– Нет вопроса, я в Алымске за сборную играю. Все, Шур, побежал. И, – Николай оглянулся еще раз, – ты только не забывай, ты очень симпатичная девушка, – и Ковалев быстро вышел из кабинета.
Шура взяла свою палку и медленно подошла к окну. Тамара выбежала мужу навстречу. Хорошие ребята. И у нее будет счастье, обязательно. Главное, не завидовать другим и быть честной. У нее получится.
– Да, Тамара, приехали мы с тобой не ко времени.
– И что? – Тамара испуганно смотрела на мужа. – Домой поедем, опять в мамин сарай?
– Нет, дали нам места. Но два дня придется пожить отдельно. Ты в комнате, где еще две девушки, а я – в мужскую компанию. Ну, это на два дня. Томка, я буду скучать.
Тамара залилась краской.
– Я тоже, – тихо отозвалась она. – А знаешь, – вдруг оживилась она, – давай никому не скажем, что мы муж и жена.
– Зачем? – удивился Николай.
– Да просто.
– Ну давай… – Николай не очень понял идею жены. – Ну ладно, бери чемодан, и быстро размещаться. Потом обед, в четыре волейбольный турнир, нужно еще успеть записаться в команду.
Тамара постучала в дверь. Все правильно, на двери цифра 10. Два дня ей жить здесь.
– Войдите, – раздался звонкий девичий голос.
– Можно?
– Ой, новенькая, проходи. Я – Маруся! А это – Надежда.
– Тамара.
– А мы знакомы, – навстречу поднялась учительница математики из их школы. Она была намного старше, одна воспитывала дочь, муж погиб на фронте. Надежда всегда нравилась Тамаре. Серьезная, строгая. Дети ее побаивались, но уважали и материал знали хорошо. – Тамар, какими судьбами, одна?
– Ага, вот на недельку. Как тут у вас?
– У нас – покой нам только снится! – щебетала Маруся. – Сегодня волейбол, после ужина танцы, завтра кино. Тут через день, понимаешь?
– Здорово, – Тамара открыла чемодан. – А куда платья можно повесить?
– Вот твоя кровать, тумбочка, а вот шкаф, тут как раз две вешалки свободные, – Маруся по-хозяйски помогала новенькой.
– А библиотека тут есть? – Тамара быстро разбирала вещи.
– По этому делу у нас Надежда. Это она все книжки читает. Гулять надо, на танцы ходить! Читать зимой будем. А ты тоже вроде молодая, а туда же – библиотека. Какая библиотека?! Завтра утром волейбол – девушки играют. Я в команде. Томка, ты как?
– Нет, я не спортивная.
– Девчат, давайте на обед, а то опоздаем.
– Марусь, ты беги, а я помогу Тамаре, мы тебя догоним, – Надя попыталась вставить слово.
– Ну давайте, я столик займу, рукой вам помашу, – Маруся посмотрелась в зеркало. – Ой, Надь, дай помаду, щеки подрумянить. – И, нанеся последний штрих на и без того румяное лицо, выскочила в коридор.
– Метеор, а не девка. Я от ее активности скоро с ума сойду, – развела руками Надежда. Она улыбнулась Тамаре. – А ты чего одна? А Николай где?
– Надя, здесь он, пока комнату нам не дают, а я решила не говорить пока, что мы муж и жена.
– Зачем?
– Вот и Коля говорит, зачем. Да просто, сама не знаю. Не выдавай меня, Надя.
– Да я-то что? Смотри, девка. Тут желающих на твоего мужика живо очередь выстроится.
– А может, на меня выстроится? Ой, это я так, – тут же покраснела Тамара.
Надежда не стала спорить.
– Ну вот и посмотрим. Пошли обедать.
На волейбол пошли все вместе, и Надя, и Маруся, и Тамара. Тамара уже записалась в библиотеку. Набрала книжек, все, что так давно искала и хотела прочитать. И Драйзер, и Ремарк, и ее любимый Тургенев.
– Томка, неужели все прочитаешь? Глаза сломать не боишься? – удивлялась Маруся.
– А ты безграмотной остаться не боишься? – вступалась за молодую подругу Надежда.
– А я замуж выйду. Буду борщи варить и детей воспитывать. Главное, это мужа найти путящего.
– Ну давай, давай. Вот только зачем путящему жениться на непутящей, Тамар, объясни ты мне? – Надежда диву давалась на Марусино пустозвонство.
Тамара посмеивалась, переодеваясь перед зеркалом.
– Это вы мне завидуете. Вот Томка, вроде так ничего себе. Не красится, правда, и скромная очень. Но все при ней. И что? Книжек набрала! Тоже мне – отдых! Томка, может, и на танцы не пойдешь?
– Ну почему же, пойду, – спокойно ответила Тамара. – Одно другому не мешает.
Николай в волейбольной команде играл лучше всех. Тамара, сидя на траве рядом с девчонками, гордилась мужем. Ну каков! Красивый, спортивный. И все-то у него получается. И это ЕЕ муж. Вот так-то.
Переодеваясь к танцам, Маруся все никак не могла угомониться.
– Вы видели, парень новенький приехал. Ну, с чубом такой? Красив, как греческий бог! – Маруся закатила глаза.
– Господи, ну почем ты знаешь, как выглядел древнегреческий бог, Маруся?
– Надежда, не цепляйся к словам! Но парня этого сегодня же на танцах закадрю. Вот увидите! Будет мой!
