– Михаил Валериевич, это рискованно, – не стал он расшаркиваться.
Да, изначальный план подразумевал ждать, пока Туров и его бойцы потушат щит изнутри, после чего уже приступать к основной части плана. Сейчас же, не дожидаясь данного условия, я отдал приказ передислокации всей эскадры по ту сторону щита. Риск заключался в том, что наши корабли оказываются открытыми со стороны планеты, также могут последовать сюрпризы со стороны станции, на которой могли остаться замаскированные и неподавленные системы обороны. А так мы были прикрыты щитом самой станции от всех проблем, но я чувствовал, что нужно ускоряться, поэтому ответил Лукашевичу:
– Знаю, но ситуация изменилась, и придется рискнуть.
– Может, я разнесу эмиттеры магнитного поля, и щит сам по себе распадется?
– Нет, после такого от станции останется груда металлолома, а цель у нас другая. Так что выполняйте приказ, капитан первого ранга, и готовьтесь отражать атаку противника.
– Есть выполнять, – козырнул Лукашевич и исчез.
Пока я вел беседу с Лукашевичем, большинство кораблей уже перемахнули через край щита и спускались к центральной части веретенообразной конструкции. Не теряя времени, я вызвал интересующего меня человека.
– Капитан Лима, начинайте монтаж на корпусе станции, недоделанные работы доделаете уже по ходу.
Капитан также приложил руку к фуражке, и уже через тридцать секунд буксиры тащили две половинки изуродованного до неузнаваемости контейнеровоза к станции. Пилоты, проявляя чудеса маневрирования, медленно подвели обе фермы с боков станции и мягко опустили их на поверхность. Выполняя мой приказ, капитан Лима отправил к местам будущих работ челноки с техниками, которые должны надежно зафиксировать обе части контейнеровоза к обшивке станции. Сотни маленьких огоньков замерцали от работы сварочных аппаратов, а в это время внутри, в отсеках, шли бои. Туров успел ввести еще одиннадцатитысячный корпус для ускорения зачистки от вражеской робототехники. На схематическом изображении станции сплошное зеленое пятно находилось в центральной части, а далее, как щупальца, расходилось к обеим вершинам веретена. Мелкие искусственные насекомые проникали в шахты коммуникаций и расползались по всей станции, добывая информацию о местонахождении противника, а группы «Волков» под предводительством их командиров зачищали помещение за помещением. Но на данный момент можно смело сказать лишь о тридцати процентах контролируемого объема станции.
Тем временем работы по закреплению ферм контейнеровоза были завершены, и я отдал приказ капитанам харгов, командовавших буксирами ТокЧа. Проявляя мастерство пилотирования не хуже людей, два огромных гиганта приблизились к местам стыковки и, испуская изрядное количество газа из маневровых двигателей, развернули свои корабли вдоль корпуса станции, ориентируя сопла к одной из вершин веретена. Когда стыковка была завершена, оба ТокЧа протестировали сцепку, запуская на секунду несколько раз маршевые двигатели. Но техники поработали на славу, и крепление выдержало без малейших повреждений. Только после этого ТокЧа синхронно запустили маневровые двигатели, разворачивая станцию одной из вершин по ходу движения по орбите, после чего запустили маршевые двигатели, и огромная многотонная конструкция начала медленно набирать скорость. Слишком медленно!
Глава 11
– Фрегат «Цзянху» потерян! Фрегаты «Тайфун» и «Шердул» повреждены и выходят из боя!
Совсем молодой офицер с поста объективного контроля пространства старался докладывать как положено, но его срывающийся голос выдавал волнение. Это уже третий фрегат, который мы потеряли в этой вылазке, но уверен, что не последний. Сразу после начала подъема орбиты буксируемой станции противник выдвинул свои ударные группы, причем сделал это очень хитро. Спереди, по ходу движения на орбите, вражеские корабли поднялись выше, чем наша эскадра, и, соответственно, мы стали их догонять, а им оставалось только дожидаться, когда мы приблизимся на дистанцию эффективного ведения огня. Другая часть ударных групп, наоборот, спустилась пониже и уже сама догоняла нас по орбите, без использования двигателей. Но хитрость заключалась в том, что, например, когда ударная группа с более низкой орбитой опережала нашу эскадру на достаточное расстояние, то она поднимала высоту своей орбиты, и вскоре уже мы начинали догонять их. Затем пролет условно над нами и снова спуск на более низкую орбиту, и цикл повторяется. Таким образом, противник ведет почти постоянный круговой обстрел, а учитывая, что таких ударных групп три десятка, то картина становится полной. Вот что значит опыт сотен лет боевых действий в космосе – враг устроил нам настоящую смертельную карусель, а не то, что пытались изобразить мы.
Вырывающийся газ из оставшегося от фрегата «Цзянху» обломка создавал реактивную тягу и закручивал его все с большей и большей скоростью.
– Буксиру два ноля восемь – подобрать выживших. – Подкрепляя свои слова, ткнул на соответствующий буксир и очертил для него область, где его капитан должен заняться выполнением приказа.
В ответ на тактику противника пришлось собрать вспомогательные корабли у буксируемой станции, а военные построить в нечто наподобие сферы. В такой ситуации физические щиты раскрыли весь свой потенциал, так как со всех сторон летели сгустки плазмы, прорубая в пылевых щитах дыры, но, работая на пределе возможностей, постановщики щитов успевали закрыть прорехи, и в центр нашего скопления практически ничего не долетало. Правда, расход контейнеров с пылью был такой, что приходилось постоянно держать транспорт с этими контейнерами в непосредственной близости от постановщика и непрерывно совершать загрузку. Подобная картина происходила и с торпедами, которые расходовались еще быстрее, чем контейнеры. Фрегаты выныривали за переделы кокона, который возвели постановщики щитов, и пытались запуском пары торпед сбить напор противника. Не сказал бы, что это создавало какой-то эффект, но все же вражеским кораблям приходилось отвлекаться на уничтожение этих торпед, а значит, меньше плазмы летело в сторону эскадры.
Но и мы оказались не мальчиками для битья и довольно успешно огрызались. Очень эффективными в этом сражении оказались пушечные фрегаты – они вели бой с корветами противника на равных, сбивая те корабли, которые задержались вне плазменных щитов своих ударных групп. Лукашевич берег их и поэтому действовал очень аккуратно, боясь потерять. Торпедные платформы также показали себя на высоте. После каждого полного залпа противник нес потери, а торпеды «Лезвие» вообще оказались чуть ли не супероружием. Возможность навестись в полете и произвести удар мощнейшим лазером с расстояния – просто подарок, учитывая то расстояние, на котором шел бой. Жаль, что таких торпед не так много, как хотелось.
– Фрегат «Стаут» восстановил свою боеготовность и возвращается в бой.
Получив новый приказ от Лукашевича, отметка упомянутого фрегата замигала, и от нее появилась линия, другой конец которой указывал новое местоположение, которое должен занять фрегат. Лукашевич использовал все доступные ему средства, чтобы дать возможность эскадре уйти. Уже час длилось это противостояние, и я решил проверить показатель высоты орбиты и скривился – восемь тысяч километров, а нужно еще столько же, чтобы ГеТок могли безопасно открыть гиперпереход. Станция оказалась тяжелей, чем я рассчитывал, массу добавили и пристыкованые к ней десять корветов, на которые я, наоборот, никак не рассчитывал. Буксиры ТокЧа действительно оказались монстрами по тяговооруженности, они пыхтели на пределе своих возможностей и, несмотря на огромную массу груза, медленно, по спирали, поднимали орбиту станции. А мы держались, держались как могли, прогрызая себе путь в спасительное гиперпространство.
Я перевел свое внимание на одну из торпедных платформ, которая перезарядилась и начала выход за пределы пылевого кокона. Ее прикрывали два пушечных фрегата триста первого проекта, которые заранее вынырнули и принялись вести огонь по ближайшей группе противника. Полный торпедный залп выглядел зрелищным. Сначала отстрел торпед из пусковых контейнеров – и платформа оказалась внутри гигантской трубы, образованной из тех самых торпед. А далее одновременный запуск сотен двигателей – и эта огненная труба уносится к цели. Подлетное время торпед на таких близких дистанциях меньше минуты, а торпеды «Лезвие» начинают детонировать и того раньше. Но враг давно доказал, что не дурак, и вычислить, какие из кораблей представляют наибольшую опасность, не составило для него труда. Поэтому, когда торпедная платформа попыталась вновь уйти под прикрытие пылевого кокона, на нее перевели огонь сразу четыре ударные группы противника, находящиеся ближе всего. Плазменному оружию не требуется время для разгона, и, учитывая начальную скорость плазменного сгустка и дистанцию, на которой шел бой, оно очень эффективное.
Первый прилет платформа получила в носовую часть. От удара ее начало переворачивать, и экипаж пытался стабилизировать положение, сжигая десятки килограмм топлива маневровыми двигателями, но в этот момент в борт влетело еще пять сгустков, и корпус просто смяло, превратив в груду металлолома. Но и залп платформы достиг своей цели, торпеды «Лезвие» сразу уничтожили один корвет, а стандартные торпеды разнесли еще два и мобильный постановщик щита, оставив ударную группу без прикрытия, чем не преминули воспользоваться пушечные фрегаты. Пока они отвлекали внимание и закидывали своими пылевыми контейнерами область вокруг уничтоженной платформы, я уже практически на автомате отправил очередной буксир подобрать выживших. С каждым потерянным кораблем наше положение ухудшается. В отличие от врага, нам нечем заменить выбывшие боевые единицы, и такими темпами до нужной высоты доберется только металлолом.
Все это время, пока в космосе шел бой, Туров продолжал зачистку станции. Щит был уже погашен, но о полном захвате речи не шло. Станция оказалась просто набита робототехникой противника, и штурмовым группам приходилось не сладко. В основном потери были среди «Волков», именно роботы первыми шли на штурм каждого коридора, технического отсека или склада, а люди оставались в безопасной зоне. И сейчас безвозвратные потери первого одиннадцатитысячного корпуса составляли десять процентов и около тридцати под восстановление. И пока Туров не добрался к управляющему сопротивлением ИскИну, эти цифры будут только расти.