– Так точно! – вытянулся полковник и, развернувшись, направился выполнять свой же план.
Туров продолжил:
– Отлично, с одной избушкой лесника разобрались, посмотрим, что у нас на других участках…
Не успел Туров договорить, как одна из стенок накалилась и начала выпучиваться внутрь помещения, после чего брызнула раскаленным металлом во все стороны. Все это произошло буквально за считаные секунды, и никто из людей не успел отреагировать – только охрана, состоящая из «Волков», не мешкая, открыла огонь в сторону образовавшегося проема.
Из-за впрыснутого в кровь адреналина время замедлилось, и Туров наблюдал, как через проем внутрь помещения медленно влетают с десяток гранат. Но не успел он увидеть, как гранаты коснутся пола, как почувствовал сильный толчок, который на мгновение выбил у него дух, и кто-то придавил его к полу. Вспышка! Никакого звука слышно не было, фильтры шлема защитили глаза, и Турова только оторвало на несколько сантиметров от пола, после чего все заволокло пылью и дымом. Ничего видно не было, и в абсолютной тишине вспышки автоматических пушек «Волков» озаряли поднявшуюся взвесь, а из проема летели искры и шел ответный огонь.
Наконец Туров пришел в себя и смог осмотреться. Оказалось, что его сбил с ног «Волк» из охраны и прикрыл собой. Сейчас он поднимался на ноги, его правый бок был посечен осколками, а правая рука отсутствовала, и из обрубка, в отсутствии атмосферы, испарялась жидкость. Но тем не менее он встал и выставил левой рукой перед собой щит, продолжая прикрывать. И вовремя! Из пыли вынырнул темный силуэт с разлетевшимися искрами, врезался в щит. Правая нога «Волка» была также повреждена и не смогла выдержать напора, из-за чего тот начал заваливаться. Туров понял, что если сейчас не вмешается, то следующий он, поэтому, недолго думая, выхватил лом, висящий на правом бедре «Волка», и, обойдя сбоку, снизу вверх с силой вогнал его в область груди робота противника. Именно в этом месте должен находиться центральный процессор вражеского робота. ББС не уступал по мощности «Волкам», поэтому лом вышел с другой стороны, после чего робот противника стал заваливаться набок. Не теряя времени, он схватил поврежденного «Волка» за скобы и сделал рывок в ближайший коридор, спасая своего спасителя, а тем временем в помещении уже начался рукопашный бой. Лучше подготовленные в этом плане «Волки» держали щитами противника, в то время как задние ряды вели огонь из своих пушек и закидывали гранатами наступающих. Места для такого боя было мало, и поэтому немногочисленная охрана успешно сдерживала противника, а к обороняющимся подключались бойцы, находившиеся неподалеку. Но противник продолжал лезть напролом, и не сказать, что безуспешно. Периодически один из «Волков» падал с дырой в корпусе и не подавал признаков жизни.
Оценив обстановку, Туров, используя дополненную реальность, встроенную в шлем, вызвал перед собой схему станции и определил, что противник использует тот же прием, что недавно обсуждался его штабом, – вражеские силы просто обошли по внешней обшивке станции и прямо оттуда ворвались в помещение. Мысль, как пресечь атаку, пришла сразу, он подключился к локальной тактической сети, ткнул на маркер ближайшего отряда, находящегося в метрах ста пятидесяти от боевых действий, и вызвал командира. Им оказался молодой парнишка в звании второго лейтенанта.
– Второй лейтенант Сирота. Командир первого взвода третьей роты. Слушаю, господин командующий.
Туров краем сознания отметил странную фамилию командира.
– Лейтенант, ваша задача – немедленно выйти на внешнюю обшивку станции в этом месте. – Туров отметил на схеме точку, и лейтенант сразу же повернулся в сторону, пытаясь сориентироваться. – Силами вверенного взвода пресечь попытку штурма противника в этом месте. – Очередная отметка отправилась лейтенанту. – Выполнять!
– Есть пресечь штурм противника.
Изображение второго лейтенанта Сироты исчезло, а Туров, понимая, что одного взвода будет недостаточно, уже выбирал следующее подразделение.
Спустя десять минут сполохи боя переместились на внешнюю сторону проделанной дыры, и напор вражеской штурмовой группы начала ослабевать. Переломный момент произошел очень даже вовремя, так как из вступивших в бой «Волков» в строю оставалась от силы треть. Еще пять минут такого боя – и противник ворвался бы в самое что ни на есть сердце тыловых частей. Но три отдельных взвода «Стальных Волков», выбравшись наружу, смогли сдержать натиск, а после спешно переброшенная рота позволила взять силы противника в огневой мешок, что окончательно определило исход этого локального боя.
Туров не мог понять, почему на тренировках никто не рассматривал варианты боя на внешних обшивках пустотных объектов и боевые действия рассматривались исключительно во внутренних помещениях. Хотя этот штурм выявил множество недочетов и неверных оценок ведения боевых действий. Но хорошо то, что хорошо заканчивается, и сейчас уже вовсю работают технические бригады, увозя поврежденных «Волков» на техническое обслуживание и собирая уцелевшие контейнеры с биологическим мозгом.
Неожиданно поступил вызов от Лукашевича, и Туров его незамедлительно принял:
– Слушаю.
Туров не успел привести себя в порядок, и на его лице виднелись несколько небольших кровоподтеков и ссадин от удара. Лукашевич заметил это и спросил:
– Что, жарко там?
– Как видишь, не на курорте, но все в пределах статистической погрешности.
Обычно от Турова не услышишь подобных изречений, поэтому Лукашевич слегка улыбнулся краешками губ.
– Что-то случилось? – спросил Туров и Лукашевич сразу посмурнел.
– Случилось. Корабль Волкова уничтожен.
– Как уничтожен, когда?! – не поверил Туров.
– Прямым попаданием, минуту назад. Задняя часть корабля уцелела, но что-то там сломалось, и запустился один из маршевых двигателей, после чего эта часть вывалилась из строя и, бешено вращаясь, начала спуск к планете.
Туров отвел взгляд в сторону и секунд десять просто молчал.
– Я так понимаю, что отправить за ним челнок невозможно?
– Да, – кивнул Лукашевич, – это вторая новость, о которой я хотел сказать. Нас прижали и крепко. Их слишком много. Я попробую дать вам время для ухода в гипер, но, похоже, остается надеяться только на чудо.
– Даже так! – удивился Туров, но уже начал осознавать, что потерял друга и боевого товарища и сейчас, возможно, в последний раз разговаривает еще с одним. – Тогда ты просто обязан совершить это чудо, потому что я чувствую, что на этом все не закончится.
Лукашевич хмыкнул на такое заявление и ответил:
– Сделаю все, что в моих силах. У меня больше нет времени, так что давай, удачи.
Вызов оборвался, и Туров стал осматриваться вокруг. Техники все еще занимались поврежденными «Волками». Полевой командный пункт восстановили, и за ним уже стояли офицеры «Стальных Волков», периодически поглядывая на своего командующего.
– Нет, я тут не сдохну и другим не позволю, – пробормотал Туров себе под нос и, подойдя к терминалу командного пункта, спросил: – Так, где у нас очередная избушка лесника?
* * *
Отметка корабля Волкова все больше отдалялась от эскадры. Обломок бешено вращался, и на нем все еще работал маршевый двигатель, что подтверждали оптические наблюдения. Баллистический вычислитель давал прогноз, что через двадцать семь минут остатки корабля рухнут на планету. В первые минуты произошедшего на эмоциях Лукашевич намеревался отправить один из кораблей на помощь выжившим, если они там остались. Но он колебался, так как понимал, что потеряет и отправленный на помощь экипаж, и рациональное мышление все же победило.
– Очередной залп противника!
Доклад с поста объективного контроля оторвал Лукашевича от созерцания удаляющейся серой точки. Взглянув оценивающим взглядом на расстановку сил и понимая, что чудес не бывает, принял сложное, но единственно верное решение:
– Всем фрегатам, кроме триста первого проекта, прекратить разгон, покинуть строй и рассредоточится. Открывать огонь на свое усмотрение.
Такое решение было обусловлено тем, что флот противника значительно превышал по численности эскадру «Стальных Волков» и его совокупный залп просто прожигал себе путь в пылевом щите. И в ситуации, когда эскадра в довольно плотном строю прячется под щитом, можно даже не целиться и просто бить по скоплению – все равно будут попадания. Конечно, фрегаты поодиночке не смогут нанести ущерб противнику, но зато они смогут оттянуть на себя часть сил, а значит, совокупного залпа, и те остатки плазмы, что будут пробиваться через пылевой щит, уже будут не такими смертоносными. По крайней мере, Лукашевич на это надеялся, так как фактически он только что отправил экипажи фрегатов на верную смерть.
Буксируемая станция, вспомогательные корабли, постановщик щитов и торпедные платформы продолжали разгон, и чтобы дать шанс Турову на прыжок в гипер, Лукашевич принял еще одно сложное решение. Уже не отдавая команды голосом, он выделил на виртуальной схеме вспомогательные корабли, которые теперь ничем не могли помочь в бою, и указал им новые места позади убегающей эскадры. Отметки десятка буксиров, еще больше контейнеровозов, уже пустых десантных транспортов начали медленно смещаться в хвост эскадры. Таким нехитрым маневром Лукашевич выставлял еще один щит из корпусов этих обреченных кораблей. Возможно, капитаны и догадывались о цели подобного приказа, но никто из них не ослушался и выполнил все в точности.
– Десять секунд до удара!
Сказавший это офицер обернулся и посмотрел на командующего эскадрой, но тот невозмутимо наблюдал за разворачивающимися событиями, сложив руки за спиной.
Вереница плазменных сгустков влетела в пылевое облако на скорости двести километров в секунду. Летящие первыми охотно отдавали свою энергию, рассеиваясь и создавая огненный конус, основание которого направлено в сторону эскадры. Частицы физического щита разогревались, поглощая энергию плазмы, и тоже переходили в четвертое агрегатное состояние, тем самым продолжая препятствовать дальнейшему движению. И если бы все оставалось на месте, то ничего бы не прошло через щит, но летящая с такой скоростью плазма – это еще и огромная масса, обладающая кинетической энергией. Влетая в этот огненный смерч, она просто продавливала препятствие внутрь, и меньше чем за секунду щит был прорван. Совокупный вражеский залп потерял треть своей мощности, преодолевая препятствие, но пробив щит, добрался до кораблей эскадры.