С тех пор Сашке вроде стало полегче. Его уважали. Вечерами он стал тренькать на гитаре, памятуя уроки Жанны, и вокруг него собирался чуть ли не весь барак. Голос у него был хриплый, тихий. Да и пел-то он только три песни, которые запомнил еще в детстве с отцовского магнитофона. Однако интонации щемили сердце, и мрачного вида рецидивисты требовали повторять их снова и снова…
Как радостно нас встретила она.
Так вот, так вот какая ты, весна-а-а-а-а…
На вторые сутки на след напали суки,
Как псы на след, напали и нашли.
И повязали, суки, и ноги, и руки,
Как падаль по земле поволокли.
Я понял, мне не видеть больше сны.
Совсем меня убрали из весны…
Ему никто не подпевал. Его только слушали. Когда письма Жанны перестали приходить, он стал петь так, что даже надзиратели приходили послушать его. Стояли за дверью, позвякивая ключами…
26
Дара все чаще задерживалась на работе. Катька оставалась в яслях до победного. Сидела вместе с воспитательницей на стульчике, а та, теребя в руках ключи от квартиры, в накинутом пальто, выговаривала ей:
– Вот ты мне скажи, где твои родители? Не любит тебя твоя мама!
– Любит! – сдвинув брови, говорила Катька.
– А где она тогда? Что же она за тобой не идет?
– На яботе! – Катька хмурилась все больше.
– Значит, работа для нее важнее Катерины.
Катька замолкала, бровки ползли вверх. Она надолго задумывалась: кто же такая Катерина?
Однажды Сергей, вернувшись домой и не застав своих женщин, бросился в садик и случайно подслушал разговор воспитательницы с Катей. Дару дома ждала буря.
– Ты мне скажи, ты дочку любишь? – спрашивал Сергей с интонациями воспитательницы.
– Сережа…
– Нет, ты мне ответь! Почему для тебя работа важнее собственного ребенка? Кто еще год назад кричал, какое это счастье – воспитывать ребенка и быть домохозяйкой!
– Я погорячилась, с кем не бывает, – улыбнулась Дара и юркнула в ванную.
– Значит, ты хочешь на меня ребенка повесить, – продолжал Сергей разговаривать с закрытой дверью. – Именно теперь, когда я вот-вот защищу докторскую…
– Ты ее уже много лет «вот-вот защитишь». – Дара высунула на минутку нос и снова закрыла дверь.
– Ах, вот значит как… – попытался завестись Сергей, но из ванной послышался плеск воды.
«Вот значит как! – зло думал он, укладывая Катьку в постель. – Я неудачник, а она со своим папочкой – финансовые гении. Она, значит, деньги зарабатывает. И ей плевать, что я тем временем зарабатываю признание научной общественности».
– Быстро спать, – прикрикнул он на Катьку.
– Не кричи на меня, – крикнула она в ответ.
С досады он легонько шлепнул ее, в ответ раздался оглушительный рев. Поорать Катька была большая любительница. Из ванной выскочила мокрая, завернутая в полотенце Дара.
– Что случилось?
– Ничего. Сама уложи свое сокровище, а с меня хватит.
Он вышел, хлопнув дверью, прошел в свой кабинет, надел очки и демонстративно разложил на столе бумаги. Через полчаса к нему заглянула Дара. Он не поднял головы. Она пожала плечами и ушла спать.
– Я сегодня задержусь! – сообщил он ей утром.
– У тебя же завтра кафедра, – удивилась Дара.
– У меня сегодня другие дела.
– А как же Катька?
– Ты ведь не думаешь, что твои дела важнее, чем мои, дорогая? – сдерживая раздражение, спросил Сергей. – У Катьки есть мать. У матери есть обязанности по отношению к ребенку. У мужчин есть мужские дела, куда женщинам совать свой нос не нужно. И…
– Понятно. – Дара ушла в комнату.
Сергей отдышался и сказал вслух:
– Вот и хорошо!
Никаких дел у него, конечно, не было. С тех пор как Дара организовала свою фирму, он снова стал остро чувствовать свою неполноценность. «Извини, дорогой, мне нужно поговорить с папой. Ты не мог бы закрыть дверь с той стороны? Спасибо». «Милый, забери завтра Катюшу, у меня важная встреча». «Сережа, забыла предупредить утром: меня к ужину не жди».
Сергей в одиночестве сидел за столом на кафедре. У него действительно не было никаких важных дел. Таких, чтобы думать о них круглосуточно, чтобы обсуждать по телефону с горящими глазами, чтобы откупоривать бутылки с шампанским после отлично проведенных переговоров. Все, что у него было, – могло подождать. Все, что было у них, – не терпело промедления. Если бы Дара или ее отец заболели и не пошли на работу, телефон разрывался бы с утра до поздней ночи.
Однако нужно было как-то убить время. Кино он терпеть не мог, а для прогулок по вечерним улицам погода сегодня была совсем неподходящая. К тому же Дара, наверно, так и думает, что он будет бесцельно бродить по улицам. Хотелось сделать ей побольнее. Но как? Дара казалась ему неуязвимой.
Сергей машинально сунул руку в ящик стола и вытащил оранжевый журнал. «Кодры». Молдавия. Понятно, читать здесь нечего. Ага! Что это? Набоков. «Лолита».
