— Сорр!
Но посланник и правда уже махнул на него рукой. В буквальном смысле, поднял пухлую ладонь и помановел в его сторону, как бы окончательно списывая бесполезного мичмана со счетов.
— Ладно. Но только попробуйте не уложиться в расчетные сроки и сорвете фрахт, я вас всех, болванов, неустойками разорю!
И тут же, пыхтя, направился обратно к себе в каюту. Однако стоило ему покинуть рубку, как в спину ему донеслось то, что другой бы принял за новый взрыв хохота. Но советник Е слишком хорошо знал посланника и готов был поставить свой последний цзяо на то, что Чжан Фэнань предпочтёт не заметить обидного смеха вовсе. Так он понимал своё начальственное положение на этом корабле.
Впрочем, в чём-то посланник был прав. Не дожидаясь, когда команда вновь насмеётся, Е Хуэй аккуратно взял мичмана Златовича за локоток и отвёл в сторонку, от посторонних ушей подальше.
— Смех смехом, но я же вижу, что мы уже два часа как должны были пройти блокаду. У нас какие-то проблемы с говорящей головой адмирала?
Златович в ответ ещё раз хохотнул и запанибрата похлопал советника по плечу.
— Ты, мил человек, не боись. Пройдём мы твою блокаду, уж дюжину раз проходили туда-обратно, что нам сдеется?
Советник изо всех сил старался в ответ не поморщиться. Вот как раз этим-то «три шестёрки» и славились. Была на то бы воля Е Хуэя, он бы держался от этого корыта и его выдающегося экипажа подальше. Рябые латанные-перелатанные обводы прочного корпуса лихтер-рудовоза говорили сами за себя, тут не нужно быть большим специалистом в кораблестроительстве, чтобы разглядеть все те передряги, в которых успело побывать за свою недолгую историю это корыто. Било его и корежило от души. Но выбор в данном случае был невелик, и приходилось брать, что дают.
— Мичман, вы только не обижайтесь, но история ваших взаимоотношений с вояками адмирала Таугвальдера общеизвестна. Посланнику Чжану, как и мне, проблемы не нужны. Давайте не будем действовать, как вы привыкли. Прошу вас, без привычного космачества и резких движений, у нас мирная торговая миссия, лишние проблемы нам не нужны.
— Ха, то-то ваш набольший так разоряется! Не извольте беспокоиться, сделаем всё в лучшем виде! — и добавил, зачем-то наклонившись к Е Хуэю и понизив голос почти до заговорщицкого шёпота: — Проблема чисто техническая, кто-то из навигаторов станции, видать, перепутал транспондеры и теперь шлёт нам какую-то ахинею, разбираемся, — и добавил уже в полный голос: — Как разберёмся, так сразу и подойдём, нешто я не понимаю!
Советник Е хмуро посмотрел на мичмана Златовича, но лишь махнул рукой, неосознанно повторив жест посланника Чжана.
Этих людей жизнь ничему не учит.
Советник наводил справки. Лихтер-рудовоз «Тэ шесть сотен три» ещё до всякого мятежа именно из-за сломанного транспондера сначала чуть не угодил под выхлоп флагмана адмирала Таугвальдера, а потом уже, в самый разгар горячки нештатного возвращения Лидийского крыла из-за Ворот Танно, подставился под импактную шрапнель, от широты душевной прикрывая другой каргокрафт своей массивной тушей, за что в итоге даже получил медальку от квесторов Эру.
Впрочем, если потерявший на этом маневре половину экипажа мичман Златович не сделал из того рейса для себя никаких выводов, на что уж залётным нанимателям рассчитывать.
— Мичман, в моих планах не значилось читать вам нотации, но пожалуйста, не спешите, лучше перестрахуйтесь лишний раз и довезите нас до цели без приключений.
С этими словами советник Е покинул рубку.
Ну хотя бы ему вослед никто внутри не стал ржать.
Этот рейс как нарочно не складывался.
Сначала на всей Янсин куда-то запропастились стандартные контейнеры для питьевой воды. Нет и всё тут — транспортные службы лишь руками разводили. То вдруг кому-то из таможенной службы «Янгуан Цзитуань» пришло в голову, что раз вода заказчику поставляется именно питьевая, значит, она проходит не по категории «растворители универсальные», а вовсе даже в классе «жидкости пищевого назначения», а следовательно, несчастным (единственным и то с трудом сыскавшимся!) «трём шестёркам» требуется срочно получать какие-то дополнительные сертификаты соответствия. В общем, беда не приходит одна, и сам Е Хуэй давно бы уже плюнул на всё и смирился с тем, что до завершения сезона весенних штормов их оглушительно булькающий на каждом галсе лихтер из гравитационного колодца не поднимется.
По сути, этот рейс в итоге благополучно состоялся исключительно личным усилиями посланника Чжана. Если бы не его таланты носиться суборбитальниками по всей суперземле и самолично, до багровой шеи орать там благим матом на разных мелких сошек корпоративной бюрократии, ничего бы не вышло.
Знать бы ещё, что посланнику за дело такое и почему он так заинтересовался этим визитом на мятежную «Тсурифу-6». Заинтересовался, ха. Не то слово. Скорее вцепился в него зубами.
Осторожно, на цыпочках войдя в каюту посланника, советник Е на некоторое время затаился, принявшись наблюдать, как Чжан Фэнань, нетерпеливо покачиваясь с пяток на носки и заложив обе руки за спину, насупленно сверлит взглядом панорамный виртреал смарткраски. Демонстрировал тот, разумеется, цель их многострадального рейса во всей её красе.
«Тсурифа-6» в разгар стояния за Воротами Танно, как это позже стали называть, представала кипящим котлом из застрявших на её орбите пассажирских бортов, рудовозов и боевых крафтов всех тоннажей и всяческих назначений — от госпитальных судов, разведсабов и десантных шлюпок по гигантские носители включительно. Какой здесь при этом творился логистический адок, можно было только представить. Сейчас же, даже если бы оставшийся теперь выполнять сомнительную свою сторожевую функцию огрызок CXXIII флота адмирала Таугвальдера вдруг решился бы вернуться к «Тсурифе» и там вольготно занять свои швартовочные и шлюзовые гнёзда, даже в этом случае огромная актиния станции оказалась бы населена разве что на треть.
Оставшиеся же верными контр-адмиралу Финнеану флотские единицы сейчас вообще терялись на фоне опустевших, едва запитанных направляющих полулунных плетей.
Впрочем, станция и правда постепенно оживала. По сравнению с плачевными картинками, скажем, двухлетней давности, количество лихтер-рудовозов и прочих гражданских кораблей в местных доках сделалось куда заметнее.
— Теперь я понимаю, посланник.
— А?
Чжан Фэнань резко обернулся.
— Теперь я понимаю, — вежливо поклонившись, повторил Е Хуэй, — почему вы так спешили совершить этот рейс и приложили к тому немалые усилия. И преклоняюсь перед вашей прозорливостью, посланник.
— А. Вы, советник, маловер и льстец одновременно, хотя и предпочитаете при этом держать язык за зубами. Но я рад, что даже такой скептик, как вы, в итоге соглашается с моими аргументами.
— Что вы, что вы, я никогда не спорил с тем, что новый статус «Тсурифы-6» как вольного порта — это в первую очередь огромный шанс для Янсин и прочих ведущих корпоративных суперземель Большой Дюжины из тени Семи Миров, и мои возражения лежали в плоскости сугубо практической. Прибыть слишком рано значит безо всякого толка наблюдать бесконечную судебную волокиту вокруг статусов, статутов и уложений. Вы же понимаете, что финнеанский мятеж — это есть очень опасный для Конклава прецедент, и они будут ставить всему этому проекту палки в колёса так долго, как смогут. Тем более что журидикатура Тетиса уже наверняка тут как тут со своими глобулами. Эти щелкопёры не упустят шанса затянуть решение вопроса на годы и годы.
Но посланник лишь нетерпеливо мотнул головой. Они начинали этот спор отнюдь не впервые.
— Чушь и чушь. Начинать переговоры необходимо сейчас, не дожидаясь, пока Семь Миров меж собой договорятся, и уж тем более не дожидаясь, пока очухается от нанесённой ему пощёчины Конклав. Впервые с самого момента выхода человека в большой космос у нашей расы появился шанс выбраться, наконец, из прокрустова ложа самозванных Избранных. Янсин своим примером должна показать всем, какова истинная альтернатива гегемонии политикума Кирии, и этот глупый мятеж — отличный повод для вступления в игру за лидерство среди всех миров Фронтира — а в дальнейшем и всей Цепи!
Ха. Если бы всё было так просто. Но вслух советник Е не стал вновь начинать заведомо бессмысленные препирательства хотя бы ввиду полной безнадёжности оных, а лишь молча склонился перед посланником в позе подчинения.
— Так вы что-нибудь узнали у этих дармоедов?
— Ну, вы же знаете, что они ни за что не будут со мной откровенничать. Но косвенно они признались в небольшой задержке и клятвенно обещали всё наверстать.
— Обещали они… — по его лицу было видно, что посланник ни на ломаный цзяо не верит никаким обещаниям этой команды. — В чём там дело, только коротко.
— Да ничего особенного, говорят, кто-то из дежурных операторов перепутал транспондеры и шлёт им, цитирую, «какую-то ахинею».
Но вместо того, чтобы удовлетвориться услышанным или наорать на советника Е, чтобы тот шёл да выяснял сейчас же в подробностях, посланник Чжан отреагировал неожиданно — бросившись к тому самому экрану и принявшись там колдовать с изображением.
Замелькали факела выхлопа, принялась переливаться тут и там серебряная паутина силовых линий энергетических экранов, мерцали ходовые маркеры и направляющие навигационных коридоров.
Что такое ищет посланник?
— Вот, глядите.
Советник Е послушно проследил вдоль указующего перста многоуважаемого Чжана Фэнаня, но ничего особенного там не обнаружил. Несколько кораблей совершали какие-то мучительные эволюции.
— Да вот же, ну, какой вы иногда становитесь никчёмный!
С этими словами посланник ещё отзумил картинку, уже буквально тыкая советника носом.
Точно.
Замеченная ранее возня происходила по единственной причине. Лихтер-рудовоз «Тэ шесть сотен три» пёр с присущей ему грацией, то есть чадил плазменным выхлопом внешних тягачей на весь коридор подхода, поминутно водя несбалансированной кормой и норовя сорваться во флаттер, как будто команда его с самого начала рейса была поголовно пьяна.