Если бы не двойник.
Рядом с ним он всегда чувствовал себя неловко. Вот и сейчас, оба чинно расселись в крошечные гостевые кресла и продолжали молчать, покряхтывая. Наконец, хозяин каюты всё-таки нарушил молчание:
— Я так понял, что ответ с Эру всё-таки пришёл?
Двойник коротко кивнул, подтверждая.
— И не только оттуда. С Порто-Ново тоже. Плечо декогеренции у них короче.
— И каковы итоги?
— Неутешительные, коллега, неутешительные.
Сердце советника Е пропустило такт.
— Для меня или для вас?
— Для нас обоих.
— Поясните.
— А нечего тут пояснять, — двойник, не выдержав паузы, вскочил и, размахивая руками, начал в отчаянии наматывать круги по тесной каюте. — Никаких следов репликации квесторы Эру в наших биоматериалах не обнаружили. Мы оба, как и наши собратья по несчастью — самые что ни на есть ординарные ординары. Естественники до мозга костей.
— Как такое может быть? Звучит, как сюжет паршивой дорамы.
— А никак. Мы даже однояйцевыми близнецами не можем оказаться. Эпигеном и протеом идентичны до последнего нуклеотида. Быстроделящиеся ткани показали, что наши с вами, коллега, мировые линии были расспличены совсем незадолго до прибытия на «Тсурифу-6».
— В каком смысле?
— В прямом. Буквально в момент отлёта с Янсин не было никаких «нас». Был я.
— Или я.
Двойник коротко кивнул, прося прощения за невольную бестактность.
— Или вы.
— А что же корабль? Корабль-то из ниоткуда взяться не мог!
— А вот тут ещё интереснее. Никто не подменял коды транспондеров, они изначально совпадали.
— Были прописаны при первичной загрузке?
— Да. А ещё были набиты все бортовые номера.
— И на прочный корпус?
— На прочный корпус, на двигатели и даже ядро излучателя.
Советник Е послушно выпучил глаза.
— А что на это говорит Квантум?
— Ничего не говорит, как всегда — делает умное лицо и морщит лоб. То есть они понятия не имеют, каким образом вообще можно создать форк излучателя так, чтобы он не оказался квантово-запутанным с оригиналом. Ядра же наших кораблей совершенно независимы.
Тупик. Это был трёпаный тупик.
И тут советник Е встрепенулся.
— А что, если попробовать микропримесевый анализ груза? Вода на Янсин уникальна в зависимости даже от места и времени забора, если же она была погружена на борт, скажем, в ледяных поясах Семи Миров…
Двойник посмотрел в ответ с лёгким презрением. Неужели они и правда полные копии друг друга? Судя по когнитивным проблемам собеседника — ничуть не бывало.
— Я с этого и начал. Воду на борту словно бы из одного резервуара наливали. Причём в один и тот же день, изотопный анализ идентичен по дейтерию и тритию до пятого знака включительно.
Но советник Е, ничуть не смутившись, продолжал:
— Выходит, некто с какими-то невероятными целями проделал следующее: создал копию лихтер-рудовоза «Тэ шесть сотен три», его команды, его нанимателей, его груза, его кволов, транспондеров, ядра и прочего, ошибившись в итоге лишь со временем прибытия?
— По такой логике первыми прибыли мы, потому мы и являемся оригиналом по праву первородства.
— Напротив, нас злонамеренно задержали на разгрузке, чтобы успеть пропихнуть копию вперёд!
Оба замолчали, шумно отдуваясь. Это уже было похоже на начало типичной перепалки обоих Чжанов.
— Простите, коллега, я не хотел вас обидеть.
— Что вы, что вы, это вы меня простите, не сдержался, буду впредь осторожнее в своих высказываниях.
— Но всё-таки, какова может быть цель подобного рода немаленьких усилий? Что такого даёт некоему таинственному организатору всей этой нелепицы присутствие здесь разом двух кораблей и двух команд?
Двойник потеребил бородёнку.
— Я вовсе не уверен, что целью было именно это.
— Вы хотите сказать, в итоге сюда должен был прибыть лишь один из кораблей.
Двойник коротко кивнул.
Советника Е прошиб озноб. Выходит…
— Да, выходит, один из нас должен был погибнуть. Как и один из посланников Чжанов и один из экипажей «трёх шестёрок».
— Но зачем?
Двойник только плечами пожал.
— В теории, это знает один из нас. Но никогда не скажет.
— Или же нас используют вслепую и на самом деле правды не знает никто. Но я не верю, что вы, коллега, способны злонамеренно врать фактически самому себе, да ещё и желать мне смерти.
— Я тоже. Но нам всё-таки необходимо добиться хоть какой-то правды. Хорошо, предположим, что вы не лукавите, коллега, и мы с вами оба одинаково не осведомлены о своей цели здесь. Тогда и подменять нас нет никакого смысла. Мы неразличимы для Вселенной.
— Но при этом вполне различимым фактом является то, что нас стало двое.
— Поясните? — двойник явно заинтересовался.
— Возможно, конечной целью был именно что сам факт одновременного прибытия двух кораблей.
— Но что это меняет?
— А вы не видите? Бедлам с транспондерами начался уже в зоне свободного манёвра. Она же ЗСМ. Но дальше — больше. Переговоры остановлены, участие советника в них, как и других представителей Большой Дюжины, фактически сведено на нет, даже перегрузка воды в баки «Тсурифы» до сих пор не началась, все ищут подвох, которого, возможно, и нет вовсе.
— Подвох, состоящий в отсутствии подвоха? Оригинально мыслите, коллега, — было не очень ясно, ёрничает двойник тем самым или соглашается. — Но что нам теперь с этим знанием делать?
— Для начала — хотя бы попытаться минимизировать ущерб нашей миссии.
— Как вы это себе представляете? Помирить двух посланников путём бросания монетки?
— Почему нет?
— Потому что они на подобное не согласятся, — вздохнул двойник. — К тому же, если предположить, что за всем случившимся всё-таки стоит чья-то злая воля…
— А какие варианты?
— Не перебивайте, коллега, не то я собьюсь. Если предположить, что это правда, то вы только представьте, какими на самом деле безграничными ресурсами должен обладать наш противник? Ну, положим, создать бэкап, не оставляя следов, фактически невозможно, но давайте от простого — у кого хватит мощностей на производство дубликата лихтер-рудовоза в столь сжатые сроки?
— Кроме Порто-Ново? У Конклава Воинов точно есть свои стапеля в достаточных количествах. И они по сути неподконтрольны Семи Мирам.
— Но с тем же успехом это мог быть и кто-то с Большой Дюжины. Янсин что, по-вашему, не способна построить тривиальный рудовоз?
— А двигатели и форк излучателя мы где возьмём?
И действительно. Оба крепко задумались.
По всему выходило, что и правда, для того, чтобы провернуть подобный фокус, следовало обладать какими-то поистине мистическими возможностями.
— Не обязательно следы ведут к Конклаву, кстати.
— Поясните? — советник Е каждый раз поражался, насколько иначе каждый из них мыслил. Особенно на фоне почти неразличимых посланников и мичманов.
— Когда вы в последний раз слышали что-нибудь внятное о Вечных?
— Тогда же, когда и вы, коллега, когда на Янсин последний раз прозвучала Песня Глубин.
— То есть оборотов пятнадцать террианских назад?
— К чему вы клоните?
— Да всё к тому же. Мы не знаем о них ровным счётом ничего, они словно растворились в небытие после Бойни Тысячелетия. И с тех пор о них ни слуху ни духу. Каковы их цели? Чего они хотят добиться? Как относятся к тому, что человечество осталось заперто в пределах Цепи?
Двойник всё больше распалялся, тогда как сам Е Хуэй продолжал хладнокровно за ним наблюдать.
— Так подите спросите.
— У кого, у этой, как её, Некст? Она же ведёт себя на собраниях комиссии как сломанный бипедальный дрон. Даже дышит через раз.
— Я думаю, для её представительских целей этого вполне достаточно. Но вы бы попробовали, вдруг она возьмёт и ответит.
— Если бы всё было так просто, — промямлил явно сконфуженный двойник. — Я бы, пожалуй, больше опасался того, что будет, если она действительно ответит.
— Почему так? Боитесь, что вас сразу выведут на чистую воду?
— Не городите ерунды, — двойник эмоционально всплеснул руками, — если предполагать, что один из нас и правда тайный агент Вечных, то обратиться к эффектору Некст было бы проще всего, она бы, конечно, тут же признала «своего» советника Е настоящим, а оригинал — фальшивкой.
— Святая простота!.. Выходит, вас беспокоит что-то другое.
— Ещё бы! Меня беспокоит сама эта фигура. В принципе, её прислали как местоблюстителя, она представляет Конклав, но что она за всё время произнесла? Пару ничего не значащих реплик. Её как будто бессловесным наблюдателем, живым микрофоном сюда прислали.
— По сути, так и было.
— Не находите, коллега, что это несколько унизительно для человеческого существа.
— А с чего вы решили, что вас — или меня, если хотите — сюда не прислали ровно с той же целью?
Двойник задумался.
— Но это автоматически означает, что та сила, которая кого-то из нас сюда прислала, отчего-то на этой станции до сих пор не присутствовала.
— И кто же это мог быть? Политикум, журидикатура, Эру, Квантум, даже Порто-Ново своего представителя притащили, Большая Дюжина тоже — ха! — на месте. Конклав и Вечные тут. Кто остался непосчитанным?
— Да мало ли кто. Любая из чужих рас, например.
— Интересненько. Какой интерес им разбираться в наших внутренних делах?
— Я бы сказал иначе — какой им интерес в них не разбираться, — двойник тщательно акцентировал эти два слова. — На борту пропавшей астростанции «Эпиметей» была замечена посланница ирнов. Где спасательная экспедиция Ирутана? «Лебедь» посланника летящих также был замечен в переговорах с Крылом контр-адмирала Финнеана на финальных фазах барража, после чего тот собственно и учинил весь этот странный мятеж, но самого Илиа Фейи с тех пор и след простыл!
— Полагаете, летящие ко всему этому бардаку тоже причастны?
— Причастны — неправильное слово. Как бы они его не организовали!
— Но погодите, зачем им так темнить, и делегацию ирнов, и любых представителей летящих незамедлительно бы допустили на борт «Тсурифы-6», стоило тем лишь попросить.