Надежда встретилась глазами с Тамарой, показывая: «Ну что, получила, что хотела? Смотри, девка!»
На первом же танце Маруся сама подлетела к Ковалеву.
– Молодой, красивый! Девушку на танец не пригласишь?
– А где ж та девушка? – озорно ответил Николай, высматривая Тамару.
– Так вот же она, перед тобою! – удивилась недогадливости молодого и красивого Маруся.
– Ну что ж, пойдем.
Тамара со стороны смотрела, как муж танец за танцем танцует с Марусей. «Пожалуй, пойду почитаю книжку», – не выдержала она.
– Ты чего так рано? – удивилась Надежда.
– Да там Маруся программу выполняет, смотреть неохота, лучше Ремарка почитаю. В Алымске «На западном фронте без перемен» никак найти не могла. Хотя знаю, его уже к 30-му году перевели. И библиотека у нас прекрасная. Даже можно заявки оставлять. А здесь, смотри, есть.
– Ой, Тамара, да разве можно вот так мужика оставлять?
– Я ему доверяю, – ровно ответила Тамара.
Надежда захлопнула книгу и подсела на кровать к подруге.
– Доверять – это правильно, это все так. Но от таких ситуаций нужно мужиков-то отводить. Зачем его в грех вводить? Ни к чему. Потом сама локти кусать будешь.
– Не буду. Если любит, значит, ничего не случится.
– Ой, девка, девка, – Надежда пошла обратно к себе на кровать. – Не случится, – никак не могла успокоиться Надежда. – Ситуация иногда играет не последнюю роль. Толкать-то тоже нельзя. – И подруги одновременно открыли книги.
Через два дня Ковалевых поселили в отдельном номере. Маруся плакала навзрыд, Тамара не расспрашивала мужа, что тот делал по вечерам, пока она переживала за жизнь «Трех товарищей».
А вот с Шурой семья Ковалевых подружилась. Начитанная девушка, хороший товарищ, обещала обязательно приехать в Алымск.
Да, Тамара знала, муж у нее действительно и красивый, и видный. И девушки прямо падали к его ногам. Она старалась плохие мысли из головы убирать.
Он же выбрал Тамару, он ее любит.
А уж сегодня и подавно она не даст забивать себе голову разными глупостями.
Главное, у нее есть дочь.
Николай в роддом пришел на следующий день под вечер. Сначала Тамара услышала страшный грохот под окном, как будто кто-то бил палкой по железной трубе.
Валя вскочила и опрометью бросилась к окну.
– Ой, девчонки, мужик какой-то с корытом пришел. И оно у него все время падает. Господи, опять уронил.
– Мил человек, ты по чью душу? – крикнула Валя. – Или так, помыться пришел, так здесь не баня, роддом. Может, адресом ошибся?
Тамара быстро начала подниматься с кровати и запахивать халат. Неужели это Николай? Купил ванну, с ней и пришел?
– Тамара, – раздался громкий голос мужа, и опять страшный грохот.
Тамара добежала до окна.
– Тише ты, не шуми. Здесь же дети.
– И у меня дети! – Николай изо всех сил пытался держаться прямо и не раскачиваться и говорить бодрым голосом, но изрядно выпитое не давало ему принять надлежащий вид.
– Вот, пришел показать тебе ванну для дочери. Если не понравится, сейчас же пойду поменяю. Там меня ждут.
– Коль, ты уже домой иди, – Тамара не знала, куда деваться от стыда.
– Нет, ты про таз говори! Не нравится, может? Так я другой куплю. Мне для единственной жены ничего не жалко. – Николай попытался прислониться к стене дома, и корыто опять с грохотом покатилось вниз.
– Вот товар делают некачественный! А? Слушай, Томка, пойду это корыто на хрен сдам. Или прямо на помойку сейчас выкину.
– Ой, папаша, покажи, куда выкидывать собираешься, мы сходим подберем, – веселились девушки, выглядывающие из окон. Такая картина им была не внове. Практически все мужики в первый день приходили навеселе. Но чтоб с корытом – еще никто. Обычно все больше с цветами.
В последующие дни Ковалев приходил уже без всяких фокусов, стоял под окнами, пытался развеселить Тамару. Девочка была слабенькая, и врачи настояли на том, чтобы и мать, и дочь еще подержать в роддоме. Тамара расстраивалась, хотелось домой. Муж поддерживал ее как мог.
Каждый день на полчасика забегала Роня. Обязательно несла что-нибудь вкусненькое. Хоть и кормили в роддоме хорошо, а домашнего все равно хочется.
Брат тоже был частым гостем. Придет, помолчит.
– Ну ладно, Томунь, я пошел, – и бежал по своим делам.
– Что приходил-то? – смеялись соседки. – Ничего даже не спросил.
– А он все по глазам понимает.
– Так высоко ж, не видно!
– Ничего, он чувствует.
У Тамары с Борисом действительно сложились удивительные отношения. Им и не нужно было друг с другом разговаривать, они и так друг про друга все знали, все понимали. А что болтать почем зря, если и так все ясно. Городок Алымск небольшой, все всё друг про друга знают. А если что нужно рассказать, то для этого у брата с сестрой и время найдется и рассказать, и выслушать. И помочь, если нужно.
Тамара Бориса очень любила. Но справедливой была просто катастрофически. И когда Борису отказала Светлана, самая близкая Тамарина подруга, она не стала ее уговаривать. Хотя та и спрашивала ее совета.