И так сойдёт. Здесь вам не штурмовая космическая пехота, расступись, штатские писаря идут в атаку.
«Есть отделение. Можете восстанавливать диполь и отходить».
Вживую рэк смотрелся куда выразительнее. Болтающиеся на уцелевших ниточках коммуникаций куски обшивки и целые вырванные с мясом стрингера со временем застыли растопыренными в пространство многопалыми насекомьими хелицерами, составляя в итоге замысловатый лабиринт, который пусть и состоял в основном из пустоты, но пустоты донельзя перепутанной. Только сунься сюда с наскоку — напрочь завязнешь, а рвать армопласт голыми силовыми манипуляторами экзосьютов — это стало бы тем ещё удовольствием.
Потому старпом Горак пошёл с тыла, ровно вдоль траектории удара. По стечению обстоятельств именно тут, на корме, открывался прямой путь к трюмам.
«Подходим».
Лихтер-рудовоз с этой проекции смотрелся внушительно — пузатая оболочка в венце болтающихся во все стороны бустеров походила на гигантскую металлическую медузу в подпалинах ледяной коросты. Это ж кому ты такой понадобился, тебя потрошить из кинетики. И били-то поди вплотную, чтобы наверняка.
Зафиксировав на синхронной орбите шлюпку, разведчики один за другим принялись скользить вниз да вниз навстречу растопыренной мешанине рэка.
«Советник, левее! Да левее, сказал!»
Горак вовремя сообразил вернуться и дальше уже самолично тащил Е Хуэя за шиворот, обидными пинками подталкивая при необходимости в нужном направлении. Впрочем, прошли маршрут они в итоге почти без приключений и вот уже она, заветная пробоина, торчит во все стороны острыми как бритва разорванными краями.
«Тут всё тихо, радиация минимальная, заходим внутрь и движемся в сторону осевого тоннеля, связь может стать нестабильной».
«Слышу и вижу вас чётко, ретранслятор работает».
Работает так работает, погнали дальше.
Как и ожидалось при первичном внешнем осмотре, «три шестёрки», если это действительно были они, шли порожняком, и внутренности их неопрессованного трюма представляли собой девственно чистый объём, только по бортам немного замусоренный импактным дебрисом и неизбежной в таких делах аквой. Дальше идти можно было и через пролом, тот выходил наружу недалеко от рубки, но там наверняка можно крепко встрять с проникновением через бронепереборку, отделявшую машинное от кабины, так что план оставили прежним — врезаться в тоннель и двигать вдоль него до транспортной кабины и далее во внутренний шлюз.
Резак в манипуляторах механика Турбо послушно взревел коронарной плазмой и принялся пожирать металлполимерную обшивку тоннеля, красиво посылая раскалённые добела дроплеты через весь диаметр трюма. Те застывали на внешней оболочке багровыми огоньками, рисуя там и сям веера постепенно гаснущих узоров. Красиво, поневоле залюбовался советник Е.
«Есть проникновение, заходим в тоннель».
Турбо достал из подсумка заранее припасённый зонд, подцепил его карабином за край прорези и с размаху забросил в черноту, поглядывая на транслируемое машинкой изображение. Зонд видел в дальнем инфракрасном спектре, и потому торцевой участок тоннеля смотрелся вполне различимо. Другое дело, что температура там была ну кельвин десять, не выше.
Разведчики переглянулись. Так быстро остыть даже полностью разгерметизированная кабина не могла. Выходит, предварительные оценки пребывания каргокрафта в текущем плачевном виде были мягко говоря недостоверны. До подобных температур эта туша должна была остывать лет пять, не меньше.
«Или мы наблюдаем последствия неудачного прыжка Сасскинда».
Е Хуэй обернулся на замыкающего строй старпома Горака, но не стал ему возражать. Тот в общем и сам понимал, что идея так себе. В таком случае температура за бортом едва ли превышала бы сотые доли выше абсолютного нуля. Ну или представьте себе совсем невероятную последовательность событий — «три шестёрки» зачем-то пускаются в пассивный прожиг, завершают его посреди ничего, но их кто-то уже поджидает, тут же добивая в заморозке, после чего заветный эка-торий оказывается не в состоянии начать процесс реанимации энергоустановки. Но тогда откуда на бортах рэка следы вторичного обледенения? Заморозка на то и заморозка, чтобы на выходе всё на борту уже пребывало в окончательно твёрдой форме. Нет, гибнущий лихтер был в момент удара вполне живым и тёплым.
Впрочем, скоро они всё достоверно узнают.
Турбо для уверенности подёргал стропу, держится ли, и лишь после этого канул во тьму под звон натянутого монотредного волокна. Следующим отцепился от края вскрытого тоннеля советник Е, коробочка-зажим уверенно потянула его вперёд, оставалось лишь подрабатывать ногами, чтобы оболочку экзосьюта не полоснуло о стропу. Само это упражнение оказалось весьма непростым, потому к моменту прибытия на место вентиляция экзосьюта уже выла на повышенных оборотах, а Е Хуэй совсем взмок.
«Мы у крышки лифта, видим гермодвери шлюза. Будьте готовы к обрыву связи».
Цепочка оставленных по пути группы ретрансляторов успешно функционировала, но на этом сигнал, скорее всего, начнёт прерываться — оставлять открытыми обе шлюзовых створки скорее всего не позволит механическая блокировка, даже если внутри вакуум. Так и было задумано, но советнику Е всё равно с каждым метром становилось всё более не по себе. Слишком уж этот рэк походил на братскую могилу. Причём их собственную.
