– Тебе нет. – Марк поцеловал ее в висок.
– Ну тогда я прошу тебя, постарайся быть с ним полюбезнее. Нехорошо получается, я пригласила человека, а ты…
– Хорошо, я буду любезен.
Он был любезен, а Ольга была неотразима. Рюмки на стол ставились самые большие, Марку наливалось по полной программе, и к концу вечера он уже лыка не вязал. Она укладывала его спать, а приглашенный чинно шел за Ольгой на кухню, помогать мыть посуду. А уж там обязательно либо тонул взглядом в глубоком вырезе ее платья, когда она нагибалась над столом, передавая ему посуду, либо как бы невзначай касался потной ладонью ее обтянутых тонкой тканью юбки ягодиц. Тогда она трепетно ахала и испуганно косилась на дверь… Ольга не скупясь раздавала авансы, но и только. Ей не нужны были дополнительные сложности. Ей нужны были надежные союзники. Им предстояло сыграть свою роль в будущем, не теперь. А о будущем Ольга думала ежечасно.
Сначала она планировала только мелкое жульничество. Ну что такое для Марка тысяча долларов? Там не досчитается, здесь – капля в море. Хотя что значит – не досчитается? Считает-то он не сам. Считает тот самый сотрудник с потными ладонями, которые не раз уже прошлись по ее заднице. Они скоро станут считать все. Все отчеты будут тютелька в тютельку, копеечка в копеечку, Марк ничего и не заподозрит.
Но, лежа в одиночестве на большой двуспальной постели Андрея, Ольга незаметно для себя стала строить совсем другие планы, более масштабные. Если уж ей предстоит жить в этой тьмутаракани, то не просто же так. Пусть Марк слушает, как шумят березки, и ловит свою рыбку. А она станет ловить свою. Полное господство над империей господина Ковалева – вот что ее теперь интересовало. Он, похоже, выжил из ума, коли собирается променять все это на хижину в лесу. Но это же так естественно. В его возрасте, да еще столько пить… Сначала – в хижину, а потом – в ящик. Он в ящик, а она в особняк где-нибудь в Левашово. А где еще прикажете жить королеве бензоколонок? Разумеется, все его технические прожекты придется закрыть. Кто без него в них разберется? Да ей хватит и того, что капает с бензоколонок и с трех магазинчиков. Она развернула такую рекламную кампанию, что в магазинчиках в последнее время было не развернуться – кругом толпились люди. Теперь она собиралась откупить соседние помещения, расширить торговлю. Разумеется, Марку она все это подала под тем соусом, что, дескать, придумал это главный менеджер по рекламе, тот самый, у которого глаза из орбит вылезали, ныряя в Ольгино декольте. Не зря она так низко наклонялась, не зря покупала сиреневый итальянский бюстгальтер за безумные деньги – совсем прозрачный. Марку не нужно было знать, что интеллект у его подруги значительно выше, чем у всех его подчиненных вместе взятых. Совсем не нужно…
Еще в Санкт-Петербурге, для того чтобы официально оформить отношения с Марком, она выделила себе четыре месяца. Четыре месяца она будет неугомонной хохотушкой, помешанной на сексе. С каким восхищением Марк смотрел на нее, когда она, по дороге в ресторан, заманила его в незнакомый подъезд и задрала желтое короткое платье по самое горло. «Ты с ума сошла! – воскликнул Марк, но руки его уже жадно гуляли по ее телу. – Совсем ничего…» И с остервенением прижал ее к расписанной рэперами стенке. Они успели привести себя в порядок за секунду до того, как распахнулись двери лифта. «Вы не подскажете, который час?» – давясь от смеха, спросила Ольга старушку с пуделем, подозрительно поглядывающую на съехавший на сторону галстук Марка.
После этого в ресторане Марк объявил:
– Я твой должник теперь. Говори – чего ты хочешь больше всего на свете.
– Замуж, – сказала Ольга, честно глядя ему в глаза.
Он расхохотался до слез. Секунду помедлив, она последовала его примеру.
– Мне нужно обдумать твое предложение, – сказал он, вытирая слезы носовым платком.
– Разумеется.
Сначала – оформить отношения. А уж потом стать хозяйкой всего. Всего! А как заставить Марка перейти из хижины в мир иной – она уже знала… На ее столе снова появились медицинские справочники. И толчком послужила старенькая газетенка, подстеленная на антресоли.
С пожелтевших страничек какой-то историк рассуждал о смерти Петра Великого. Он называл с десяток диагнозов болезней, которыми мог бы страдать царь, но в итоге приходил к выводу, что его смерть была запланирована кем-то из ближайшего окружения, потому что мочеполовая система была выведена из строя ни чем иным, как специальным средством, которое кто-то регулярно, в течение нескольких месяцев, а то и лет, добавлял ему в пищу.
Выбросив старенькую газету, Ольга купила три самых современных медицинских справочника и, когда Марка не было дома, погружалась в чтение и расчеты.
– Марк, ты сегодня ничего не ел.
– Оленька, я вообще ем мало. Мне вполне хватает того, что было в ресторане.
– А я пирог испекла, – глупо улыбалась Ольга с порога.
– Это я всегда люблю. Будь добра, принеси молочка из холодильника.
Неделю Ольга пекла пироги. А потом накапала свое снадобье в бутылку коньяку, которая стояла в баре, и успокоилась.
