Маргарита поехала в Берлин на выставку современных итальянских художников, где было немало ее протеже. Съездила она заодно и в Вену купить картины для своей коллекции. Там после войны из-за нищеты и разрухи цены на произведения искусства резко упали.
Муссолини скучал по Маргарите и умолял поскорее вернуться. Он хотел, чтобы каждый раз, когда он прилетал из Рима в Милан, она его уже ждала. Они встречались в городе или ездили в Иль Сольдо в Маргаритином автомобиле. Однажды в темноте они столкнулись с другим автомобилем, и, прежде чем на место происшествия прибыл полицейский, Муссолини поторопился откупиться от орущего водителя, чтобы не стало известно, что женатый депутат парламента ездит по ночам с замужней женщиной.
Вместе с Маргаритой Муссолини выработал не только новую, но и гибкую линию поведения, чтобы заручиться поддержкой широких слоев населения.
— Хватит с нас социализма! Настоящий капитализм начинается только сейчас! — обращался с трибуны парламента к промышленникам социалист в душе Бенито Муссолини. — Путь к величию Италии лежит через католицизм, — кивал в сторону отцов церкви богохульник Муссолини. — Мы за свободу и против тирании, — делал реверанс интеллигенции поборник насилия Муссолини.
А с социалистами он и без заигрываний подписал пакт, по которому обе стороны обязывались прекратить взаимные нападки и передавать любые спорные вопросы в арбитраж. Тут-то в гибкой линии наступил перегиб: этот пакт оттолкнул от Муссолини сначала футуристов, потом «смельчаков» и наконец часть членов его же партии. Последние заявили, что Муссолини продался врагам и изменил идеалам фашизма. Муссолини созвал фашистскую ассамблею, где его противники заявили, что обойдутся без него.
— Вы можете обойтись без меня? — яростно воскликнул Муссолини. — Скорее, я могу обойтись без вас.
Муссолини сложил с себя полномочия председателя партии.
Тогда члены Великого совета отправились к Д’Аннунцио предложить ему этот пост. Но Д’Аннунцио сказал, что расположение звезд для него неблагоприятно.
Без Дуче фашисты на местах совершенно распоясались, непрерывно устраивали кровавые стычки с рабочими и с полицией. Беспорядки докатились до Рима, где в отличие от Милана и других городов население было готово расправиться с чернорубашечниками, и партия направила к Муссолини делегацию с просьбой, чтобы он снова стал ее председателем. Он великодушно удовлетворил просьбу товарищей.
Но внутрипартийные противники Муссолини не успокоились и, сменив тактику, начали «защищать» Муссолини от Маргариты. Она компрометирует Дуче, она — наш враг, эта буржуйка.
Муссолини только посмеивался, да и Маргарита не придавала значения этим выпадам в ее адрес. Она по-прежнему приглашала в свой салон, как она говорила, «интересных людей», независимо от их политических взглядов, что было на руку Муссолини, так как создавало впечатление, будто он — либерал.
В начале 1922 года под редакцией и на деньги Маргариты начал выходить журнал «Иерархия». Он отражал политические взгляды Муссолини и художественные — Маргариты. В нем она писала под старым псевдонимом Эль Серено или под новым Сиди статьи о литературе и искусстве. А политические статьи писали видные фашистские идеологи и фашиствующие правительственные чиновники. Маргаритин сын Амедео, делавший карьеру в коммерческом банке, писал о международном финансовом рынке. Среди авторов «Иерархии» был друг детства Маргариты, уже знаменитый на весь мир Маркони, а среди иллюстраторов — лучшие итальянские художники, часть которых уже вступила в фашистскую партию.
Во втором номере «Иерархии» появилась программная статья Муссолини «Какой путь выбирает мир?». Из нее следовало, что мир повернул направо и двадцатое столетие станет эрой фашизма.
Маргарита старалась внушить Муссолини, что он даром теряет драгоценное время, что власть нужно захватить, пока в стране нестабильное положение, что потом будет поздно. Нужно немедленно мобилизовать чернорубашечников.
— Один раз, — сказала она, — ты уже чуть было не потерял свою партию. Как бы тебе не остаться вождем без своего народа.
Муссолини внял ее доводам. Три месяца прошли в лихорадочной подготовке к походу на Рим. В Иль Сольдо Муссолини с Маргаритой разработали план захвата Рима. Предполагалось окружить столицу несколькими колоннами чернорубашечников и потребовать, чтобы правительство передало власть Муссолини. В случае отказа чернорубашечники должны были захватить Рим, а тем самым и всю Италию.
На пути Муссолини оставалось серьезное препятствие в лице короля с его регулярной армией. Муссолини решил убедить короля, что фашисты не опасны ни для него, ни тем более для армии, поскольку он, Муссолини, сторонник монархии.
Муссолини с Маргаритой отправились на север, где он выступал перед народом и клятвенно заверял, что чтит монархию. А его речи потом печатались во всех газетах.
По возвращении в Иль Сольдо Маргарита и Муссолини внесли последние уточнения в план захвата Рима и по поводу завершения работы отправились на премьеру вагнеровского «Лоэнгрина». Муссолини впервые появился с Маргаритой на людях.