Забравшийся сюда первым Турбо между тем уже вовсю колупался в распотрошённой панели, где скрывалось питание и контрольные цепи управления сервоприводами лифта. По задумчивому насвистыванию себе под нос выходило, что процесс идёт вполне привычно. Даром что каргокрафт вокруг них был давно и капитально обесточен. Впрочем, судя по всему, «трём шестёркам» к пребыванию в подобном печальном состоянии было не привыкать. И пары минут не прошло, как с едва слышимым шипением, возвестившим о временном возвращении атмосферы, перед ними распахнулся технический люк в полу лифта.
Дальше пришлось протискиваться. Экзосьют в проём проходил едва ли не впритык, шаркая об арматуру под натужное пыхтение внутри. Советнику Е осталось честно признаться себе, что он уже устал, как собака. И это они только добрались до первой полноценной преграды.
А вот старпом и Турбо смотрелись молодцом. Вскипающим чайником не свистели, оглядывались по сторонам с интересом и явно знали, что делать. Советник Е вздохнул и протиснулся следом.
К счастью, механические актуаторы при импакте не пострадали, и никакие направляющие не заклинило, во всяком случае стоило Турбо подать питание, как ближайшие агрегаты тут же пришли в движение, послушно открывая одну гермодверь за другой. Если бы им тут пришлось вскрывать каждую переборку, пожалуй, это всё предстало бы безнадёжной затеей. Но нет, вымороженный насквозь каргокрафт продолжал послушно откликаться.
Хотя погодите.
«Старпом, а почему блокировка не срабатывает? Мы же сейчас буквально в потрохах у каргокрафта копаемся?»
«А она и сработала, мы уже трижды подтверждали коды доступа».
Прелестно.
«Выходит, это всё-таки ваш лихтер?»
«Апро, советник. А как же иначе!»
Ещё одна версия долой. В конце концов, пускай хотя бы этот рудовоз не оказался ещё одной полной копией «трёх шестёрок», тогда могли бы остаться ещё шансы, а так — вероятность того, что именно он, советник Е, мог оказаться тем самым, оригинальным Е Хуэем, снова падала. Опять же, где три корабля, там и четыре, и сто четыре. Стук сердца вновь напомнил советнику, что надо бы успокоиться. Только панических атак на рэке не хватало.
«Отведите нас в рубку, старпом, и поскорее».
Но куда там поскорее. Возились они вдвоём с последним гермолюком ещё где-то час, видимо, какие-то клапана не вдупляли, а чего это в тамбуре высокий вакуум и температура около ноля. Но в конце концов створки всё-таки разошлись, предоставив всем троим долгожданную возможность лицезреть нижнюю палубу. Да, это был всё тот же многострадальный каргокрафт. Во всяком случае, если кто-то неведомый и был озабочен доскональным копированием оригинала, проделано это было с дотошностью и упорством маньяка. Советник Е походя узнавал знакомые потёртости и царапины на боковых панелях коридоров, они ясно читались даже сквозь покрывающую их изморозь. Если этот лихтер и уходил на пассивный прыжок, то делал это с места, без подготовки, даже не откачав опрессованный объём в баки. Начерта такое вообще вытворять в пределах Барьера? Разве что энергии для прожига не хватало, а уходить надо было в авральном режиме. Нет, все эти версии никуда не годились.
По тёмным галереям шли гуськом, дыша друг другу в затылок и громыхая магнитными замками. Громоздкие экзосьюты, предназначенные для ремонтных вэкадэ, а не для перемещения по кабинным закоулкам, колебались в лучах нашлемных фонарей неуклюжими покачивающимися из стороны в сторону блескучими ракообразными силуэтами.
Бум-бум-бум.
В пути старпом Горак несколько раз жестом показывал что-то Турбо в боковых ответвлениях, но советник Е к собственному недоумению ничего интересного там не обнаруживал, а переспрашивать каждый раз было лень. Надо будет — сами расскажут.
Наконец, добравшись до бокового транспортного колодца, что соединял верхнюю и нижнюю палубы, все трое одним прыжком оказались у обзорной галереи. Прозрачная бронепластина вполне ожидаемо оказалась на месте, так что отсюда был различим их пузатый систершип. Как и ожидалось, сигнал до них уже не доходил, потому советник Е просто помахал им фонариком в надежде, что какие-то блики снаружи всё-таки будут заметны, и там сообразят, что разведчики почти на месте.
Ну и кстати, судя по открытой галерее, экипаж не ожидал удара и уж точно не размещался по аварийному расписанию. Версию о прыжке Сасскинда также можно было окончательно списывать в утиль. С открытым «забралом» никто, будучи в здравом уме, не прыгает. А значит, каргокрафт здесь дрейфует дольше, чем они ожидали. Гораздо дольше.
Советник Е без устали ворочал шеей в поисках хоть каких-то следов живых людей. Когда-то бывших живыми. До сих пор непросто было воспринимать этот рэк тем самым кораблём, на котором они с посланником Чжаном вылетели с Янсин на «Тсурифу-6» с банальным грузом аквы. В неверном свете нашлемных фонарей и тишине космического вакуума обстановка вокруг воспринималась иначе. Гротескнее. Как в старых дорамах про то, как «здесь никто не услышит твоих криков». Судя по тому, насколько нетронутой оказалась кабина, особых криков тут и не звучало. Что бы тут ни случилось, оно закончилось быстро.