Капитана Бычкова поместили в лагерь для пленных летчиков в Сувалках. А затем перевели в лагерь Морицфельде, где он вступил в авиационную группу Г.Холтерса — В. Мальцева.
Было ли это решение добровольным? Однозначного ответа на этот вопрос нет и сегодня. Известно, что в судебном заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу Власова и других руководителей РОА[343] Бычков был допрошен в качестве свидетеля. Он заявил суду, что в конце января 1945 года в лагере Морицфельде Мальцев предложил ему перейти на службу в «авиацию РОА». После отказа был сильно избит и пролежал две недели в лазарете. Но Мальцев и там не оставил его в покое, продолжая запугивать тем, что на родине его все равно «расстреляют как изменника», и что выбора у него нет, поскольку в случае отказа служить в «РОА» он позаботится о том, чтобы его, Бычкова, отправили в такой концлагерь, откуда никто не выходит живым.
Й. Хоффман доказывает в своей книге, что это был спектакль, отрежиссированный специалистами из НКВД. Доводы Хоффмана таковы: «Во-первых, в Морицфельде никакого лагеря для военнопленных не было: там располагался лагерь для бывших летчиков Красной армии, которые давно уже заявили о своем добровольном согласии вступить в РОА и, следовательно, никакой необходимости принуждать их к этому шагу не было. Во-вторых, в январе 1945 года Морицфельде, расположенный неподалеку от Петербурга, уже давно находился в руках советской армии. И в-третьих, майор Бычков, Герой Советского Союза, награжденный орденами Ленина и Боевого Красного Знамени, капитан истребительной эскадрильи имени полковника Казакова ВВС РОА, уже в начале 1944 года вместе с Мальцевым, бывшим в то время полковником, и Героем Советского Союза старшим лейтенантом Антилевским выступал в лагерях военнопленных и восточных рабочих, открыто призывая к борьбе против сталинского режима и в составе Авиационной группы».[344]
Доводы убедительные. К этому можно добавить еще, что весной 1944 года Бычков участвовал в боевых вылетах русской эскадрильи, перед которой ставилась задача уничтожения партизан в районе Двинска. Однако из этого вовсе не следует, что после пленения Бычков, да и другие летчики, не обрабатывались Мальцевым.
Перед большинством советских летчиков, попавших в плен, стоял нелегкий нравственный выбор. Многие дали согласие на сотрудничество с немцами, чтобы избежать голодной смерти. Кто-то рассчитывал при первом удобном случае переметнуться к своим.
Почему этого не сделали Бычков и Антилевский, которые в отличие от Мальцева не были ярыми антисоветчиками?. Ведь у них, безусловно, такая возможность была. Ответ очевиден — вначале их, молодых двадцатипятилетних ребят, подвергли мастерской психологической обработке, убеждая, в том числе и на конкретных примерах, что назад пути нет, что им уже вынесены заочные приговоры и при возвращении на Родину ожидает расстрел или 25 лет лагерей. А потом уже было поздно.
Впрочем, все это предположения. Мы не знаем, как долго и каким образом обрабатывал Мальцев Героев. Установленным фактом является лишь то, что они не только согласились сотрудничать, но и стали активными помощниками Мальцева. Вначале перегоняли самолеты с заводов на полевые аэродромы Восточного фронта. Потом им доверили выступать в лагерях военнопленных с антисоветскими речами пропагандистского характера. Вот что, например, писали Антилевский и Бычков в издававшейся РОА с начала 1943 года газете «Доброволец»: «Сбитые в честном бою, мы оказались в плену у немцев. Нас не только никто не мучил и не подвергал пыткам, наоборот, мы встретили со стороны германских офицеров и солдат самое теплое и товарищеское отношение и уважение к нашим погонам, орденам и боевым заслугам».[345]
В следственно-судебных документах по делу Б. Антилевского отмечалось: «В конце 1943 года добровольно поступил в «Русскую освободительную армию» (РОА), был назначен командиром авиаэскадрильи и занимался перегонкой самолетов с немецких авиазаводов к линии фронта, а также обучал летчиков «РОА» технике пилотирования на немецких истребителях. За указанную службу поощрен двумя медалями, именными часами и присвоением воинского звания «капитан». Кроме того, подписал «воззвание» к советским военнопленным и советским гражданам, в котором возводилась клевета на советскую действительность и руководителей государства. Его портреты, с текстом «воззвания» немцами распространялись как в Германии, так и на оккупированной территории Советского Союза. Также неоднократно выступал по радио и в печати с призывами к советским гражданам вести борьбу против Советской власти и переходить на сторону немецко-фашистских войск»…[346]
С начала 1944 года русские, украинские,[347] прибалтийские и другие «национальные» экипажи приняли участие в боевых вылетах в составе немецких эскадрилий. Кроме Холтерса, Мальцев сотрудничал и получал поддержку от инспектора иностранных кадров ВВС «Восток» генерала Ашенбреннера[348] и начальника штаба 1-го воздушного флота генерала фон Родена. Поэтому в составе этого флота позже была сформирована ночная штурмовая группа «Остланд». В нее вошла русская эскадрилья, которую создал эмигрант капитан М.В. Тарновский. В этой группе оказались полковник А. Ванюшин, командовавший до плена авиацией 20-й армии, Герои Советского Союза капитан С. Бычков и старший лейтенант Б. Антилевский, капитан А. Меттль, служивший в авиации Черноморского флота, и другие. В 1945 году именно они составили костяк ВВС РОА.
Авиагруппа Холтерса была расформирована в сентябре 1944 года, после чего Бычков и Антилевский прибыли в г. Эгер, где под началом Мальцева приняли самое активное участие в создании 1-го авиационного полка КОНР.[349]
Формирование авиации РОА было санкционировано Г. Герингом 19 декабря 1944 года. Штаб разместился в Мариенбаде. Представителем немецкой стороны был назначен Ашенбреннер. Мальцев стал командующим и получил звание генерал-майора. Начальником своего штаба он назначил полковника Ванюшина, начальником оперативного отдела — майора А. Меттля. При штабе находился также генерал Попов с группой кадетов 1-го Русского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса, эвакуированных из Югославии.
Мальцев вновь развил кипучую деятельность, стал издавать собственную газету «Наши Крылья», привлек в формируемые им авиационные части многих офицеров Императорской и Белой армий. В частности, — генерала В. Ткачева, который в годы гражданской войны командовал авиацией генерала Врангеля. Вскоре численность военно-воздушных сил власовской армии, по данным Хоффманна, достигла около 5000 человек.
Первый авиационный полк ВВС РОА, сформированный в Эгере, возглавил полковник Л. Байдак. Майор С. Бычков стал командиром 5-й истребительной им. полковника Казакова эскадрильи. 2-ю штурмовую эскадрилью, переименованную затем в 8-ю эскадрилью ночных бомбардировщиков, возглавил капитан Б. Антилевский. 3-ей разведывательной эскадрильей командовал капитан С. Артемьев, 5-й учебно-тренировочной — капитан М. Тарновский.
4 февраля 1945 года, при проведении первого смотра авиационных частей, Власов вручил своим «соколам», в том числе Антилевскому и Бычкову, боевые награды.[350]
В публикации М. Антилевского о летчиках власовской армии можно прочесть: «Весной 1945 года, за несколько недель до конца войны, над Германией и Чехословакией шли ожесточенные воздушные бои. В эфире звучал треск пушечно — пулеметных очередей, отрывистые команды, проклятия летчиков и стоны раненых, сопровождавшие поединки в воздухе. Hо в отдельные дни русская речь слышалась с обеих сторон — в небе над центром Европы в яростных схватках не на жизнь, а на смерть сошлись русские».[351]
На самом деле повоевать в полную силу «соколы» генерала Власова так и не успели. Достоверно известно только, что в бой с частями Красной армии вступили 13 апреля 1945 года самолеты бомбардировочной эскадрильи Антилевского. Они поддержали огнем наступление 1-й дивизии РОА на советский плацдарм Эрленгоф, к югу от Фюрстенберга. А 20 апреля 1945 года по приказу генерала Власова авиационные части Мальцева уже перебрались в г. Нейерн, где после совещания с Ашенбреннером, приняли решение начать переговоры с американцами о сдаче в плен. Мальцев и Ашенбреннер приехали в расположение штаба 12-го американского корпуса на переговоры. Командир корпуса генерал Кенин объяснил им, что вопрос о предоставлении политического убежища не относится к его компетенции и предложил сдать оружие. При этом, дал гарантии, что не выдаст власовских «соколов» советской стороне до окончания войны. Решили капитулировать, что и сделали 27 апреля в районе Лангдорфа.[352]
Офицерскую группу, численностью около двухсот человек, в которой оказался и Бычков, направили в лагерь для военнопленных в окрестностях французского города Шербура. Все они в сентябре 1945 года был переданы советской стороне.
Генерал — майора Мальцева солдаты 3-й американской армии доставили в лагерь военнопленных под Франкфуртом — на — Майне, а потом тоже переправили в гор. Шербур. Известно, что советская сторона неоднократно и настойчиво требовала его выдачи. Наконец, власовского генерала все же передали сотрудникам НКВД, которые под конвоем доставили его в свой лагерь, находившийся недалеко от Парижа.
Мальцев дважды пытался покончить с собой — в конце 1945-го и в мае 1946-го. Во время нахождения в советском госпитале в Париже он вскрыл себе вены на руках и нанес порезы на шее. Но избежать расплаты за предательство ему не удалось. На специально прилетевшем «Дугласе» он в последний раз поднялся в воздух и был доставлен в Москву, где 1 августа 1946 года приговорен к смертной казни и вскоре повешен вместе с Власовым и другими руководителями РОА. Мальцев был единственный из них, кто не просил о пощаде и помиловании. Он лишь напомнил судьям военной коллегии в последнем слове о своем необоснованном осуждении в 38-м году, подорвавшем его веру в Советскую власть.