Первые десять страниц он проглотил залпом. Закрыл журнал, снова взглянул на название. Отстал он, однако, от жизни. Тут такие вещи печатают. Сергей прочел еще страниц пять и сунул журнал в стол. Он понял, чего ему так недоставало. Он понял, как ему одержать победу над Дарой, как стать сильнее. Сердце учащенно забилось.
Сколько лет прошло после той невероятной встречи? Сколько лет теперь его ласковой Соне? Какая разница. Раз в жизни он чувствовал себя настоящим мужчиной. Раз в жизни позволил себе жить так, как подсказывали предрассветные грезы, безумные юношеские мечты. Он вышел под проливной дождь и, не раскрывая зонта, двинулся по набережной…
Двери ресторанчика по-прежнему были распахнуты. Внутри же все изменилось. Стены, выкрашенные в черный цвет, изобиловали фиолетовыми и желтыми драконами. В полумраке мерцали красные лампочки по стенам. Кофе здесь больше не подавали. Сергей заказал коньяк и уселся на высокий стул, откуда хорошо был виден и зал, и площадка для танцев. Сони нигде не было. Ну а чего он хотел? Вернуться почти через пять лет и застать ее на прежнем месте? Ей теперь уже за двадцать. Она могла измениться до неузнаваемости: перекраситься, например, или вырасти… Могла выйти замуж и нарожать кучу детей. Сергей быстро скис. Нет, теперь здесь делать нечего.
Он допил свой коньяк и направился к выходу. В двери вваливалась компания подвыпивших молодых людей. Один из них, поравнявшись, толкнул Сергея локтем в бок.
– Извините. – Он изогнулся в поклоне и осклабился.
Сергей брезгливо поморщился и поспешил пройти мимо.
– Одну минуту, – поймал его за рукав все тот же парень. – Я не понял, дядя, вам что-то не нравится? А вы не хотите со мной это выяснить?
Сергей пытался вырвать руку. К парню подошли еще двое. Сергей попятился, но ноги словно приросли к полу.
– Будем бить? – пьяно спросил один из парней.
И в этот миг он увидел Соню. Она стояла за спиной нападавших и, кривя черные накрашенные губы, затягивалась сигареткой. Взгляды их встретились. Соня прищурила глаза и потянула вперед шею, пытаясь разглядеть его получше. Узнав или, может быть, поверив, что это именно он, через столько лет – снова он, Соня принялась распихивать ребят локтями.
– Да пошли вы, это же Сергей, он со мной…
Она пробилась к нему и уставилась на парня, который до сих пор держал Сергея за рукав:
– Пусти, Стас! Говорю, это мой…
– Да кто твой? – икнул парень.
– Мой… дядя, – спокойно сказала Соня и повернулась к Сергею. – Давно меня ищешь?
– Давно.
Компания разочарованно зажужжала и отправилась к столикам подбирать себе новый объект для развлечений.
– Посидим? – спросила Соня.
– Не здесь, – ответил он.
– Ты на машине?
– Под зонтом.
– Ну хоть что-то, – вздохнула Соня, шагая на улицу.
Встреча ошеломила обоих. Каждый отнес ее на счет промысла Божия, позабыв о банальной обыденности: у него не было особенного выбора, а она проводила время все в том жекабаке. Они зашли в чебуречную, где Соня, разумеется, потребовала стаканчик вина, и долго-долго разговаривали.
Время до закрытия заведения пролетело быстро. Сергей возвращался домой, высоко подняв голову. В его портфеле лежала записная книжка, в которой появилась новая запись: «Сумарокова Софья Алексеевна, новый телефон…» А в голове все крутилась и крутилась фраза: «Ты на машине?» Стало быть, Соня уверена, что такие люди, как он, в какой-то момент перестают пользоваться общественным транспортом. Стало быть, он не оправдал ее надежд. Оказался не таким крутым, как ей сначала показалось. А как хорошо было бы заезжать за ней вечером, везти куда-нибудь за город, или к заливу, и там, на заднем сиденье…
Еще он задумался над тем, что у него не было не только машины, но и денег. Продукты по-прежнему привозил для них с Дарой Марк, он же платил за квартиру через свою фирму по безналичному расчету. Копеек, которые Сергей получал в университете, хватало только на проезд. Обидно. Теперь ему особенно нужны будут деньги. Без них ничего не выйдет – мелькнуло что-то такое в Сониных интонациях.
Дара открыла ему дверь, виновато улыбаясь.
– Стоило ли бродить по улицам в такую погоду? – ласково спросила она, вешая его насквозь мокрый плащ. – Будешь ужинать?
– Обязательно. – Он поцеловал ее в щеку.
«Все, милая, твоя власть кончилась».
За чаем Сергей вдруг что-то вспомнил, побежал к своему столу.
– Дара, совсем забыл. Сделаешь мне завтра на своем ксероксе копии? – Он протянул ей документы.
– Хорошо, – удивилась она. – Что ты затеял?
– Хочу записаться на курсы вождения.
– Отличная мысль!
27
Жанна вышла замуж за математика в июне, когда почти никого из друзей не было в городе. Они сходили в загс и расписались.
Если бы его родители повели себя чуточку умнее, этот брак мог бы не состояться. Узнав, что их единственное чадо собирается связаться с цыганкой, имеющей на руках маленькое цыганское отродье, мать закатила страшный скандал. Она выкрикивала такие непристойности, что сын, впервые услышавший из ее уст подобные выражения, не выдержал – собрал вещи и в тот же день перебрался к Жанне.