Немного, на фоне грядущих бед, но хоть что-то. Хотя бы на шаг приблизиться к возвращению Старой Терры, её былого величия. Улисс смеялся над ним, называя происходящее «обратным карго-культом», мол, давайте наводним Матушку снова живностью всех мастей, глядишь, она и сжалится над нами, неразумными, восстанет во всемогуществе, восстанет утерянной Матерью. Не восстанет, будьте уверены. Но Рейес, как и Ромул до него, вовсе не желал сдаваться. Пусть тому нет никаких причин, кроме банальной тоски по утраченному, так пускай Старая Терра по крайней мере станет в итоге грандиозным памятником самой себе, а не пустой холодной могилой, какой она выглядела сейчас.
Панбиология была, разумеется, никакой не наукой, поскольку она ничего не изучала, но лишь собирала, коллекционировала и бережно возрождала то немногое, что ей попадало в руки.
Или же нет?
Прав был Даффи, заметив необычный интерес Рейеса к происходящему за Преградой.
Рейес как будто знал, куда на самом деле подевалась Превиос. И каким чудом в итоге вернулась обратно. Знал и не знал одновременно. Это было похоже на те обрывочные образы, что обыкновенно витают в сознании после долгого и мучительного сна. Не реальные воспоминания, а скорее вспышки прозрений. Он как будто заранее понимал, что те знамения, которые несёт с собой экипаж коммандера Тайрена, одновременно раз и навсегда закроют ему путь домой, с новой и новой силой увлекая его в глубины большого космоса, но они же и придадут его давней мечте новое дыхание, новые силы, новые горизонты.
Горизонты столь широкие, о которых раньше нельзя было и мечтать.
Старая Терра обязательно станет вновь зелёным, живым миром.
Что же до Матери, быть может, Она тоже однажды вернётся. Пусть и совсем не так, как грезилось ему все эти века вдали от человечества.
Плавное покачивание «Лебедя» прервало размышления Рейеса.
«Спасбот прибыл, давление в шлюзе выравнивается. Прикажете впустить?»
Рейес устало кивнул. Временами это становилось совершенно невыносимо.
Впрочем, даже общение с истуканом значилось отнюдь не самым напряжённым пунктом в сегодняшней повестке дня. Куда более серьёзной проблемой были эти трое.
Каюта «Лебедя» не предназначена для торжественных приёмов. Она вообще ни для чего не предназначена, кроме как отключиться втихую под пение гемисферы. «Лебедь» был спроектирован летящими в качестве одноместной яхты, Воин за пять сотен лет использования не то чтобы обжить — насорить здесь не успел, теперь же с убранными в стены и пол немногими предметами бытовой обстановки этот скромный кубический объём с голыми стенами вдруг оказался заполнен людьми, половина из которых не желала бы видеть вокруг никого вовсе.
Нервно, тесно, шумно и душно.
Самым шумным из явившихся стал, разумеется, самозваный тамада Даффи. Маршал межпланетной журидикатуры по какой-то лишь ему ведомой причине решил взять на себя роль короля бала, всячески кривляясь, подшучивая, посмеиваясь и по очереди представляя друг другу всех собравшихся. Как будто кто-то из них нуждался в подобном. Выходили эти ужимки у него с трудом, лишь немного разряжая напряжённую атмосферу. По сути, хоть как-то реагировал на него разве что Судья Энис: то и дело морщась, он неловко улыбался и, с трудом подбирая слова, отвечал на прибаутки Даффи, что, мол, да, так и есть, мантию дома забыл, а ещё судья.
Прочие его и вовсе игнорировали, в особенности твердокаменный Воин; в какой-то момент Даффи неловко сунулся тому под ноги с приставаниями, так в итоге чуть кеглей прочь не отлетел, едва разойдясь встречными курсами. Даффи явно был не дурак поразмяться с местной пьянью по припортовым пабам Большой Дюжины, но тут и весовая категория была не та, и противник попался совершенно без чувства юмора. Такой молча размажет тебя о переборку и дальше двинет, даже не заметив конфуза.
Потирая ушибленную собственной беспомощностью журидикатурскую спесь, Даффи на какое-то время затих в дальнем углу каюты, и лишь тогда все прочие смогли спокойно заняться собственными делами. Рейес буквально вздыбившемся затылком почувствовал, как на глазах электризуется между ними воздух.
Похоже, никто из собравшихся на «Лебеде» не планировал никому уступать. Что ж, Рейесу не впервые было сталкиваться с подобными ситуациями. Или это был очередной флешбэк Ромула?
