Всё предсказуемо, ничего особо интересного.
Но куда интереснее было не то, что Чо Ин Сон видел, а то, чего он не видел.
А не видел он — сотен и тысяч старых и относительно новых треков, которые должны были уже исчерчивать всё пространство между Воротами Танно и Скоплением плеяд. Здесь же с момента окончания Бойни Тысячелетия протолкнуться было негде.
Научные суда, каргокрафты, боевые корабли — направление Ворот Танно считалось самым перспективным в смысле дальнейшей экспансии. Всё это, наткнувшись на череду катастроф, резонно списанных на эхо-импульсы угрозы, постепенно было свёрнуто, и человек окончательно застрял в пределах Барьера. Но следы-то должны были оставаться!
Да что там далеко ходить! Чо Ин Сон навскидку полистал лоцию за последние четыре года, и вот же — запасная точка рандеву, которую назначили в Адмиралтействе для отставших крафтов Лидийского крыла — туда, в частности, должны были отступить пропавшие экипажи «Махавиры» и «Джайн Авы», разведсабов, триангулировавших фокус. Но ни следа их, да и кого бы то ни было иного, в том секторе пространства не наблюдалось.
Как, впрочем, и пребывания там тральщиков спасательных сил, отправленных уже после дурацкого мятежа адмиралом Таугвальдером на поиски уцелевших спасательных капсул.
Ничего.
Здесь как будто отродясь ничего не пролетало.
Во всяком случае ничего, сотворённого человеком.
Самое подозрительное подобное пятно девственной чистоты — царство абсолютной диссипации — лежало чуть в стороне от Ворот Танно, в направлении внешних галактических областей рукава Ориона, и потому Чо Ин Сон решительно отставил его в сторону. Если оттуда и грозит какая-то опасность, она — при таких-то расстояниях — явится сюда через дип, а значит, будет встречена контроллерами Цепи во всеоружии. А вот то, что у них творилось буквально под носом…
Чо Ин Сона прошиб холодный пот.
Коррелят вблизи Ворот Танно с каждым декапарсеком становился мельче, распадаясь на всё менее контрастные пятна, будто подчищенные на картине старого мастера нерадивым реставратором, который, не зная, чем бы заменить утраченные фрагменты, попросту заменял всё одними и теми же корявыми мазками в надежде, что никто не заметит разницы.
В итоге чем крупнее Чо Ин Сон отзумливал ближайшие к его бакену проективные участки космической пустоты, тем более размытыми, словно визор экзосьюта, измазанный графитовой смазкой, они становились. И сколько ни пытайся оттереть, муар чёрной радуги становился от этого лишь всё более смутным и непрозрачным.
«Опасность близка и неизбежна».
Это было никакое не предупреждение. Оно звучало отныне мрачным самосбывающимся пророчеством.
К собственному ужасу, Чо Ин Сон теперь отчётливо видел, что пятна потёртостей коррелята вовсе не останавливались на границах Барьера, продолжая своё молчаливое течение сквозь Ворота Танно дальше вглубь Сектора Сайриз.
Поздно. Предупреждать было поздно.
Повинуясь крупной дрожи контрольных колец, бакен 62 торжественной поступью двинулся к границе файервола.
«Будьте бдительны, коллега, следите за горизонтом».
Осталось выяснить, что именно нас за ним поджидает.
Кого Чо Ин Сон ожидал там увидеть? Карательный флот летящих, скрытно готовящийся вцепиться своими заскорузлыми дактилями в горло зазевавшимся артманам? Ещё один экспедиционный корпус ирнов, поджидающий случайную астростанцию, чтобы под её прикрытием вновь проникнуть в пределы Барьера? «Лебеди» пропавших Соратников, наблюдающие из тени за бывшей своей паствой? Крадущийся среди космических течений фокус, решивший перейти от безмолвного недеяния к активным действиям?
Скорее Чо Ин Сон надеялся не увидеть там ничего. Пустоту, обычную космическую пустоту, такую скучную, такую безопасную.
Плёнка файервола тихо разошлась, затем послушно прорезались огоньки Плеяд.
Бакен выходил на перископную глубину так же грациозно, как и прочая техника летящих. Ни единого всплеска суперсимметричного распада, ни малейшей ряби в метрике пространства. Идеальный наблюдатель у самой грани субсвета. Невидимый и неслышимый, но донельзя чуткий соглядатай, способный почувствовать даже ничтожные флуктуации космической энтропии.
Щуп нейтринной ловушки потянулся в пространство, принюхиваясь.
Где тут притаился ближайший аномальный участок, словно бы нарочно замазанный чёрной краской под фоновый реликт? Квантовый мир не обмануть, статистические законы не обойти, а саму статистику не подделать. Любой источник даёт выплески когерентности, неучтённые корреляции, невозможные совпадения, нерасчётные резонансы. Идеального излучения чёрного тела не производит даже холодное эхо доинфляционной эпохи.
Только девственная пустота физического вакуума обладает высшей модальностью энтропии, пространство истинной пустоты было детерминировано единственной постоянной на всю безграничную Вселенную. Плотностью тёмной энергии. Неизменное количество конечных микросостояний, упакованное до единственного числительного.