Опера еще не кончилась, когда помощник Муссолини попросил его срочно выйти. Оказалось, чернорубашечники начали преждевременную атаку на один из полицейских участков в Риме, и плану захвата города грозит провал. На Муссолини не было лица.
— Уедем в Иль Сольдо, — прошептал он Маргарите, — перейдем швейцарскую границу, отсидимся, а там видно будет.
Кровь бросилась Маргарите в лицо. В эту минуту она ненавидела своего возлюбленного. Она смотрела на него и вспоминала, как во время нападения националистов на «Иль пополо д’Италия» он предложил бежать через черный ход. Она не сказала ни слова. Начался третий акт.
Весь тот вечер Маргарита внушала Муссолини, что нужно захватить Рим. Сейчас или никогда.
— Ну, что ты такое говоришь! Они уже раскусили наш план. Армия даже не подпустит нас к городу, — Муссолини лихорадочно ходил по комнате, стараясь не смотреть на Маргариту.
— Возьми себя в руки. Сядь. Ничего они не раскусили.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
— Что же ты предлагаешь? — повернулся Муссолини к Маргарите.
— Пусть король узнает, что ты — его союзник. Без королевского приказа армия пальцем не пошевелит.
Муссолини созвал в Неаполе фашистскую ассамблею. Выступив с речью, он повторил свое обещание чтить монархию. Потом состоялся парад. Проходя перед Дуче, его когорты, где было много монархистов-южан, кричали: «Вива король!» Стоявший рядом с Муссолини один из участников этого парада позднее вспоминал:
«Я обратился к Муссолини (…) „Ты тоже кричи: „Вива король!““ Он ничего не ответил. Я повторил: „Кричи: „Вива король!““ Он снова промолчал. Когда я в третий раз повторил, он холодно отрезал: „Да уймись ты“. „Почему?“- спросил я. Он пожал плечами и провел рукой по лицу. Это был его привычный жест. Потом, показав глазами на толпу, сказал: „Хватит того, что они кричат…“»[155]
Но, несмотря на демарши Муссолини, армия ждала приказа короля, чтобы выступить против фашистов. А те ждали приказа Муссолини приступить к взятию Рима. В Милане на улицах появились танки. «Иль пополо д’Италия» была оцеплена армейскими подразделениями, но редакционный телефон еще работал. Муссолини сообщили, что четыре колонны чернорубашечников уже в предместьях Рима. А он боялся вооруженного столкновения с армией. Маргарита вышла из себя:
— Или ты умрешь, или захватишь Рим. Не сомневаюсь, ты выберешь второе.
Как сказала позднее Маргарита, поход на Рим должен был состояться еще и потому, что она одолжила фашистской партии миллион лир из своих личных средств и не хотела их потерять.
Премьер-министр принес на подпись королю указ о введении в стране военного положения, чтобы армия могла начать действовать. Но трусоватый король тоже боялся гражданской войны и указ не подписал. Ночью он совещался со своими генералами, и те убедили его не применять силы против фашистов, потому что, сказали они, Муссолини выбросил из головы всякую революционную чушь и обещал чтить монархию. А убеждали они короля потому, что, опять же по совету Маргариты, фашисты успели убедить генералов, что их положение резко улучшится, если к власти придет Муссолини.
Премьер-министр подал в отставку. Найти ему замену не удалось. Муссолини сводил на нет все усилия политических противников создать правительственную коалицию.
В такой неопределенной обстановке Муссолини с Маргаритой готовили очередной номер газеты, когда в его кабинете раздался телефонный звонок. Один из кандидатов в премьер-министры предлагал Муссолини войти в правительство. Муссолини отказался. На вопросительный взгляд Маргариты он сказал:
— Все или ничего.
Любые попытки разных парламентских фракций создать правительство без Муссолини провалились. Тогда позвонили из королевского дворца, что король предлагает Муссолини пост премьер-министра и уверен, что Муссолини сформирует правительство.
— Ну, — схватила его за руку Маргарита, — теперь чего ты ждешь? Соглашайся!
— Нет. Пусть пришлют телеграмму. Мне нужно, чтобы все было черным по белому.
Телефон снова зазвонил. Помедлив, Муссолини снял трубку.
— Да, — сказал он, — я вас понимаю, но и вы поймите меня. Пока я не получу телеграммы, я не двинусь с места. Как только она придет, вылечу.
Телеграмма пришла. «Срочно. Совершенно секретно. Муссолини — Милан. Его Величество король просит немедленно прибыть в Рим и принять на себя формирование правительства».
Прочитав телеграмму, Муссолини протянул ее Маргарите и откинулся на спинку стула. Маргарита бросилась его целовать, а он встал, прошелся по кабинету и слегка охрипшим голосом сказал:
— Вот если бы папа это видел!
Бенито Муссолини стал самым молодым премьер-министром за всю историю Италии. Ему было тридцать девять лет.
В Рим Муссолини поехал поездом: не хотел показаться излишне горячным. Маргарита проводила его до вокзала.