Тем не менее, письмецо начато и в конце концов как-либо завершится.
Рад и Вашей весточке. Жду и текст о каноне.
Дружески Ваш В. Б.
(21–30.06.13)
Дорогие друзья,
пару дней назад вернулся из небольшого путешествия в Грецию, страну, всеми нами любимую и как нашу прародину в культурно-духовном смысле, и за ее удивительный природно-климатический ландшафт, и за множество радующих дух и душу духовно и эстетически чуткого человека памятников эллинского и византийского искусства, да и за тот густой и пряный мифолого-архетипический аромат, которым насыщены атмосфера и земля этой благодатной страны. Все там дышит и поет Культурой в ее высших достижениях, и радуется душа русича всему этому безмерно…
(24.06.13. и далее)
Столь пафосно и высокопарно начатое послание оборвалось на первом предложении. Объявилась Н. Б. с билетами на Чеховский театральный фестиваль, где в эти дни шли спектакли самых именитых в современных балетных кругах хореографов-авангардистов Жозефа Наджа, Иржи Килиана, Уильяма Форсайта, Матса Эка. И вся московская триаложная братия, включая и молчаливого читателя и сопереживателя, двинулась в театры. Здесь уж не до писания. Специалист по театру и балету Н. Б., я надеюсь, когда-то поведает нам о своих впечатлениях об этих спектаклях, я же в одной фразе хочу сделать какой-то свой, всегда ни с кем не совпадающий вывод, чтобы спокойно вернуться к любимой Греции, тем более что во вчерашнем обмене краткими весточками с Вл. Вл. успел пообещать всем сие.
21 июня Жозеф Надж со своей главной солисткой Сесиль Луайе сам (хотя чаще мы его видели как хореографа и сценариста) 55 мин без перерыва танцевал спектакль «Sho-bo-gen-zo» («сокровенный взгляд» по-японски) в сопровождении интересной музыки (два музыканта на сцене: контрабас и всякие ударные и саксофоны), вероятно, навеянной японскими мотивами. Будучи далеким от японской культуры, хотя и любящим ее отдельные проявления вроде известной графики XVII–XVIII вв., я, конечно, ничего японского в самом танце и пластике танцовщиков неуловил. Скорее, напротив, противоположное тому, что я знаю о японской культуре: типично западное глобализационное явление. Перед нами развивался достаточно традиционный для пост-культуры последней трети XX в. перформанс двух талантливых актеров (особенно интересна в пластике партнерша) с элементами танца, гимнастики, акробатики, миманса, некоторых драматических жестов. Ничего принципиально нового или хотя бы радующего глаз и душу или просто запоминающегося я не увидел. Это, естественно, не халтура; смотреть можно и даже с некоторым интересом, но наиболее выразительна и привлекательна была, пожалуй, только музыка. Вся японистика в названии, рекламном буклете и даже музыке, по-моему, привлечена только исключительно для пиара, чтобы завлечь простаков на зрелище, в котором все на поверхности, а под ней и за ней как-то пустовато. Надж, пожалуй, выдохся, а может быть, время его ушло.
Почти то же самое и теми же словами я мог бы сказать и о прощальных гастролях известной (или даже знаменитой) танцовщицы Сильви Гиллем, которая исполнила два относительно новых (2011) балета, поставленных Форсайтом и Эком. Действительно, прекрасная танцовщица с великолепной пластикой, чувством музыки и своего тела здесь, увы, не блистала. Более выигрышным мне показался балет Форсайта «Rearray» (в паре с Николя ле Ришем). Прощальный танец «By» (соло), где Гиллем изображала уличную девчонку-сорванца, просто скучен, хотя технически в нем много интересного. Но в эстетическом плане малоудачная хореография.
Если вспомнить к этому еще, что весной в Москве проходил интересный международный фестиваль балета «Век Весны священной — век модернизма» (1913–2013), где было показано пять главных за столетие интерпретаций «Весны священной» Стравинского (Нижинского, Бежара, Бауш, Эка, Багановой), а чуть позже в Мариинке дали еще две интерпретации (реконструкцию того же Нижинского и новейшую интерпретацию Саши Вальц), которые показали по мировому ТВ, то можно, кажется, сделать некоторые выводы (понятно, что дилетанта от балета) по поводу его современного состояния.
Сцена из балета «Весна священная».
Муз. Игоря Стравинского.
Хореография Вацлава Нижинского (1913).
Реконструкция Кеннет Арчер (1994).
Финский национальный балет
Сцены из балета «Весна священная».
Муз. Игоря Стравинского.
Хореография Мориса Бежара (1959).
Балетная труппа Бежара (2013)
Создается впечатление, что так называемый «танец модерн», или современная балетная хореография, представленная целой плеядой выдающихся хореографов Запада второй половины XX в., которых мы, сирые и отделенные (идеологической стеной неведения), увидели только в начале XXI в., изжил себя (как и собственно модернизм вкупе с постмодернизмом, в искусстве по крайней мере). Самой сильной и яркой, например, современной интерпретацией «Весны священной», на мой взгляд, до сих пор остается постановка Мориса Бежара (1959!), которую он каким-то чудом сумел привезти в 70-е гг. (если не ошибаюсь) в Москву, и нам тогда удалось увидеть ее. Незабываемое впечатление. Такого балета мы не знали до этого и действительно были потрясены. И сегодня эта постановка, на мой взгляд, остается самой сильной. Ни великая Пина Бауш, ни Саша Вальц не внесли в понимание спектакля ничего существенно нового, хотя и та, и другая интерпретации воспринимаются с интересом и удовольствием. В деталях у каждого хореографа есть что-то свое неповторимое, но в целом ощущается, что дальше Бежара их хореографическое мышление никак не продвигается. На этом фоне хореография Нижинского в реконструкции Кеннет Арчер смотрелась даже как-то ярче и, пожалуй, глубже выражала дух и замысел Стравинского. Вот два равновесных и одинаково высоких, хотя и принципиально разных во всем решения: Нижинский и Бежар.
Сцены из балета «Весна священная».
Муз. Игоря Стравинского.
Хореография Пины Бауш (1975).
Театр танца Вупперталь Пины Бауш (2013)
Конечно, за последние годы мы видели в Москве и некоторые очень интересные хореографические спектакли, поставленные в стилистике «танца модерн», но в целом, он, а вместе с ним и, пожалуй, балет как вид современного искусства завершил свое существование. Возможны, увы, только бесчисленные вариации и «постадеквации» на классические темы и классическую и модерную хореографию. Это само по себе прекрасно, но очевидно, что современность не дает пищи и креативной энергии для развития этого вида искусства (как, кстати, и оперы — вершиной здесь остается Верди; в XX в. ничего близкого к нему по художественной мощи не было создано).
Написал, как припечатал. Теперь полемизируйте, кому есть что сказать.
Вот чем и силен В. В.: написал, как припечатал, а там — хоть трава не расти…
Ну это так, для поднятия градуса полемического задора засыпающей триаложной братии.
А теперь вернемся к нашим греческим баранам. Точнее, к буколическим овечкам, мирно пасущимся под оливами в тени роскошных пиний…
К моему, скромно говоря, зрелому возрасту у меня проявилась почти непреодолимая тяга к трем особо влекущим душу и тело местам (личная топография) нашего уже мало уютного, постоянно апокалиптически вздрагивающего шарика — к Греции, Италии и Индии. Всем нам понятно, по каким причинам — притягательные во многих отношениях страны. И по мере возможности я стараюсь эту тягу удовлетворять. При посещении Греции мой внутренний компас всегда тайно нацелен на Святую Гору, и последние несколько лет я предпринимал некоторые, достаточно слабые, сознаюсь, усилия для того, чтобы актуализировать эту нацеленность, но как-то не удавалось. Стучался, вероятно, не в те двери. За ними никого не было. Между тем тяга к Афону жила во мне с 78 года, когда я впервые побывал там. Ну, о тех моих впечатления знает вся Москва (и не только). Я вещал тогда о них много и подробно с показом слайдов, отснятых на Горе, в самых разных кругах заинтересованных интеллектуалов. Более того, что особенно удивительно, мои яркие рассказы о том путешествии подвигли нескольких знакомых, как они сами позже признались, резко сменить свои жизненные пути — принять священство.
Гора Афон
В этом я не вижу, конечно, никакой своей заслуги — есть высший Промысел, но тяга к Афону жила во мне всегда. Гора приковала меня к себе тайными и прекрасными энергиями. Воспоминания о ней всегда сопряжены у меня с комплексом самых приятных, духовно радостных переживаний. Между тем попасть туда снова никак не удавалось. Понятно, что есть бесчисленные паломнические поездки из Москвы, но я не хотел ехать в толпе паломников или туристов. Нужна была индивидуальная свободная поездка, подобная той, первой — я был тогда несколько дней полностью предоставлен самому себе на Горе. Шел, куда хотел, смотрел, что хотел, ночевал там (в том монастыре), куда добирался к закату. А это как-то не выстраивалось. И я решил уже, что не судьба. Да, честно говоря, стремиться-то стремился, но с некоторым опасением (внутренним стопором): как бы не потускнели от новой встречи с Горой первые яркие впечатления. И было чего опасаться.
Карулии.
Обитель пустынножителей.
Афон
Года два назад, не имея возможности попасть на Гору, я проплыл на экскурсионном теплоходе мимо нее. И увидел во многих монастырях огромные строительные краны, у нашего Пантелеймонова стояла на приколе гигантская баржа, а не берегу два мощных джипа и многотонные грузовики. Везде шли какие-то активные строительные работы. Что делали с Горой? Вспоминался Лермонтов: Он (человек. — В. Б.) настроит дымных келий — По уступам гор; — В глубине твоих ущелий — Загремит топор-… Здесь-то уже речь не о кельях и топоре, а о современной мощной технике…
Решил, что не судьба, и успокоился. С этим и ехал в этом году в Грецию. И вдруг еще по дороге в отель узнал, что ныне на Афон есть паломнические поездки на два дня, в том числе и индивидуальные, которые можно оформить почти мгновенно. Забылись все сомнения — на Гору! Хотя бы на два дня. Оказалось, что Гора, как и все в этом мире, обросла со всех сторон полулегальным бизнесом. В том числе и паломнически-экскурсионно-туристическим. Есть фирмы, которые за немалые деньги, вестимо, оформят все (Димонитирион прежде всего — своеобразное визовое разрешение — их выдают всего по 120 или чуть больше ежедневно) буквально за несколько дней, и поезжай. Организовано все, правда, хорошо. У тебя заранее берут ксерокопию паспорта, а в день поездки ты уже в Уранополе (Небесном граде, на границе с Горой) получаешь Димонитирион и билет на паром. Здесь же тебя ждет и сопровождающий.