– Думаю, смогу, – пообещала ей Дара.
– А теперь давайте пофантазируем, – предложила ей девушка.
– С удовольствием, – от души улыбнулась Дара.
– Как вы представляете себе свою будущую работу?
Дара подробно рассказала девушке, как она это себе представляет.
Соня смотрела на женщину раскрыв рот. Вот это – кадр. Все знает. И о преподавании, и о рекламе, и о конкурентах!
– Хорошо, – сказала она, когда Дара закончила. – Хочу вас обрадовать. Мне вы очень понравились. – Девушка выдержала паузу, стараясь придать вес произнесенным словам. – А это случается нечасто. Я теперь доложу о вас нашему генеральному, и он назначит вам день и час аудиенции. Рада вас поздравить…
В этот момент двери в зал с шумом отворились, и обе женщины по инерции обернулись. И обе разулыбались, увидев Сергея.
Если бы он заметил на их лицах эти улыбки, то, возможно, притормозил бы чуть-чуть там, у порога, а потом придумал бы что-нибудь и выпутался из этой ситуации с минимальными потерями. Но он был без очков, а в зале стоял полумрак. Поэтому, заметив Дару с Соней за одним столиком, он в абсолютной уверенности, что катастрофа свершилась, подлетел неуклюже к ним.
– Сережа, я нашла… – начала было радостно Соня, но Сергей перебил ее:
– Не смей, слышишь, не смей! Не слушай ее, Даша!
– Так ты ее знаешь?! – удивилась Соня.
– Да, это моя жена, – сказал Сергей и тяжело опустился на стул. – Не верь ни единому слову. – Он посмотрел на Дару и тут только понял, насколько поспешил со своими выводами.
Все трое замерли. До Дары медленно доходила суть только что разыгравшейся сцены. Кажется, эти двое знают друг друга довольно хорошо. И как-то так получается, что они вместе, а она, Дара, отдельно. Вот так здорово! Они сидели и напряженно молчали. Подошел официант:
– Что будем заказывать?
Ему никто не ответил. Они были как бегуны на старте: выстрел и они бросятся вперед.
Способность соображать к Даре не возвращалась. «Это невозможно, невозможно, – думала она. – Чтобы мой Сережа, мой родной Сережа…»
Музыкант прекратил играть, и в ту же минуту взревел магнитофон. Сердце Дары все сжималось и сжималось, ей казалось, что сейчас она умрет, потому что такое пережить нельзя. «Так не бывает», – думала Дара, а вся ее жизнь рушилась, и обломки летели и падали у ее ног.
Протянутую ей руку она увидела как будто издалека, из другого измерения. «Рука», – подумала Дара. «…В полете воздух гнет, смыкая пальцы в чашу сна… устами детства сладкий мед… и – вкус… и – легкость… и – узнать», – подсказала ей услужливая память. Дара вспомнила сладкое чувство покоя, когда опиралась на эту руку. На эту? Вспомнила почему-то, что у нее умер совсем недавно отец. Еще секунда – и она разревется на глазах у Сергея и у его… у этой… Дара подняла голову, но не разглядела лица мужчины: в зале мигали яркие огоньки, в глазах стояли слезы.
– Можно вас пригласить?
Она быстро подала ему руку, встала, положила руки на плечи. И первые слезы упали прямо на его рубашку.
– Ого! – сказал он. – Вовремя я.
Она не отвечала. Они танцевали молча. Но слезы все капали и капали из глаз Дары.
– Осторожно, тушь потечет, – предостерег ее партнер. – Не переживайте так. Треугольник, я понимаю. Но ему так идет его жена, простите. А вам он – совсем не идет.
Дара подняла голову:
– Жена – это я!
И разглядела наконец его лицо.
– Вот это да! – присвистнул музыкант.
Он увидел Дару, как только та вошла в зал. Интересная женщина, редкая, не похожая на здешних завсегдатаев, не того сорта. А вот блондиночка, к которой она подсела, та, пожалуй, из тех, что всегда не прочь выпить, особенно когда угощают. Интересно, что у них общего?
Долго гадать ему не пришлось. Запыхавшийся мужчина, упавший на стул, как раненый селезень, разрешил его сомнения: вот что у них общее. Интересно, как они будут его делить? Может быть, пополам? Сцена заинтересовала его не на шутку. Он отлично видел лицо Дары и прочитал на нем все, что она пережила только что. На мгновение ему показалось, что она сейчас расплачется, как маленькая девочка…
Его поступок опередил его мысли, хотя соображал он всегда удивительно быстро: «Можно вас пригласить?..» Он собирался вывести ее потихонечку через черный вход, чтобы избавить от надвигающегося скандала.
Закружил ее в танце по залу в сторону кухни и на кухне с сожалением выпустил из рук.
– Где вы живете? Давайте я вас провожу.
– Спасибо, – не глядя на него, сказала Дара. – Я живу в соседнем доме.
Он открыл ей входную дверь.
– Ну пока!
– Спасибо, – сказала она и вышла.
Он остался стоять на пороге. Смотрел ей вслед и думал: «Ну почему если и случается в жизни что-нибудь хорошее, то так ненадолго?» Еще он попробовал про себя пошутить, мол, на чужой каравай… Даже после развода с женой он не чувствовал себя таким покинутым и одиноким… «Не уходи! – крикнул он ей мысленно. – Останься». Она круто развернулась на каблуках и пошла назад. «Получилось!» – оторопело подумал он.
