Новый удар. Словно специально кто-то вышибает из-под меня табурет! Звонок в Москву, случайное попадание на руководителя курсов обучения начальников юридических отделов банков и ответ:
– Струге Александра Николаевна три дня назад закончила обучение раньше установленного срока и уехала домой. Группа еще здесь, но ваша жена… гм, простите… Ее как бы здесь нет. Она… За ней какой-то мужчина приехал, и она срочно убыла вместе с ним. Я подумал, это вы… Кстати, после ее отъезда с этим мужчиной, вечером этого же дня, ее спрашивали еще какие-то люди. Мне они очень не понравились.
– Чем, простите?
– Вы знаете, они не «дотягивают» ни до сотрудников банка, ни до юристов. Скорее, знаете, охрана банка. Хамовитые, они здесь только что на пол не плевали…
Спасибо тебе, мужик, за откровенность! За мужскую солидарность. Только ты не понимаешь, что происходит. И не нужно так смущаться. Она не с мужиком уехала, а с неизвестным!
Да что же это такое? Меня ежеминутно бьют по голове, даже не спрашивая, больно мне или нет. Сашку похитили так же, как похитили Рольфа. С той только разницей, что во втором случае была применена сила, а в первом – хитрость. Вот тебе и телефонное сообщение. «Жду тебя». Если раньше я думал, что она ждет меня зачем-то в Москве, то теперь совершенно непонятно, где она меня ждет! Неужели ты, Саша, не могла хоть намекнуть о том, где ты есть? Вывод может быть только один – она уверена в том, что я знаю. Значит, тот неизвестный все ей «объяснил».
А если честно, я вообще ничего не понимаю. Если бы рядом был Пащенко… Но он уже «побывал» слишком рядом. Настолько «рядом», что у меня несть конца проблемам.
Ночевал я в кабинете Земцова. Домой мне сейчас нельзя. Прихлопнут, простите, как собаку. Гурову и Ступицыну сейчас даже не то, чтобы терять нечего, а очень выгодно, чтобы Струге замолчал. И, желательно, навсегда. У них в руках несколько миллионов долларов в виде живого собачьего организма. И совершенно определенно об этом знаю только я. Я могу выдать прокуратуре, в случае необходимости, и историю Маркусов, и связь с Виолеттой Штефаниц. Всем остальным просто рассмеются в лицо. Пес, миллионы… Муть голубая, шизофрения. Есть трупы, конкретные преступления. Вот это реально! Были бы преступления, а мотив всегда найдется. Не говоря уже о подозреваемых.
Мне только одно непонятно. Если люди Гурона выжидают у дома Сашу, тогда кто ее обманом увез из Москвы? Ретроспектива последних событий мне ничего не дала. Говоря языком Гурова и иже с ним, я «в непонятках».
Пытаясь заснуть на знакомом диване, я понял, что зря теряю время. Вера без дел мертва. Участвовать в «расколе» Гурова Виктора не было совершенно никакого желания. Я просто попросил Макса:
– Если он назовет возможные адреса появления Гурона, не забудь про меня. Хорошо?
После ответа «договорились», он появился ровно через два часа, в половине шестого утра.
– Витя «поплыл». Выдал два адреса, где может находиться братан. Земцов уже собирает группу. Только вас он велел не брать.
Саша беспокоится и за мою репутацию, и за жизнь. Понятно…
– Какой разговор! Конечно, мне там делать нечего. А что за адреса, Макс?
Тот рассмеялся, отвел взгляд и бросил на стол ежедневник. Между его страниц лежали какие-то ключи.
– Все вопросы к Земцову.
То есть – в пустоту. Нет, этих даже в момент шухера не проведешь. Соображают мгновенно.
Макс ушел экипироваться. А зачем он ежедневник на стол бросил? Да еще с таким грохотом? Я подошел к блокноту и раскрыл его на последней странице.
«Ветлужская, 6-51».
«Лаптева, 45–11».
Настала моя очередь рассмеяться. Земцов не хочет брать на себя ответственность за мое участие в проверке адресов и одновременно не желает оставлять меня мучиться в неведении. А ключи – от «девятки» его отдела. Значит, они снова убывают на микроавтобусе, надеясь на богатый урожай? Интерес Земцова понятен. Во-первых, есть реальный шанс раскрыть убийство милиционера на питомнике. Во-вторых, организованные бандгруппы – это его прерогатива. В-третьих, вооруженное нападение на судью, хотя в данном случае последнее неважно. И, наконец, нужно же руоповцу выяснить, что за оружие находилось в доме Виктора Гурова! Только странно, что он так откровенно оставляет мне адреса и ключи. Он не думает, что я могу прибыть туда раньше и все испортить? Значит, Саша надеется на мою порядочность. Странное качество для мента. Если пахнет жареным, ни один опер даже во сне не проговорится об имеющейся информации! А если кто перехватит?! А Земцов спокойно отдает мне адреса. Значит, верит, что не обрыгаюсь во время бала.
Я вышел в коридор и стал медленно спускаться по лестнице. В кармане лежали ключи от «девятки». На улице шестеро оперов уже усаживались в «Мицубиси-делика». Земцов бросил на меня взгляд – я подбросил на ладони ключи. Ни слова не говоря, он уселся на переднее сиденье. Едва автобус стартовал, я сел за руль «Жигулей» и двинулся следом.
Первый адрес – Ветлужская. Нет сомнений. Адреса расположены в противоположных направлениях, а автобус ехал именно туда, где располагался элитный спальный район Тернова. В район улицы Ветлужская.
Оперативники рассыпались перед домом – квартира находилась на первом этаже. Земцов, Макс и еще двое с ними вошли в дом. Я вышел из машины и расположился неподалеку. Оставалось ждать результата. Глядя на оперов, я понял, что они стоят под окнами, на которых нет решеток. Через секунду я понял, что адрес на улице Лаптева этой ночью посетить не придется.
В квартире, под окнами которой засели опера Земцова, раздались беспорядочные хлопки. Черт!.. Я отбросил в сторону только что прикуренную сигарету и автоматически полез за «газовиком». Смешная картина.
Тем временем со стороны улицы стали выламываться рамы вместе со стеклами. Не желая оставлять шефа с замом в беде, его подчиненные, запрыгивая один на другого, стали проникать в квартиру.
Выстрелы прекратились, зато внутри помещения стоял отборный трехэтажный мат. Я остался на улице один. Что происходит внутри – загадка, не поддающаяся разгадке. Есть ли там Гурон, Ступицын и Рольф?..
Додумать я не успел. Из подъезда, озираясь и включая крейсерскую скорость, вырвался и побежал молодой человек лет эдак двадцати пяти. По стрижке и форме одежды он очень походил на «моего» боксера. Интересно, как ему удалось ускользнуть от восьми руоповцев?! Браток несся мимо меня под углом в сорок пять градусов.
– Братишка! – крикнул я и распахнул дверцу пассажира. – Быстрее сюда!
Некоторые иногда очень плохо понимают, что происходит на самом деле. Какого дьявола здесь будет делать ангел-спаситель? Да еще на «девятке» с включенным двигателем. Но парень с округлившимися глазами рванулся в мою сторону. Очень опрометчиво. Если бы он хоть немного подумал и продолжил бежать так, как бежал, я бы вряд ли его догнал даже на машине. Но он побежал ко мне. Стыдно, стыдно, дяденька Струге, молодых, неопытных пацанов обманывать!
Оп!
Мало.
Еще разок – слева и справа. Вот теперь, кажется, достаточно.
Уже несколько часов кряду я задаю один и тот же вопрос:
– Где собака?
Молодой отморозок поднял на меня мутные, как у уснувшего окуня, глаза и размазал по лицу сочащуюся из носа кровь. Он еще не совсем пришел в себя. Ангел-спаситель оказался демоном-искусителем. Он смотрел на меня, и у меня складывалось впечатление, что он не понимает смысла вопроса. Я был для него одним из тех «мусоров», что ворвались в квартиру. Поэтому я сейчас должен задать любой вопрос, но только не о какой-то собаке.
– Да, да, ты не ослышался! Я спросил – где собака?
– А я знаю? – наконец вырвалось у него. – Гурон с ней, как с драконом на цепи, шарахается. То там, то здесь. Эта псина уже всех по тихой грусти перекусала. Он куда-то на Южный массив с ней полчаса назад отправился. Слышь, отпусти меня, а? Я денег дам. Ну, никто же не знает! Двести баксов, а?..
В его глазах светилась надежда и уверенность в том, что я с ходу соблазнюсь трехмесячной милицейской зарплатой.
Подняв его из сугроба, в котором он уже пригрелся, я взял его за воротник и повел к подъезду.
– Ну, что вы за суки, а?! Один в открытую с братвой дела делает и ничего не боится, а другой в темноте денег взять боится!
Я остановил наше шествие на полпути.
– Это ты о ком?
Спохватившись, я понял, что сейчас нужно «прокачивать», а не задавать глупых вопросов.
– О Ступицыне, что ли? Так он давно на вас информацию сливает! Это не вы, лохи, с ним дела делаете, а мы.
Парень не возражал. Лишь напрягся и замолк.
– Ты что думаешь, мы сюда с неба свалились или случайно на огонек забежали?
– Вот сука… – едва расслышал я. Затем последовал красный плевок на белый снег. – Рвать вас всех надо, как шакалов!
– Ну-у… Не будь так строг. – Я продолжил движение.
Значит, Ступицын был здесь. И он очень хорошо известен окружению Гурона. Нет, такого наглого мента я еще не видел. Всяких видел: жадных, трусливых, тупых и бесполезных. Но такого наглого еще не видел. Днем он добросовестно ходит по коридорам ГУВД, наверное, еще и «колет» кого-то на причастность к различным неочевидным преступлениям. А по ночам он, как оборотень, напяливает шкуру волка и полностью перевоплощается. Обычно такие либо увольнением тихой сапой заканчивают, либо на погосте. Братва долго не терпит в своем обществе ментов. Они рядом, пока нужны. Потом уничтожаются, как бешеные койоты. Ступицын не знает этого? Знает, конечно. Просто он хочет разыграть главную в своей жизни карту – Рольфа. «Зашвырнуть» фройляйн Штефаниц на пару-тройку миллионов гринов на пару с Гуроном. А ведь я ее предупреждал. Помнит ли? Или надеется на порядочность российского преступного мира? Интересно, какую роль во всей этой кутерьме играет Вадик Пащенко? «Вадим?» – так просто спросила Виолетта. Она спросила так, словно все уже решено, осталось доделать до конца, рассчитаться и разбежаться.
Да, Струге. У тебя все меньше и меньше времени на поиск ответов на возникшие вопросы. Все меньше времени на поиск Рольфа и жены.