ИскИны не испытывают эмоций, а тем более паники, поэтому полководец отдал команду прекратить разгон, после чего все подчиненные ему корабли резко кувыркнулись на сто восемьдесят градусов, ориентируясь носом к противнику. Набранная до нападения скорость и вектор направления позволили слегка удалиться от вражеских кораблей, так что эффективность их пушечного огня снизилась. Как только маневр разворота был завершен, полководец сразу стал формировать щит, выпуская впереди себя холодную плазму. Три оставшиеся тактические единицы прижались к борту, прячась за образовавшимся диском плазмы. Но пассивная тактика не входила в планы ИскИна, и он отдал команду на ответное открытие огня. Прижавшиеся корабли тут же вынырнули за пределы щита и выпустили плазменные сгустки в скопление противника. Расстояние до противника уже достигло тысячи километров и продолжало сокращаться, поэтому подлетное время сгустков составило около пяти секунд. Но неожиданно перед флотом вражеских кораблей произошел небольшой взрыв, и на пути плазмы образовалось плотное облако металлических частиц и пыли, в которое они и влетели. Преграда частично рассеяла плазму и до кораблей противника долетели лишь остатки энергии, не причиняя вреда. ИскИн только регистрировал повышение температуры корпусов вражеских кораблей. С подобным физическим щитом ИскИн уже сталкивался в предыдущий раз, найдя его довольно эффективным. Тем временем произошел еще один взрыв, восстановивший целостность щита. Один из вражеских кораблей также поднялся над краем физического щита и произвел залп, заставивший три тактические единицы снова спрятаться за щитом. ИскИн отметил, что в предыдущий раз такого оружия у данной цивилизации не было. Скорость снарядов составляла двести километров в секунду. Через четыре с половиной секунды они влетели в плазму и превратились в облачка газов.
Полководец уже хотел отдать приказ на повторный залп, когда вслед за предыдущим кораблем противника за пределы физического щита вынырнул еще один, неизвестной конфигурации, выглядевший как длинная спица круглого сечения, на которой установлены однотипные контейнеры. Но когда этот корабль произвел залп сразу сотней торпед, ИскИн распознал их и понял, что обречен, но сдаваться не собирался.
Этим торпедам требовалось время для набора скорости, и только через тридцать секунд они смогут достигнуть его позиции. Поэтому он начал спешно формировать отчет для отправки центральному ИскИну базы, а трем своим тактическим единицам приказал вести непрерывный огонь по приближающимся торпедам. Сам же выпустил все имеющиеся на борту противоракеты, в количестве тридцати штук. Началась схватка за время.
Тактические единицы вышли за край щита и принялись исполнять приказ. Торпеды противника тут же рассредоточились, чтобы затруднить их массовое поражения расходящимся пуками плазмы, тем не менее одна за другой они стали исчезать в ослепительных вспышках. Но за уничтожение ракет пришлось заплатить – вражеский пушечный корабль открыл прицельный огонь, и первый же залп заставил одну тактическую единицу уйти под щит с развороченным носом. В это время еще пять кораблей противника вынырнули из-под физического щита, но вместо пушечных залпов выпустили по две торпеды и сразу же спрятались. ИскИн посчитал это уже несущественным фактором и продолжил руководить боем.
К плазменному щиту долетели сорок две торпеды. К этому времени обломки еще одной тактической единицы продолжали лететь рядом, кувыркаясь в пространстве. Полководец отдал приказ двум оставшимся уплотнить строй, чтобы попытаться орудиями непосредственной обороны сбить прорвавшиеся торпеды. Но вместо того, чтобы подорвать передние ракеты, как в предыдущем бою, тем самым давая остальным прорваться, противник подорвал все сорок две ракеты. Это рассеяло почти весь щит, и сейчас к кораблям ИскИна полководца приближались те самые десять торпед, выпущенных после. ИскИн уже подумал, что противник ошибся, и приготовился сбивать приближающиеся ракеты, но внезапно они исчезли в ярких вспышках.
Последнее, что сумел зарегистрировать ИскИн, полководец четвертого уровня, – мощнейшую вспышку гамма-излучения, разрушение периферийных кластеров памяти, а затем он просто отключился.
Глава 7
103 дня до прыжка. Планета Харг. Крупнейший подземный город – столица цивилизации харгов
ДуРог торопился на встречу с Тхар ШаТот, чтобы сообщить важную новость. Он то и дело переходил на бег, хотя это противоречит его статусу. Столь неординарное событие, как бег высокопоставленного харга, вызывало неподдельный интерес у прохожих, но для ДуРога все окружающее походило на сонное царство. Он давно уже привык к суете, которая присуща человеческим поселениям, и подобная нерасторопность, царившая здесь, вызывала у него лишь желание поскорее убраться отсюда.
ДуРог ворвался в жилище Тхар ШаТот и на мгновение замешкался, но затем все же церемониально поклонился. ШаТот ответила на поклон и, осмотрев его с ног до головы, заявила:
– А ты изменился, ДуРог. Стал более уверен в себе.
На самом деле ШаТот думала, что ее помощник заметно подвергся влиянию людей. Изменился взгляд, и сам стал какой-то дерганный, нетерпеливый. Изменил одежду, сделал ее более удобной, но не забыл об атрибутах своего положения. На бедре висел земной планшет, на запястьях рук и шее находились какие-то кольца. ШаТот не выдержала. Сгорая от любопытства, она поочередно дотронулась до своего запястья и шеи, а потом спросила:
– Что это у тебя?
Вопрос ШаТот сбил настрой, и ДуРог машинально дотронулся до ошейника.
– Это кольцо аварийной системы спасения. У меня под одеждой надет очень тонкий живой комбинезон. Он повторяет контур тела и участвует в теплообмене, по сути, это вторая кожа. Сейчас основная среда обитания людей – это вакуум космоса или непригодная для дыхания среда. В случае разгерметизации отсеков станции или базы это кольцо мгновенно раскатается по моей голове и сомкнется на макушке. То же самое произойдет с руками. – ДуРог закатил немного рукав своей одежды и показал наличие таких же колец. – Такой скафандр не позволит работать, но уйти из опасного места или дождаться спасателей – вполне. Удивительное изобретение людей.
Восхищение живой технологией передалось и ШаТот, но годы высокопоставленных перепалок и словесных колкостей на ее посту позволили ей удержать эмоции. Глубоко вздохнув, она приняла серьезный вид и спросила:
– Что ты хотел сказать, ДуРог?
Он не обладал такой же выдержкой, как его Тхар, поэтому, чуть ли не приплясывая, выпалил:
– Тхар ШаТот, я не мог передать сообщение через гипер в целях безопасности, поэтому торопился что есть сил. Несколько дней назад флот людей без потерь разгромил эскадру нашего врага! – Наконец сообщив новость, которую он так торопился рассказать, ДуРог замер, глядя на свою наставницу.
Новость ошеломила ШаТот, и она лихорадочно пыталась решить, что делать. Если люди разбили вражескую эскадру, то скоро в солнечную систему прибудут новые силы, чтобы карать.
– ДуРог, а как это им удалось?
– Это вторая важная новость, Тхар ШаТот. У людей появились действующие устройства, способные совершать прокол в гиперпространство.
ШаТот считала, что такие устройства обязательно появятся, но чтобы так быстро, она не ожидала. Решение пришло мгновенно.
– Нужно собрать Тукари и сейчас же. – С этими словами она бросилась к коммуникационному устройству.
Через три часа ДуРог впервые входил в церемониальный зал Тукари. Для каждого харга это священное место, здесь принимаются самые важные решения для всего народа. Однажды, более ста лет назад, в этом зале совет Тукари решил прекратить сопротивление и спрятаться. С тех пор харги практически перестали покидать родную планету, а некоторые и подземные города.
ДуРог крутил головой, рассматривая внутреннее убранство. Высота потолков была огромной, не меньше тридцати метров. По периметру, вырубленные прямо в камне, возвышались гигантские скульптуры харгов, символизирующие разные эпохи развития цивилизации. Под потолком, в воздухе, кружились плоские камни, а в центре находился источник тусклого свечения. Его света хватало лишь для освещения центральной площадки, а периметр зала был в тени. Что это и для чего нужно, он не знал, возможно, где-то в хранилищах есть информация о предназначении подобного механизма, но у его круга нет туда доступа. Все выглядит величественным и древним.
В центре зала, прямо на каменном полу, были установлены восемь кресел – для каждого из Тукари. Так повелось еще с тех времен, когда первые харги вышли из пещер на поверхность, – восемь племен, восемь вожаков. Каждое племя контролировало свою территорию. Они враждовали, заключали союзы и почти истребляли друг друга, но эти времена прошли. В конце концов, харги объединились и создали правящий орган Тукари. С виду кресла выглядели каменными, как и все вокруг, но Дурог знал, что все здесь просто напичкано технологиями предков.
Пока ДуРог рассматривал окружающее пространство, все Тукари заняли свои места, и в центр вышла ШаТот.
– Я, ШаТот, первый круг, воспользовалась своим правом на созыв совета Тукари.
Системы зала разносили ее тихий голос, усиливая многократно. Это предназначалось для высокопоставленных харгов, которые во множестве стояли по периметру зала.
– Мы признаем твое право, ШаТот, и слушаем, – практически шипящим голосом ответил пожилой харг и уставился на нее белесыми глазами.
– Я собрала вас, – произнося слова, ШаТот понемногу поворачивалась вокруг своей оси, – чтобы сообщить важную новость. Наш народ снова может стать хозяином своей судьбы.
– О чем ты говоришь, ШаТот?
– Несколько дней назад человеческий флот разгромил эскадру нашего врага. И люди овладели технологией гиперпространственных переходов.
Подобная новость, конечно, удивила совет Тукари, и они даже начали переглядываться межу собой с немым вопросом: «Ты в это веришь?», а под сводом слышался шепот сотен голосов. Все тот же пожилой харг спросил: