ишелся по системам связи в гиперпространстве: сигнал с опорных маяков, разбросанных в системе, еле слышен, и то с перебоями, что значительно снизило точность создания гиперпространственных переходов. Поэтому повторить карусель с той же эффективностью уже не представлялось возможным, по крайней мере, пока не разберемся, как противодействовать подобному влиянию РЭБ. Но это еще полбеды, никто не ожидал, что противник решится на отключение основного приводного маяка системы Хадар. Во время планирования операции все однозначно высказывались, в том числе и я, что враг не станет отключать свой маяк, так как в этом случае его собственные силы и возможные подкрепления не смогут воспользоваться гиперпространством. Теперь без возобновления его работы мы просто не сможем найти дорогу обратно, и просчет в планировании операции может оказаться фатальным. Но думаю, что хуже всего приходится сейчас Нечаеву, так как федеральный флот без приводного маяка не сможет вообще никуда добраться. А мысли о том, что там застряла Вероника, я просто гнал от себя, и не потому, что не хотел об этом думать, а потому что бесполезно. Все равно если флот федерации не сможет прибыть сюда или к Земле, то нам всем, так или иначе, конец. А поэтому нужно продолжать то, за чем сюда пришли, тем более есть вариант, как исправить ситуацию.
В связи с изменившейся обстановкой решил вызвать Лукашевича, обсудить наши дальнейшие действия. Пока ожидал его появления, наслаждался окружающими видами. В центре затемненной площадки висела модель планеты Оршу, вокруг которой продолжали кружить орбитальные плазменные щиты, озарявшие затемненный участок пространства голубоватым свечением. На краю виртуальной площадки находились посты служб, пестрившие виртуальными экранами, а за границей площадки я вывел изображение гиперпространства непосредственно с внешних камер. Переливающиеся кроваво-красные оттенки вперемешку с темными пятнами окружали командную виртуальную среду со всех сторон и вместе с разрядами молний делали обстановку какой-то зловещей. Корабли флота находились друг от друга на расстоянии от трехсот до пятисот метров, и любой из присутствующих офицеров мог легко рассмотреть отблески вспышек на их корпусах.
Противник сумел удивить, но опускать руки никто не собирался. Перед нами встали две основные проблемы: это обнаружение и уничтожение станций РЭБ и восстановление работы маяка. А для выполнения этих задач нужно каким-то образом разобраться с орбитальной группировкой противника, что в условиях численного перевеса, мягко говоря, очень затруднительно. Но судя по данным эмоционального состояния экипажей, люди явно вдохновлены недавним успехом и готовы продолжать.
– У нас все равно нет выбора, и нужно продолжать операцию, – вынес я вердикт после непродолжительного совещания с Лукашевичем и Туровым. – Но прежде чем продолжим, нужно попытаться помочь федеральному флоту, потому что без него у нас нет шансов. Причем о том, что мы утратили связь с основными силами, никто не должен знать до поры до времени.
– И, как всегда, у тебя есть план, настолько безумный и настолько же эффективный? – Туров, конечно же, не понимал всех технических вопросов касательно гиперпространства, но промолчать не смог.
– Ну почти, – улыбнулся я в ответ и открыл перед собой список кораблей. Мой выбор пал на один из транспортных кораблей, и я ткнул на вызов капитана.
Не прошло и минуты, как рядом проступил аватар женщины лет тридцати, невысокого роста, с длинными черными волосами, заплетенными в две большие косы. Женщина вытянулась и произнесла:
– Вызывали, сэр?
– Вольно, капитан Алонсо. – Женщина приняла более расслабленную позу, а я продолжил: – Я следил за вашей работой на посту капитана буксира и очень доволен.
– Спасибо, сэр.
Лукашевич и Туров переглянулись, не понимая, что же я придумал.
– В связи с вашей безупречной службой у меня для вас есть очень важное и ответственное задание. Но прежде чем я оглашу детали, хочу прояснить ситуацию. Все, что вы сейчас услышите, не должно выйти за пределы этого места. – Размашистым жестом обвел командное виртуальное пространство и пристально посмотрел на Алонсо.
Капитан пробежалась взглядом по нашей троице и уверенно кивнула.
– Отлично. Думаю, вы заметили трудности со связью. – И, не дожидаясь подтверждения, продолжил: – Это вызвано воздействием РЭБ противника на гиперпространство. Из-за этого воздействия потерян контакт с основными силами, и плюс к этому отключился приводной маяк. Надеюсь, вам не нужно объяснять, в какое положение попал федеральный флот?
– Они потерялись, сэр, – без раздумий ответила женщина.
– Верно, – кивнул я, – и вам, капитан Алонсо, придется, как и когда-то вашим предкам мореплавателям, проложить новый маршрут в океане гиперпространства и найти наш флот.
Вызвав перед собой таблицу данных, наличия оборудования на кораблях снабжения, сделал сортировку по названию интересующего меня оборудования. Во всем флоте его осталось двадцать четыре единицы. Я выделил все и переместил их на пиктограмму ранее выбранного корабля. Теперь служба логистики самостоятельно переместит указанное оборудование на корабль капитана Алонсо. Эти манипуляции заняли у меня не более десяти секунд, и я снова обратился к ней:
– Я только что отдал распоряжение о перемещение на борт вашего корабля двадцати четырех оставшихся у нас малых опорных маяков. Когда погрузка завершится, вы покинете флот и отправитесь в глубь гиперпространства.
Мой план по спасению флота Федерации основывался на одном предположении, что действие РЭБ противника не может распространяться далеко, а значит, нужно выйти вне зоны его влияния. Для этого я предложил оснастить один транспортный корабль малыми опорными маяками и отправить его в глубь гиперпространства, на предельное расстояние, при котором слышен сигнал уже работающих маяков в системе Хадар. Достигнув предельного расстояния уверенного приема сигнала, экипаж корабля должен будет развернуть один из маяков в обычном пространстве и, уже ориентируясь на его сигнал, продолжить углубляться дальше, к следующей точке. Таким образом получится цепочка из опорных маяков, одновременно выполняющих функцию ретрансляторов, позволяющей выйти за пределы влияния РЭБ противника, а там уже можно попытаться связаться с федеральным флотом. Оставалось только надеяться, что маяков нам хватит для этого. Но в этом плане был один изъян: нам придется отправить с грузовиком ГеТок один из кораблей харгов, так как в нашем флоте это единственный тип кораблей, способных открывать гиперпространственные переходы.
Я озвучил свой план, после чего капитан Алонсо козырнула и растворилась в воздухе, и вскоре мы наблюдали, как ее грузовой корабль и ГеТок покинули скопление флота и начали отдаляться.
– Так какие теперь у нас планы, по захвату Вселенной с помощью трех лоханок?
Я хмыкнул, сложил руки за спиной и молча подошел к изображению планеты.
– Мы, конечно, лишились нашего козыря в точности позиционирования, но не полностью. Теперь придется слегка расширить область театра военных действий. Что-то мне подсказывает, что у противника дела еще хуже, чем мы предполагали, не зря же он не отвечал на нашу атаку. Поэтому нам необходимо выманить вражеские мобильные силы из-под прикрытия орбитальной обороны. Мы уже знаем, что в ближнем бою их корабли не так страшны, как на встречных курсах и на больших скоростях. Сейчас же они прижаты к гравитационному колодцу и не смогут быстро разогнаться, что является нашим преимуществом. Поэтому мы можем попробовать раздергать их и перебить по частям.
– Думаю, что это не так просто, – подойдя ко мне, добавил Лукашевич.
– Да, и пока мы будем думать – как, распорядитесь о создании двух назойливых групп кораблей, состоящих из трех-четырех фрегатов двести первого проекта и корабля ГеТок. Точность открытия гиперпространственных переходов упала, поэтому пусть выходят в обычное пространство в произвольном месте, но подальше от планеты, чтобы не дай бог из-за погрешности не выскочить в упор к их обороне. После чего производят один полный залп торпедами и снова в гипер.
– Согласен, – поддержал меня Лукашевич. – Думаю, такие покусывания не нанесут особого ущерба, но будут держать противника в тонусе.
– Да, и заодно посмотрим, на что они способны, должны же они когда-нибудь ответить.
* * *
Девять часов шестнадцать минут с начала операции. Система Хадар
– Цель номер двадцать семь. Десятисекундная готовность выхода.
Очередной доклад с поста объективного контроля заставил перенести внимание на область пространства, где находилась соответствующе промаркированная станция орбитальной обороны. Уже четвертый час продолжается монотонная работа по вскрытию обороны противника. Как и было оговорено, небольшие группы фрегатов постоянно появлялись в обычном пространстве и после залпа торпед сразу же уходили обратно в гипер. Из-за нарушений в работе маяков открыть переход с такой же точностью, как при первой атаке, уже невозможно, и пришлось пойти на риск, отправляя корабли харгов, вместе с атакующей группой.
По истечении десяти секунд поступил следующий доклад:
– Внимание! Формирование воронки. Расстояние до цели – семьдесят шесть тысяч километров.
Я приблизил участок пространств, где появился маркер формирующейся воронки. Еще одно изменение в нанесении ударов – это расстояние, на котором происходит выход. Без нормальной работы системы гиперпространственного позиционирования зона безопасного создания перехода отодвинулась дальше и сейчас лежала в пределах от пятидесяти до ста тысяч километров от цели. Такой разброс вызван помехами, вносимыми РЭБ противника в работу маяков. Из-за возросшего расстояния увеличилось и время подлета торпед.
В обычное пространство первым выскочил ГеТок, за ним появилась группа из четырех фрегатов двести первого проекта. Корабль харгов продолжил движение по орбите без каких-либо маневров, а фрегаты синхронно развернулись носом в сторону планеты, и каждый вытолкнул из себя по две торпеды, которые тут же запустили двигатели и умчались к цели. И пока фрегаты работали маневровыми двигателями, разворачиваясь обратно носом по ходу движения, перед ГеТоком уже формировалась воронка. Убедившись, что очередная группа благополучно скрылась в гипере, я перевел внимание на атакованную станцию. Из-за краев мерцающего плазменного щита медленно вынырнули три корабля противника – уже знакомые корветы и сразу же открыли огонь по приближающимся торпедам. В нескольких местах плазменного щита образовались дыры, через которые вела огонь уже сама станция. Подлетное время – почти четыре минуты, и поэтому, несмотря на предпринятые торпедами маневры, враг за пару залпов ликвидировал приближающуюся угрозу.