Даже сам горизонт событий коллапсаров и файервол между субсветом и дипом содержали массу запутанной с вакуумом информации, становясь ощутимо видимыми и даже позволяя заглядывать сквозь себя, пусть для этого и требовались изощрённые математические преобразования, достаточные для того, чтобы смоделировать целые галактики до последнего атома. Но пустота — её величество Пустота — ничего подобного не требовала.
Прозрачная как слеза, идеально экранированная на всех масштабах энергий, она жила своей скрытой жизнью, незаметной для макроскопического мира.
Вот её и невозможно было подделать. Поляризация виртуальных фотонов и вращательные возбуждения нейтральных глюонных токов тотчас выдавали подделку, нарушая неравенство Белла.
Но нет, никакого подозрительного движения, как и вообще чего бы то ни было подозрительного Чо Ин Сон не заметил.
С тем же успехом он мог просто продолжать висеть и смотреть на ставшие такими далёкими теперь звёзды.
Так что же, обманули его видения в дипе? Похоже, приступ банальной апофении заставил его увидеть в мутной фрактальной ряби то, что его взбаламученное сознание так жаждало узреть. Ужасные видения. Смутные пророчества.
Эх, Ли Хон Ки, до чего же ты довёл своим неурочным посланием.
Чо Ин Сон уже тянулся кольцами на левой руке в зону контроля, чтобы дать кволу бакена команду на погружение в дип, когда, наконец, пелена спала с его глаз и он убедился, в чём была его главная ошибка.
Чо Ин Сон с самого начала искал не то.
Ему мнилась опасность разумная. Исходящая от высокорганизованных сгустков, источников распространения низкой энтропии, способных одним лишь фактом собственного существования структурировать эту несчастную вселенную, перекраивая её на свой лад.
Разум и правда был неспособен прятаться от изощрённых инструментов — плодов собственного творения.
Но то, что противостояло человечеству, не всегда оказывалось разумным.
Как не была разумна угроза со своими смертельно опасными эхо-импульсами, как не была плодом ничьего разума разрушительная мощь шевелёнки дипа, как, возможно, и не был вовсе разумен фокус, за которым все так упорно гонялись.
Чтобы шарахнуть «глубинником», не нужно быть доктором Ламарком. Чтобы уничтожать целые галактики, достаточно просто обладать массой миллиардов солнц — и вот ты уже могучий квазар, излучающий мощь, сравнимую разве что с мощью распадающегося инфлатонного поля на заре этой Вселенной.
Чтобы стать врагом всего живого, не обязательно быть библейским персонажем. Достаточно поставить себе такую цель. И медленно, хладнокровно, методично её исполнять.
Цель есть не только у живого. Она есть и у механизма. Ради неё его создали.
А дальше уже он сам.
Это жизни требуются свет и тепло. Это жизнь стремится к высокоорганизованным формам по самой своей природе.
Но машины — не живые. Они могут успешно существовать на абсолютном холоде, ничем не выделяясь на фоне окружающего пространства, не излучая и не поглощая, а только покуда механически двигаясь вперёд, к цели.
И эта цель выдала их с головой.
Чо Ин Сон переключил бортовую обсерваторию в режим лидара.
Вокруг него, насколько хватало глаз, струился поток.
Лучше бы это были летящие.
Но никаких почудившихся стремительных атакующих теней ему видеть не было суждено, только медлительное плоскопараллельное скольжение. Пассивное холодное нечто, больше похожее по составу, структуре и динамике на кольца — останки разбитых вдребезги старых железных лун.
Вот только здесь, в пустом пространстве, ничему подобному не было места.
Чо Ин Сон чувствовал, как коченеют его пальцы.
Никакой ошибки быть не могло, опасность, о которой его предупреждал Ли Хон Ки, была в некотором смысле полной противоположностью разумной жизни.
Вокруг него, насколько хватало глаз сенсорам, сквозь пространство квадранта Ворот Танно молчаливо дрейфовала Железная армада.
Пугающее механистическое течение рейдеров тянулось из бесконечности в бесконечность, неумолимо и неудержимо.
Почти век, прошедший с окончания Бойни Тысячелетия, изменил человечество. Оно привыкло воевать не с реальным врагом, но с самим космосом. Забыло о причине своего бегства со Старой Терры. Решило, что его победа в тот раз была окончательной.
Но враг и не думал уходить. Сияющий маяк Цепи звал его всё это время.
Кто знает, каким образом мёртвая материя Железной армады сумела увидеть Барьер, не владея механикой погружения в недра дипа, но открывшееся Чо Ин Сону в тот миг звучало достаточно откровенно и неоспоримо — они ошиблись, решив, что теперь будут в безопасности. А с некоторых пор Барьер даже стал восприниматься людьми не как защитный форпост, но как тюремное узилище.
Железная армада не рассуждала и не рефлексировала, она взвесила все вводные и приняла хладнокровное решение. Двигаться к периферии Фронтира в обычном пространстве, не привлекая к себе внимание прыжками Сасскинда и не подставляясь после них под огонь террианских крафтов в неизбежной фазе заморозки.