…Сделав несколько шагов по направлению к дому, Дара почувствовала, именно почувствовала, а не подумала, что ей не хочется туда возвращаться. Ощутила это какой-то пустотой в животе. Потому что Сергей, скорее всего, тоже сейчас туда явится. Она этого не выдержит. Нет, сейчас она к этому еще не готова. Но Катька и так уже полчаса сидит дома одна. Что же делать? Интересно, есть у них там, в этом ресторане, телефон? Должен быть…
И Дара повернула назад.
Он еще стоял и смотрел ей вслед. Вот и хорошо. Не придется колотить в дверь. Она пошла быстрее.
– Я не спросила: как вас зовут?
– Сергей.
Даша на минуту прикрыла глаза, но все-таки произнесла, через силу, похоже:
– Сергей, можно от вас позвонить?
– Конечно.
Он повел ее по узкому коридору и показал телефон.
– Мама, – решительно начала Дара. – Пожалуйста, съезди за Катей, забери ее на выходные. Что? Нет, у меня все нормально. Ну ты права, не совсем. То есть, может быть, даже совсем не… Не говори. Я ничего не хочу о нем слышать. Просто забери Катю – и все. Со мной ничего не случится. Точно. Нет, я не одна. Мама…
Первый раз в жизни она назвала ее мамой по-настоящему. Регина готова была выполнить любую ее просьбу. Даже если нужно было бы сделать что-нибудь противозаконное. Она набросила на плечи куртку, спустилась вниз, села в машину. Дара внимательно следила за набережной. Машина Регины показалась там через десять минут. Машины Сергея видно не было. Но он оставлял ее на стоянке, за домом. Музыкант сообщил, что в зале ни его, ни Сони больше нет.
Регона позвонила. Дверь ей открыли Катя и Сережа.
– Ну что, дорогая, поедем ко мне? – спросила она Катю весело.
– Почему… – начал было Сергей, но Рина удивленно посмотрела на него.
– Разве Даша не говорила? Мы с ней еще неделю назад договорились! Мы с Катериной идем в зоопарк!
– Ура! – завопила Катя и побежала укладывать вещи в новый рюкзак: зубную щетку и тапочки. – В зоопарк! Наконец-то…
– Кстати, а где Даша? – обратилась она к Сергею.
Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Не знаю, поехала на работу…
«Врет, мерзавец, – разглядывала его Регина. – Никогда ты мне, парень, не нравился. Никогда».
Увидев, как из-под арки вприпрыжку вынырнула Катька и побежала к машине, Дара облегченно вздохнула. Рядом с ней шумно вздохнул музыкант. Она посмотрела на него.
– Куда теперь? – спросил он.
– Не знаю.
Дара и вправду не знала. Мир, тот самый мир, который она знала еще четверть часа назад как облупленный, превратился вдруг в незнакомый и непонятный. Ориентиры пропали. Кругом была пустота. И в этой пустоте Даре предстояло проложить маршрут. Только вот куда податься? К маме? Чтобы поплакать у нее на груди? «Меня тоже бросили!» Она-то утешит. И в каждом ее слове Дара будет слышать отголосок одного и того же мотива: «Ну что ж – не ты одна!» Нет уж. Что-то не хочется. Да и Антона видеть нет никакого желания. В принципе можно поехать к Зое, попросить убежища, отсидеться. Нет, ни за что. Не хочет она рассказывать о себе никакой Зое. Никому она о себе рассказывать ничего не хочет.
– Можно пока посидеть здесь, – предложил музыкант. – Я сейчас должен играть. Вы любите музыку?
– Ну… – протянула Дара.
– Пошли! – обрадовался музыкант и потащил ее назад теми же узкими коридорами.
13
У подъезда затормозила машина, и из нее вышел высокий пожилой мужчина с палкой. Дети, возившиеся на крылечке, моментально затихли и замерли с открытыми ртами. Этот колоритный старик был похож одновременно и на Деда Мороза, и на Бармалея. Белые длинные волосы, черные широкие, сдвинутые на переносице брови, сверкающие глаза, толстая палка с головой кобры, у которой поблескивал один красный глаз, – здесь было на что заглядеться. Мужчина распрямил плечи и, высоко подняв голову, прошествовал мимо оторопевших детей в подъезд.
– Папочка. – Луиза Ренатовна поднялась на цыпочки и поцеловала отца в подставленную щеку.
Она взяла из его рук трость, поднесла ему тапочки и под руку провела в комнату.
– Здравствуйте, молодой человек…
Максим подскочил к старику, пожал протянутую руку. С лоджии вошел Николай Иванович Сумароков и обнял старинного друга. Вместе они воззрились на Максима.
– Ну что, присядем на дорожку?
Все присели, помолчали. Ренат Ибрагимович встал, откашлялся и торжественно произнес:
– В путь!
Все тут же засуетились, подхватили чемоданы, сумки, пакеты и гурьбой направились к выходу. В конце этой процессии шла Лада и демонстративно поднимала глаза к небу. Максим при этом делал ей страшные гримасы и все время толкал в бок. Марья Александровна расцеловала их и, оставшись в квартире одна, бросилась тут же к окошку – посмотреть на отъезжающих и провожающих, столпившихся возле машины.
Когда Максим попросил руки Лады, а произошло это ни много ни мало на следующий день после их прогулки под фонарями по ночному городу, то есть сразу после того, как ЛуизаРенатовна попросила Максима помочь Ладе развеяться и позабыть свои печали, Сумароковы рты раскрыли от удивления. Феликс молчал и отчаянно поглядывал на жену. А Луиза осторожно спросила: