А вояки Адмиралтейства, пусть временно и выпавшие из его подчинения, не могли даже помыслить о подобном.
Сама причина успеха этого мятежа состояла в том, что дураку Таугвальдеру хватило ума явиться в пределы Барьера с открытыми орудийными портами. Коё знал контр-адмирала Финнеана с самого момента, как тот принял командование Лидийским крылом, и при любых других обстоятельствах он скорее предпочёл бы сдаться тому же сиру Феллмету и его людям, да и операторы «Тсурифы-6» вряд ли поддержали бы четвёрку мятежных первторангов, если бы не эта глупость. Станция была главным форпостом на дальнем от Старой Терры квадранте Фронтира. Если её лишиться, то Ворота Танно останутся без прикрытия, под ударом окажутся сразу шесть дрейфующих в недрах дипа бакенов Цепи, следовательно, и сама Цепь на этом направлении тоже потеряет устойчивость.
На такие жертвы ни Финнеан, ни прочие бывшие офицеры Лидийского Крыла не пошли бы, даже если бы на кону была их жизнь.
Вопрос только, а какова теперь альтернатива? Сдаться адмиралу Таугвальдеру можно прямо сейчас, но это даже не разрешит кризис. Семь Миров вцепились друг другу в глотки, пытаясь при помощи этих трёпаных переговоров сформулировать консенсус, в котором ключевая роль отводилась статусу открытого порта для «Тсурифы-6» и, возможно, прочих станций этой серии. Но пока они судили да рядили, сама станция страдала от отсутствия должного обслуживания и жила на резервном питании от четырёх пристыкованных к ней ПЛК.
Так в чём же смысл происходящего?
Сегодня они позволили «трём шестёркам» пристыковаться несмотря на все сомнения в том, что из себя представляет мутный каргокрафт с его ещё более мутным экипажем, пусть и излазив его предварительно с носа до кормы в поисках хоть чего-нибудь компрометирующего, а дальше что? Позовём снова спасителей нас спасать, так?
Старпома Коё передёрнуло.
Для окончательного падения на дно следовало, конечно, завести на «Тсурифу» вместе с набежавшими переговорщиками каких-нибудь чужинцев. Не обязательно летящих, ирны тоже сойдут.
Чего хорошего.
Из того мрачного и затхлого тупика, в котором оказалась не только мятежная станция, но и сама человеческая цивилизация, нужно было как можно быстрее выбираться. А пока они лишь бесконечно огрызаются, зажавшись в свой угол в отчаянной попытке оборонить от подступающей опасности то немногое, к чему каждый привык. Опасности смутной, непонятной и потому отдельно пугающей.
Пора что-то делать, пора.
Старпом Коё решительным перестуком контрольных колец вызвал личный код контр-адмирала.
По наитию, из расчёта на голое везение, пока не передумал.
«Капитан Коё, как там миграция?»
«Со, контр-адмирал, финишируем схему ордера».
«Без происшествий?»
«Негатив, сорр, исполнено в точности!»
«Вольно, капитан, вы не на плацу. В чём дело?»
Аватар контр-адмирала поморщился.
«Сорр, со мной только что связался сир Ван Дийк из делегации…»
«Порто-Ново, я в курсе. И?»
«Задавал вопросы про «Вардхаману» и майора Акэнобо, я, разумеется, отвечать на них не стал».
«Разумеется».
«Но меня беспокоят его слова о том, что станция в опасности».
«Не вижу связи».
«С его слов я понял, что инженеры Порто-Ново в полной мере осознают нашу зависимость от внешних поставок, но помощь нам не предлагают, а вместо этого мотают душу про случайно зашедший к нам разведсаб».
«Видимо, слухи о нашей спешно организованной экспедиции дошли уже и до них, вот и беспокоятся».
«Какое им вообще до «Вардхаманы» дело? Я ещё понимаю, если бы адмирал Таугвальдер алармировал».
«Уж он-то наверняка уже готовит прожиг в этом направлении, не сомневайтесь, но Порто-Ново, пожалуй, в этом вопросе особый игрок, они заинтересованы в статусе свободного порта для этой станции сильнее, чем вся Большая Дюжина, вместе взятая».
«Чтобы меньше зависеть от Адмиралтейства?»
«Именно».
«Но чем им помешал разведсаб?»
«Пока не ясно. Но уж очень они обеспокоены его исчезновением».
И тут до старпома дошло.
«Или не его».
«Поясните».
«Кого-то на его борту».
«Хм, интересная мысль, капитан, я выясню. А вы завершайте миграцию».
И тут же отключился.
Довольно простая догадка, если задуматься, кто-то или что-то из пассажиров «Вардхаманы» не должно было покидать пределов Барьера. А что разведсаб собирался проникнуть по ту сторону бакенов Цепи, в общем было весьма сомнительным секретом, как только слухи о тайном отлёте просочились к переговорщикам и, самое главное, адмиралу Таугвальдеру, все наверняка только и принялись обсуждать, что формально до сих пор границы Барьера, как и бакены Цепи находятся под контролем операторов «Тсурифы-6» и с этой точки зрения подобное проникновение даже и нарушением каким-то не было. Ни Кирия, ни Синапс, ни Афины номинального запрета за три года произвести не удосужились, так что и сам формальный угон «Вардхаманы», и точка её формального назначения вновь оказывались в журидической серой зоне, что все сиры наверняка вынуждены были тут же и признать, после чего и подняли ор.
На этот раз даже не столько по поводу окончательного закрытия квадранта Ворот Танно, а куда прозаичнее — о лишении текущих операторов станции легитимных прав на управление. Формально они были лишь сменой в ротации, но последние три года Риоха с Мартинесом по сути узурпировали контроль над станцией. Впрочем, и тут ни к чему по итогам криков и угроз совещающиеся стороны — в который уже раз — не пришли, и самое разумное, что было предложено — отдать управление офицерам контр-адмирала Финнеана как старшим по званию, но тут уже встало на дыбы Адмиралтейство и всё снова закончилось ничем.
Сам старпом не ожидал, что до подобного когда-либо дойдёт, и управляться ещё и c делами огромной станции желания никакого не испытывал. Особенно учитывая печальную ситуацию по текущему обслуживанию и поставкам.
Эх, счастливые времена были, когда единственной его головной болью были баганутые кволы и состояние генераторной секции «Тимберли Хаунтед», счастливее же времён, чем на протяжении того изматывающего барража за Воротами Танно, он и вовсе не мог припомнить.
Наверное, это странно, учитывая количество потерянных в том рейде крафтов, скучать по боевой тревоге.
Стоп.
В первую секунду старпом решил, что сбрендил, это же надо, такие реалистичные галлюцинации ловить. Только подумал о тревоге и сразу услышал её, словно бы наяву. Такое бывает, когда измотанный боевым дежурством неокортекс начинает целыми нервными полями уходить в своеобразный полусон, когда перестаёшь отличать явь от наведённой галлюцинации. Но нет, он не чувствовал и малейшей усталости. А тревогу слышал.
Она ему не почудилась, вскинулся старпом, возвращаясь обратно в навигационный канал.
Там уже царил привычный до боли в несуществующей у «консерв» печени бедлам повышенной готовности. Истерили кволы, перебивая речитатив предстартовой готовности систем, старшие навигаторы слаженным, годами натренированным хором перечисляли пороговые значения агрегатов, выли разгоняемые до ходовых значений фидеры, свистели плети размыкаемых швартовых.
Всё как в старые добрые времена.
Осталось понять, а что случилось.
Это бывает довольно непросто на борту крафта, которому в буквальном смысле прямо под тобой поджигают корму.
Все вокруг поглощены процессом. Некогда думать, надо бежать.
Но старпом Коё и сам догадался, где ждать подвоха.
Стоило протиснуться, отчаянно работая локтями, в управляющую цепочку и надеть на гемисферу дефолтный тактический скин, все вопросы отпали сами собой.
Три года.
За три субъективных года привыкаешь ко многому.
Что тебе больше некуда возвращаться из рейда, потому что твой порт отныне и надолго — опорная станция Барьера.
Что ты видишь свою команду чаще в виде бипедального дрона, нежели аватаром в тактическом канале.
Что в иллюминаторах всё время светятся одни и те же звёзды, такие же далёкие, как и вчера, такие же холодные, какими останутся завтра.
Что напротив тебя мерцает в черноте космоса ордер вчерашних боевых товарищей, под чьей блокадой ты теперь вынужденно находишься.
Всё проходит, и это прошло тоже.
В сиянии случайных бортовых замыканий силового барьера крафты CXXIII флота один за другим начинали манёвр разворота. Адмирал Таугвальдер решительно уводил ордер прочь от «Тсурифы-6».
«Старпом, ты это видишь?»
Голос штаб-капитана Сададзи по обыкновению звучал нейтрально, почти безжизненно, его временами можно было спутать с кволом, настолько он пренебрегал эмоциональными модуляциями, но за столько лет капитан Коё привык читать между строк. Зачастую, способ выражать мысли у штаб-капитана был важнее формальных интонаций. Вот и сейчас в этом лаконичном «старпом, ты это видишь» можно было прочитать невероятно богатую для Сададзи гамму эмоций от сомнения по восторг включительно.
«Со, штаб-капитан, вижу чётко и ясно. Они как-нибудь объяснили происходящее?»
«Негатив. Мёртвая тишина по всем каналам».
«Что говорит контр-адмирал?»
«Заперся у себя в каюте, предварительно, цитирую, пообещав вынуть всю душу из сира Артура Сорроу».
«А что Риоха и остальные?»
«Формальное уведомление им поступило ровно три минуты назад, но поскольку они всё это время висели вне ЗВ, так что это чистая вежливость со стороны адмирала, он не обязан коммуницировать с операторами станции, если не собирается подходить ближе».
Да уж.
«Будем что-нибудь по этому поводу предпринимать?»
«А что мы можем предпринять? И главное зачем?»
Если так подумать, и действительно. Но привычка за три года выработалась. Два флота — большой и маленький — должны продолжать висеть друг против друга. А иначе начинают возникать нехорошие подозрения.
«Интересно, если сейчас нам за ними последовать, что будет?»
Сададзи всерьёз задумался.
«Походным ордером нацелиться в тот же балб? Может и сработать, старпом, но я бы не советовал».