– Прошел хозяйственный пыл?
– И не говори!
Была у нее еще одна головная боль – Соня. Но с тех пор, как она выбежала из дома босиком, Ольга ее больше не видела. Хотя звонила она ей частенько.
– Мам, ну как там? Не звонят больше?
– Нет, Соня, больше не звонят.
– Ну я все-таки на всякий случай у подружки поживу, ладно?
– Поживи, Соня, поживи.
Ольга не спрашивала имени подружки. Она, в отличие от Марка, все тогда поняла. Ну и сволочь же ее родная доченька!
31
Выбежав из подъезда, Соня пулей полетела на набережную. Там, все в том же ресторанчике, ставшем ей с детских лет вторым домом, поджидал Антон.
– Все пропало! – закричала она. – Ну и сволочь же моя мамочка!
Вопрос денег всегда занимал и Соню, и Сергея. Они были небогаты. Соня никогда нигде не работала. Кормила ее мать, подкармливали подружки, угощали друзья. Сергей всех ее друзей разогнал, ну не всех, так почти всех. Остался великан Антошка. Но Сергей про него, разумеется, не знал. Он даже не видел его ни разу. Антошку Соня оставила для себя, встречалась изредка в квартирке, которую снимала в складчину их неугомонная компания. Но Антошка – тот был для души, а из Сергея всегда можно было вытянуть деньги на выпивку. Когда у Сергея денег не было, Соня подчеркнуто скучала.
Сергей почувствовал это, взялся за репетиторство, но вышло только хуже. Свободного времени работа не оставляла, а надеяться на Сонькину верность не приходилось. Как-то он отыскал ее в сквере в компании прежних дружков.
– Я их случайно встретила, – объяснила она Сергею, с трудом ворочая языком.
Он не торопясь размахнулся и звонко ударил ее по щеке.
– Ах ты… – Она сначала зашипела, а потом пьяно расплакалась. – Ты меня сам бросил. Что я, дома должна сидеть, ждать, когда ты появишься?
– Дура. Я деньги зарабатываю.
– Ну и много ты заработал? Где твои миллионы? Вон Стас весь день в кабаке торчит, а зарабатывает в десять раз больше твоего…
– Это как же?
– Как, как? Об косяк. – Соня отвернулась.
– Где косяк – там решетка, дорогуша. Мне же на воле больше нравится.
Однажды он вышел с факультета и чуть не поперхнулся. На набережной стояла Соня и нервно теребила сумочку. Хлопнув себя рукой по лбу, Сергей пробормотал, что позабыл кое-какие бумаги в аудитории, и, спешно распрощавшись с коллегой, кинулся назад. Поднялся на второй этаж и посмотрел в окно. Соня по-прежнему стояла, вытянув шею в сторону двери. Ситуация дурацкая. Сейчас все его знакомые и студенты стоят на остановке. Если Соня при всех кинется ему навстречу… Страшно представить!
Он простоял так полчаса в надежде, что или она уйдет, или его коллеги разъедутся по домам. Она не ушла. Коллеги не разъехались, и кое-кто внимательно наблюдал за ним. «Скажу, что родственница», – подумал Сергей, на негнущихся деревянных ногах выходя из главного здания университета. Соня, увидев Сергея, кинулась через дорогу к нему. Он поморщился: нет, на родственницу не тянет. Она бежала, ловко лавируя между машинами, и махала поднятой сумочкой, а он продолжал делать вид, что не замечает ее.
– Эй!
Сергей резко обернулся и прошипел:
– Здесь мои коллеги, что ты делаешь? – поднял руку, посмотрел на часы, снова поднял на нее голову. – Иди в парк, я подойду через пять минут.
Соня неуверенно пошла вперед. Дура, неужели так необходимо все время оглядываться? Сергей не спеша шел к остановке. Он остановился там рядом с одним из своих аспирантов и несколько минут поговорил с ним. И только после этого, распрощавшись, направился в сторону парка.
– Что стряслось? – спросил он Соню, предчувствуя самое страшное: Дара все знает, ее мать все знает, весь белый свет все знает.
– Я придумала, где разжиться деньжатами! – радостно сообщила Соня.
– Идиотка! – разозлился Сергей. – Ты меня до инфаркта доведешь.
Напряжение резко упало, но руки все еще дрожали, а тело покрывал липкий противный пот.
– Нет, правда, я подумала… Ну как хочешь. – Она замолчала и надулась.
– Ладно, раз уж пришла и все испортила – выкладывай.
– Ты только выслушай меня до конца. Не перебивай. Я только что была в кино. Да одна, одна была. И вот там показывали…
Она принялась пересказывать сюжет. Мать вырастила сына без отца, и, кроме одного этого урода, у нее никого не было. Почему урода? Да потому, что лох был, понятно? Вот. Решил этот сыночек заняться бизнесом. Набрал товару и поехал в другой город. А там его кинули… Ну как кинули? Как всех кидают! Нет, я не поняла точно как, только в конце концов товар у него отобрали, а денег за него не дали. А брал-то он в долг, представляешь? Вернулся, а те, значит, бандиты, у которых он товар брал, его на счетчик поставили. Говорят, не отдашь в три дня – все, кранты. Мать его металась по знакомым, деньги занимала, все, что было в доме, продала. Ей эти бандиты позвонили и говорят – отнеси деньги туда-то и туда-то. Ну она так и сделала…