Сергей тряхнул девушку изо всех сил.
– Где она? – закричал он во все горло.
И тут же отпустил, испугавшись самого себя.
– Хорошо, – сказала вдруг девушка. – Я скажу, скажу! Чтобы ко мне вот так врывались… Я все скажу.
Она принесла записную книжку и вырвала из нее страницу.
– Вот, там вся их компания снимает квартирку. Там они.
– Кто они? – Сергей почувствовал, что ему дурно.
– Да Сонька с хахалем своим…
Сергей сел в машину. Он никогда не был решительным человеком, никогда не был смелым. Но сейчас он точно знал, что намерен делать. Он был намерен ехать по указанному девушкой адресу, разыскивать свою беспутную любовницу. Уличить ее, устроить скандал, избить до полусмерти. А потом, потом… Потом – все разом простить, заставить тут же, в той же самой постели, где ублажала любовника (нелепость, нелепость, он ведь не оскорбленный муж, значит, тот, другой, – не любовник!) ну не важно, на том же не остывшем еще ложе доказать ему свою преданность, свою любовь.
Машина катилась неровно и тряско. Он пересчитал все трещины в дороге, которые раньше старательно объезжал. Он всю дорогу думал о том, что скажет Соне, что напомнит ей, как будет убедителен. Она должна содрогнуться от того, что сделала. Она станет раскаиваться в тот же момент, как увидит его. Она не смеет!..
В таком состоянии здравые мысли обычно не приходят людям в голову. Так и Сергей ни разу не подумал о том, куда же денется пресловутый любовник? Не бросится же он бежать, как только увидит Сергея? К чему ему выпрыгивать в окно? Он ведь не спит с чужой женой, грозный и разъяренный муж которой только что вернулся из командировки. Он ни разу не подумал о том, что этот самый любовник может оказаться выше его ростом и шире его в плечах… В таком состоянии люди становятся полными ослами. Ими движет логика обманутых ожиданий и призрачных надежд на благополучный исход. Логика обреченных, которые не могут и не хотят верить в то, что все на свете когда-нибудь кончается. Непримиримая логика надежды на несбыточное…
У дома не смог сразу выбраться, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. Давно нужно было отремонтировать эту штуку, заедает. Потом звонил в дверь, готовясь тут же устроить отеческий разгон своей Соне, готовясь тут же обрести доказательства ее прежней любви и покорности. Ему никто не открыл. Тогда он нажал пальцем на кнопку звонка и решил, что простоит так до тех пор, пока не получит все, за чем пришел.
Дверь распахнулась, и Сергей от неожиданности попятился.
– Ты? – удивленно спросил его Антон. – Что случилось?
Сергей поедал его глазами. Антон стоял, слегка покачиваясь, без майки, в одних джинсах. Из комнаты выпорхнула Соня, завязывая пояс халатика:
– Кто там?
Сергей вошел в коридор, не отрываясь глядя теперь на Соню. Антон несколько раз перевел взгляд с Сони на Сергея и хлопнул себя по лбу:
– Так это ты – Сережа! Вот это да! – Он захохотал. – Вот это действительно не пришло бы мне в голову. Ни-ког-да! Познакомься, Соня, примерный муж моей родной сестренки!
– Уйди, Антон, мне нужно поговорить с Соней.
– Да, – присвистнул он. – А Дара, интересно, знает о твоих нуждах?
– Уйди, прошу тебя!
– Антон, не уходи! – подлетела к нему Соня и вцепилась в руку. – Не уходи, я боюсь его!
– А я и не собираюсь. Давайте, валяйте, выясняйте отношения, а я посмотрю. Ты, Серега, не дрейфь, я про тебя все давно знаю. Сонька мне чуть ли не с детства про тебя все уши прожужжала…
Сергей смотрел на Соню. Соня – на Антона. Антон – на Сергея. Так они и стояли втроем, пока Соня не выскочила из комнаты.
– Подожди, – ринулся за ней Сергей.
– Эй, полегче. – Антон ухватил его за рукав. – Со мной не хочешь поговорить?
– Нет…
– А зря. Я тебе много сказать могу. Иди-ка ты, братец, к… сестричке. Соньке ты хуже горькой редьки надоел. Не знает, куда сбежать от тебя!
Сергей все рвался в комнату, но Антон держал его крепко.
– Ну куда ты рвешься? Не веришь мне?
Сергей взглянул на Антона. Тот говорил спокойно, держался мирно. Сергея это сбивало с толку. Неожиданно он почувствовал страшную слабость. Она накатила как-то внезапно, все тело обмякло, в груди слева скрипнуло что-то, отяжелело, как будто дверью защемили сердце, сжали тисками голову.
– О-о-о! Ты чего-то того… – Антон не договорил.
Сергей медленно стал оседать по стенке.
– Сонька, иди сюда! – заорал Антон. – Да иди же сюда, дура, тебе говорю.
Перепуганная, Соня выглянула из комнаты. Антон ткнул пальцем в Сергея.
– Тащи валидол какой-нибудь, что ли!
– Да откуда здесь валидол? Спятил? Его в больницу срочно надо.
Сергей становился белым как полотно.
– Ты на машине? – спросил у него Антон. – Да не молчи же, отвечай что-нибудь. Ну кивни хоть…
Сергей чуть качнул головой.
– Куртку дай, – крикнул Антон Соне. – Вставай, приятель. Лечиться поедем. Не то ты нам тут дуба дашь…
Он осторожно поднял Сергея и прислонил к стене. Соня принесла из комнаты куртку. Антон быстро накинул ее, застегнул «молнию» и успел подхватить падающего Сергея.
– Ну дела!
Он осторожно повел его вниз по ступенькам. Ноги у Сергея не слушались. Правую он практически не чувствовал. Антон вытащил у него из нагрудного кармана ключи, открыл машину, втиснул его кое-как на переднее сиденье, сам сел за руль.
– Только Да-а-е е-го-ори. – Язык во рту у Сергея ворочался с трудом, но Антон понял.
– Хорошо, хорошо, ты только…
Но Сергей откинул голову на спинку сиденья и потерял сознание.
– Господи! Этого мне не хватало!
Антон понятия не имел, какие больницы существуют в Питере и где они расположены. На Васильевском кругом одни роддомы. Туда везти бесполезно. Знал лишь больницу Мечникова, там у него друг как-то лежал. Туда и повез безжизненное тело Сергея. Глядя, как синева расплывается вокруг его глаз, Антон гнал машину со скоростью под сто километров. На набережной, обгоняя автобус, он вдруг почувствовал, как руль вырвало из рук. В считанные мгновения машину повело, и, пробив укрепления, она сорвалась в воду. Глядя через лобовое стекло, как в черной Неве отражаются облака, Антон лихорадочно пытался отстегнуть ремень безопасности…
17
От гостиницы «Прибалтийская» плавно отчалил пепельный «мерседес».
– Юра, мы не успеем, – хмуро посматривая на часы, говорил маленький щуплый господин с портфельчиком из натуральной крокодиловой кожи.
Говорил на родном английском.
Он торопился закончить дела в отвратительном сером городе и вернуться в Сидней, к родным пенатам. Там без него сохли омары, кисли вина и вообще, как ему мерещилось, творилось что-то невообразимое. И кто это придумал, что бизнес в России – интересное и прибыльное занятие? Кроме дешевой рабочей силы ему ничего здесь не приглянулось. Продукты! Может быть, здесь и дешевые продукты, но русские – совершенные варвары и абсолютно не умеют с ними обращаться.
Перелистывая еженедельник, он причмокнул, наткнувшись на удивительный рецепт, который поразил его в самое сердце. «Окрошка»… Салат, плавающий в настое квашеного хлеба. Если заменить несколько ингредиентов…
– Приехали!
Юрий первым выпрыгнул из машины. Маленький господин проворно огляделся: ресторанчик – так себе, дыра. Но сколько отличных машин стоит возле него: пять, семь, десять… Он сбился со счета.
В меню, наученный горьким опытом русской кухни, господин отметил лишь салат из зелени и картофель-фри. Бифштексами в маленьких ресторанчиках здесь называли самые отвратительные мясные изделия. Сделав заказ, он огляделся: похоже, здесь совсем нет русских. Вон его земляк с тринадцатого этажа. Того, черномазого, он тоже встречал в холле гостиницы, а этот в гараже пытался продать ему какие-то финские акции. Что они здесь делают? Может быть, здесь кухня какая-то особенная?
– А-а-а, – протянул он, – Юрий…
В этот момент все разом замолчали, и голос господина прогремел на весь зал. На него зашикали. Он втянул голову в плечи и посмотрел туда, куда были устремлены взгляды. На сцене стояла молодая женщина в черном длинном платье, с шеи спускался белый газовый шарф.
После первой же песни маленький господин послал Юрию воздушный поцелуй.
– Юрий, место главного маркетолога ваше. Сегодня же подпишем контракт. – Тут он прищурился и добавил: – Сразу после того, как вы подпишете контракт с ней, – и ткнул пальцем на сцену.
Потом он подпер голову локтями и больше не шевелился. Даже тогда, когда Дара начала петь по-английски…
– Контракт? Какой контракт? – После выступления она еще не совсем пришла в себя.
– Там за дверью стоит человек. Он предлагает нам с тобой контракт на три месяца в Австралию, в какой-то то ли клуб, то ли ресторан, но уверяет, что это самое респектабельное место в Сиднее.
– Ничего не понимаю.
– Да что тут понимать? Нас приглашают на гастроли. Проезд, проживание в лучшем отеле – за их счет. Предлагает владелец отеля и ресторана… или клуба… Ну, в общем, чего-то среднего между рестораном и клубом. Его представитель уверяет, что эти рестораны выше среднего класса.
– Ты знаешь, когда я согласилась петь здесь, – Дара обвела руками комнату, – я думала о неделе выступлений – не больше.
– Ну хорошо, а что дальше? Вернешься снова на любимую работу да к любимому мужу, так, что ли? Ты ведь сама говорила, что провалилась в параллельный мир, что твоя жизнь изменилась. А теперь удивляешься этим самым переменам!
– Мне и в голову не могло прийти, что это повлечет за собой. А потом, у меня Катька в школу идет…
В Сиднее тоже есть школы и, я думаю, ничуть не хуже. А потом – не забывай, это только на три месяца.
– Мне нужно подумать…
– Подумай. Но мой тебе совет – решай сейчас. Не то прошлая жизнь снова засосет тебя.
– Хорошо, я решила. – Дара снова чувствовала себя новорожденной в этом мире. – Зови «человека за дверью».
Юрий вошел с огромным букетом и с красной папкой, которую ловко раскрыл перед Дарой, как только та освободила его руки от цветов…