– Можно? – я протянула руку Винсу.
Кивнув, тот положил на мою ладонь воровской амулет.
На ощупь и по весу это действительно было дерево. Шарик при близком рассмотрении оказался покрыт рунической вязью и источал едва ощутимое тепло.
Я глубоко вздохнула и призвала силу, надеясь, что магическому взору откроется больше.
Ничего. Вот просто совсем ничего. Кусок обработанной деревяшки, украшенный руническим узором. И почему-то теплый.
– А вы уверены, господин Барристан, что грабители проникли в дом именно с помощью этого? – я покачала шариком на цепочке, по-прежнему безуспешно стараясь отыскать в нем следы магии.
– Абсолютно, леди Глория, – со всей серьезностью подтвердил тот. – Видите ли, даже сейчас магический контур словно не замечает его. Дело в том, что я некоторым образом являюсь центром магического обеспечения дома. При желании я могу, не сходя с этого места, сказать на какое зеркало в комнате для гостей сел комар. Или какой магический светильник скоро потребует замены рабочего кристалла. Но вот данный артефакт мне невидим совершенно. А если его, в магическом, как вы понимаете, смысле, не вижу я, значит, он каким-то образом заставляет… Я не знаю, что и как он делает. Но дом не видит его.
Я кивнула, хоть и не представляла, как такое возможно, и протянула амулет обратно Винсу. Тот достал платок и аккуратно завернул в него деревянный шар. Спрятал в карман и повернулся к Барристану, заявив:
– Что ж, теперь мне вдвойне хотелось бы потолковать с нашим гостем.
После чего как-то очень нехорошо хрустнул костяшками пальцев.
– Как вам будет угодно, лорд Винсент. Я принесу воды. Сдается мне, что она понадобится, – невозмутимо ответил дворецкий.
– Думаешь? – наморщил лоб Винс. – В принципе, может, ты и прав. Устану, вспотею…
Барристан, уже выходя, бросил через плечо:
– Вода не вам. А пленному, если понадобится быстро приводить его в чувство.
– Ну вот зачем он так? – проводив его взглядом, пожаловался Винс. – Что я, зверь какой?
– А пальцами зачем хрустишь? – ехидно спросила я. – Да еще столь демонстративно?
– Для пущего эффекта, – важно изрек Винс. – Если даже на Барристана произвело впечатление, то наш грабитель и подавно оценит мою целеустремленность.
С этими словами он вышел из комнаты и направился по коридору в сторону кладовой. Я поспешила следом, хотя, честно сказать, мне не слишком хотелось собственными глазами видеть допрос. Тем более зная, что Винсент, если потребуется, не остановится ни перед чем, получая необходимую информацию.
Дверь в кладовую оказалась заперта. С раздражением подергав ручку, Винс уже стал оборачиваться ко мне, но тут раздался легкий щелчок и дверь подалась.
– Барристан теряет хватку? – хмыкнул он. – Мог бы отпереть и при приближении.
Мы вошли в тесное помещение с тускло горевшим световым кристаллом. Стен здесь не было видно из-за длинных рядов стеллажей, а полки были заставлены банками с разносолами, мешками и коробками с чем-то съестным. Под потолком висели колбасы, распространяя умопомрачительный запах. Мне на глаза даже копченый окорок попался. В дальнем углу примостились несколько приземистых бочонков.
А посередине кладовки лежал человек в серой одежде самого простого покроя. Его голова была перевязана. Видимо, удар кочергой был действительно силен.
Несмотря на связанные за спиной руки, он вполне был способен подняться и попытаться освободиться. Однако разбойник даже не делал попытки хоть как-то пошевелиться. Причиной тому был широкий мясницкий тесак, свободно висевший прямо в воздухе над его головой.
Бандит скосил на нас глаза, и тесак тут же дернулся к его лицу. Человек поспешно отвел взгляд и снова замер недвижимо.
– Узнаю стиль Барристана, – хмыкнул Винсент. – Зачаровал ножик на движение, надо же. А нам теперь что делать? Его ждать?
Тесак словно услышал его и поднялся чуть выше. Медленно развернулся и не спеша отлетел к стеллажам, аккуратно улегшись на полку.
– Вот и чудненько, – потер руки Винс. – Какой хороший ножичек.
Он подошел к лежавшему бандиту и, присев около него на корточки, сочувственно поцокал языком. Я осталась стоять в проходе, решив не мешать.
Бандит испуганно дернулся и тотчас бросил взгляд на тесак, но тот остался лежать неподвижно.
– Пообщаемся, уважаемый вор? – спросил Винсент. – Есть у меня к тебе пара вопросов. Ответишь – отпущу. Не станешь говорить – все равно отпущу, но не в самом целом виде, так как ты все равно расскажешь мне все, что нужно. Скажу тебе откровенно, – доверительно наклонился он к мужчине. – Лично я очень хотел бы, чтобы ты поупрямился. Но я тут не один. А воспитание не позволяет мне калечить тебя без повода на глазах дамы, – он кивнул в мою сторону.
– Лично мне все равно, – подала я голос. – И не такое видала.
Винсент удовлетворенно хмыкнул.
– Видишь, как все прекрасно складывается? Дама не против, так что можешь упрямиться. Доставь мне удовольствие. Или все-таки начнешь говорить?
Лежащий мужчина попытался приподняться. Винсент услужливо помог ему, придав бандиту сидячее положение и прислонив спиной к стеллажу. Тот снова взглянул на тесак и, убедившись в его полной неподвижности, посмотрел на Винса. Откашлялся, тряхнул головой, поморщившись от боли, и тихо сказал:
– А пошел ты…
– Это все? Больше ничего не скажешь? – Винсент был сама терпеливость.
Бандит отрицательно качнул головой. В тот же миг рука Винса метнулась к его лицу, пальцы крепко ухватили разбойника за нос и с хрустом провернули. Человек заорал от боли, брызнула кровь, из глаз его ручьем потекли слезы. Но Винс как-то хитро шлепнул его ладонью по горлу, так что крик резко оборвался, превратившись в хрип.
– Знаю, это было больно, – произнес Винс, вытирая руку об одежду пленника. – Но, поверь мне, это было не настолько больно, чтобы так орать. А вот сейчас будет настолько… – и не спеша поднялся.
– Сдохнете…
– Что-что? – Винсент слегка наклонился. – Еще разок, пожалуйста.
– Все вы сдохнете, – прохрипел бандит. – И ты, и потаскуха эта азурская. Власть будет принадлежать народу!
– Неужели? – усмехнулся Винс. – Ты тоже из народа, да?
– Смейся, смейся, сатрап! – Бандит попытался подняться на ноги, но Винс пнул его в колено, заставив вновь повалиться на пол.
– Сатрап, значит, – задумчиво протянул он. – Слышал я уже подобные речи. Значит, ты не просто вор, а идейный, так сказать, труженик ножа и топора… Но мы отвлеклись, любезный. Я пока так и не услышал ответа на свой вопрос.
– Ты пока ничего и не спрашивал, – вновь подала я голос, изо всех сил попытавшись вложить в него отстраненное равнодушие.
Смотреть на окровавленного человека, даже зная, что тот бандит, было неприятно.
– И то правда, – Винсент покачал головой. – Значит, получается, нос я зря тебе сломал? Ну, ладно. Считай, это задатком. Итак, вопрос. Какого демона вы, убогие, решили залезть в дом азуры? Как прошли защитный контур? И самый главный – по чьему приказу? Потому что в то, что это ваша личная глупость, я не поверю ни на грош.
Бандит усмехнулся и демонстративно отвернулся от Винса, сплюнув на пол.
– Глория, тебе лучше выйти, – жестко приказал Винсент, не глядя на меня. – Вижу, что разговора с ним простого не получится. А допрос первой степени – это не самое приятное зрелище, уж поверь мне.
Я поежилась, вспомнив, что однажды мне уже приходилось видеть, как Винсент добывает информацию. Покинуть кладовую и впрямь было хорошей идеей.
Но я не успела.
Винсент внезапно вскрикнул и отпрыгнул от бандита, зашипев от боли. Рванул рукой одежду на груди, выдергивая из-за пазухи что-то, замотанное в ткань, и бросая это на пол.
– Раскалилась, проклятая деревяшка! – крикнул он. – Неспроста это…
Договорить Винс не успел. Ткань почернела и рассыпалась, а вверх рванулся и застыл на уровне наших глаз тот самый деревянный шарик. Руны, вырезанные в нем, быстро наливались кроваво-красным светом.
Тяжело запульсировал на моей груди кулон, недвусмысленно указывая, что рядом творится темная магия. А потом деревянный шарик ярко вспыхнул и разлетелся на мелкие светящиеся искорки. Эти искорки закружились в воздухе, сцепляясь в…
– Да что же это? – прошептала я, не в силах отвести взгляд от светящегося злым пурпуром знака в виде трех змей, вписанных в круг, размером с ладонь. Змеи были точно живые. Две из них смотрели друг на друга, а нижняя на правую… недолго. Буквально через мгновение, все головы повернулись к бандиту и зашипели.
– Нет… Нет, господин! Я же ничего не сказал! – с ужасом пролепетал тот, стараясь вжаться спиной в стеллаж.
Знак между тем засиял еще ярче. Круг исчез, и змеи, которых больше ничего не сдерживало, яркими молниями рванулись вперед, впиваясь в вора. Тот заорал, а магические твари словно впитывались в него, исчезая под кожей. Секунда, другая, и голова бандита взорвалась облаком кровавых брызг мозга и костей черепа.
Парализованная ужасом, я не заметила, как Винсент оказался рядом и вытолкнул меня из кладовой. Захлопнул дверь и взревел:
– Барристан!!!
Дворецкий уже бежал к нам по коридору. Правда, завидев, что с нами все в порядке, замедлил шаг и подошел с самым невозмутимым видом.
– Я так понимаю, вы закончили, лорд Винсент?
– Можно и так сказать. – Винс нервно оглянулся на дверь, а потом посмотрел на меня. – Ну и реакция! Как ты успела щит-то поставить?
Щит? Поставить? Я вообще ничего не соображала. Поэтому только отрицательно покачала головой, стараясь справиться с дыханием.
– Ага, поставила, – добавил Винс. – Да быстро как. Очень удачно. Иначе сейчас пришлось бы отмываться от остатков… всякого.
Перед внутренним взором предстало это «всякое», и к горлу подкатил комок тошноты. Но я взяла себя в руки и постаралась собраться. Не хватало еще мне уборки Барристану добавить.
– В кладовке безопасно? – тем временем спросил Винс дворецкого.
Тот кивнул.