и крыжовник.
Миссис Бромли сжала хрупкие руки.
– Тогда мы рассчитываем увидеться с вами, мисс Мэйв! Приезжайте, пожалуйста, без вас наши каникулы будут довольно скучными.
Я снова сделала книксен.
– Приеду с радостью, мадам, если позволят родители. Прошу прощения, мне пора в школу. Мисс Саламанка… хочет меня видеть.
Увы, я отнюдь не лукавила.
Алиса распахнула глаза.
– Правда? – Сцену с мистером Трезелтоном она пропустила.
– Скорее приходи, и я все объясню.
Лакей миссис Бромли помог ей забраться в карету и плотно укутал мадам от холода.
Я улизнула за школу и обезопасила себя дважды: вошла внутрь через кухонную дверь, а потом по лестнице для прислуги поднялась в нашу спальню. Таково было сомнительное преимущество моего наказания – проведя столько часов за черной работой, я разведала все тайные ходы и выходы.
Когда пришла Алиса, я рыскала по ящикам ее письменного стола.
– О, Мэйв, – вздохнула она. – Ты ведь не собираешься вызвать джинна?
Я присела на кровать.
– Он мне нужен, Алиса. Когда уедут последние гости, мисс Саламанка ворвется сюда, изрыгая пламя. Я публично оскорбила папашу Терезы, меня поймают и четвертуют. В крайнем случае запрут на пару недель. Так что мне нужен джинн, пока за мной не явилась директриса.
Алиса прикусила нижнюю губу.
– Но Мэйв! Это так рискованно. Последний раз, когда ты его вызывала…
– Больше я не поступлю так опрометчиво, обещаю.
Кажется, Алиса изо всех сил хотела мне поверить, но ей было нелегко.
– Может, я пока все же подержу банку у себя ради безопасности?
В глубине моей души заворочалось неприятное чувство. Я пристально посмотрела на подругу. Да она же пытается оставить Мермера себе! Неужели у нее тоже есть тайные желания?
О, нет. Только не Алиса.
Но почему не Алиса? Может быть, она вовсе не такая милая и преданная, какой я ее воображала.
– Почему ты на меня так смотришь, Мэйв?
Через силу я овладела голосом.
– Да ничего. Просто хочу вернуть своего джинна, вот и все.
Алиса вздохнула и открыла дверь в чулан. Я последовала за ней и с удивлением увидела, как подруга сняла со стены полку, за которой показалась щель – узкая, но достаточно большая для банки сардин.
Онории Брисбен не хватило бы сотни жизней, чтобы ее отыскать. Впрочем, если уж на то пошло, и мне тоже. Алиса протянула жестянку, и я тут же пожалела, что усомнилась в подруге. Какая странная ревность…
Я обняла ее.
– Спасибо, Алиса, ты такая милая.
Затем я начала рыться в вещах, собирая небольшой набор для выживания. Перочинный нож, бумага, карандаш. Леденец и несколько ирисок. Лакрица Полли очень пригодилась бы! Всего этого и так недостаточно для поддержания жизни, если мисс Саламанка решит уморить меня голодом. Я сложила свое имущество с банкой сардин в придачу в большой носовой платок.
Внизу зазвонил колокольчик, созывая на ужин. Алиса, сидя на кровати, наблюдала, как я привязываю получившийся узелок к поясу нижней юбки. Если бы вещи не издавали негромкий шорох, никто бы и не догадался, что там что-то есть.
– Как провела время с бабушкой?
– Слишком быстро, – вздохнула Алиса. – Я так скучаю по дому и по дедушке!
Хоть я была знакома с миссис Бромли, всякий раз, как Алиса рассказывала о своих стариках, я представляла их живущими в пряничном домике, будто в сказке.
– Однако бабушка привезла новости, – продолжила Алиса. – Она получила ответ от школы вокала из Вены, где я проходила прослушивание. Меня приняли! Следующей весной мы едем в Вену!
– Поздравляю! – воскликнула я. – Вена – это чудесно. Одно жаль – тебе же придется петь, чтобы там учиться.
Алиса рассмеялась.
– Не все испытывают такую неприязнь к музыке, как ты, Мэйв.
– И я не испытываю. Ирландскую джигу спляшу когда угодно.
Я еще раз осмотрела спальню, убеждаясь, что ничего не забыла.
Алиса вдруг стала серьезной.
– Мэйв, ты ведь не используешь джинна, чтобы навредить мисс Саламанке?
Я рассмеялась.
– В последний раз, когда я пыталась отомстить, месть не принесла мне ничего хорошего.
Алиса еще больше разволновалась.
– Ты ведь не уйдешь, правда?
Я задумалась. Мысль сбежать с помощью джинна приходила мне в голову, но я не хотела, чтобы Алиса об этом узнала.
Я встряхнула юбки: узелок был надежно спрятан.
Не дождавшись обещания остаться, Алиса грустно покачала головой.
– Эту кошмарную школу можно вынести, только когда ты рядом, Мэйв. А если уйдешь… – Она вздохнула.
– Не уйду, – отозвалась я. – Сегодня не уйду.