— Прошу прощения за то, что попросил вас так срочно собраться здесь, но по объективным причинам я не мог бы сейчас лично явиться на борт «Тсурифы-6».
Таинственная фигура Немезиды, которую Ромул в своих воспоминаниях упорно именовал Лилией, хотя та неоднократно отзывалась и на совершенно иные имена, куда чаще обходясь вовсе без таковых, подражая в этом ирнам, отчего-то чуть ли не зашипела в ответ:
— Давайте сразу переходить к делу, мы все тут в стеснённых обстоятельствах, лишние расшаркивания ни к чему.
— Что ж, — кивнул Рейес, — как вы знаете, расследование официально завершается, а вместе с ним Судья Энис, я полагаю, хотел бы вернуться домой на Имайн, что касается всех остальных…
— Не торопитесь, я думаю, Судья вполне способен высказаться от собственного лица.
Рейес в холодном полупоклоне протянул руку, мол, прошу, Судья, говорите.
— Вы знаете, я бы, пожалуй, ещё остался. Тут сейчас такая кутерьма намечается, и мне как официально приглашённому в, хм, свидетели было бы любопытно досмотреть этот спектакль до конца.
— Вы считаете происходящее спектаклем?
В углу хихикнул Даффи. Хихикнул и тут же пугливо заткнулся под тяжким взглядом Воина.
— Вы, я думаю, согласитесь, большинство из нас не сомневается в том, что ход вещей тут был кем-то срежиссирован. Ко всему — мне так и не стали понятны некоторые мотивы даже тех, кто собрался в этой каюте, что уж говорить об остальных на станции. В любом случае, «Тсурифа-6» наверняка продолжит даже после разрешения текущего кризиса оставаться одной из спорных территорий, и мне бы не хотелось упустить возможность пронаблюдать то, чему здесь ещё предстоит случиться.
— Но журидикатура официально отзывает миссию, не так ли, генерал Даффи? У вас больше не будет преимуществ, которые вам были предоставлены на время расследования.
Даффи снова придушенно хихикнул, кивая, между тем, ничуть не утвердительно, скорее в смысле «а вот это мы ещё посмотрим». Судья же был непреклонен.
— Я состою в постоянной переписке с Кабесиньей-третьим, и думаю, он подтвердит мой статус даже после отбытия следственной комиссии.
Сговорились. Рейес поморщился, смутно припоминая, за что Ромул так ценил корпоративную бюрократию. За хотя бы формальное следование установленным правилам.
— Допустим. А вы, генерал, что вы там ухмыляетесь? Рады, небось, что трибунал сорван?
— Негатив, сорр!
Цирк. Клоунада. Выход вприсядку.
— Что «негатив»? Прекратите балаган, говорите по делу.
— Никак нет, монсеньор, ничему подобному я не рад, даже напротив. Я тоже остаюсь, о чём сир проконсул д’Аттента уже уведомлен мною, и Тетис предварительно подтвердил мне продолжение миссии. Именно потому что всё только начинается.
Ясно. Теперь точно — это заговор.
— Ну а вы, вам ещё не надоело тут играть чумного доктора да прятаться по пакгаузам?
Впервые с момента её появления на борту их глаза встретились и тут же не разбежались. Хорошо, что на месте Рейеса не оказался Улисс или кто-то из его эффекторов. Эти двое при случайной встрече представляли собой прямую угрозу гражданскому персоналу, не укрывшемуся предварительно в саркофагах высшей биологической защиты. Но Рейес, как и Ромул, был способен выносить её гнев без ущерба для здоровья окружающих. Впрочем, Лилия тоже сегодня была настроена благосклоннее обычного, во всяком случае громы и молнии метала в рамках приличий. Вот и сейчас в ответ на прямой вопрос складки её сжатых в ниточку губ даже слегка изогнулись в надменной полуулыбке.
— Вы так и не решились посетить станцию, монсеньор Рейес. Три года кружить вокруг, чтобы в итоге прислать вместо себя чужого эффектора. Довольно унизительная позиция для того, кто призван был стать судьёй на этом процессе.
Судья Энис с этими словами едва заметно изменился в лице, словно о чём-то внезапно догадавшись.
— Это ваше предположение, не моё. Тот факт, что я решил не путать своим личным вмешательством карты всем вам, не делает вас правыми, а меня виноватым.
— Звучит довольно уверенно для человека, пять столетий проведшего вдали от бед Галактики.
— Человек. Так вы всё-таки признаёте меня человеком? Вы все?
Повисла неприятная пауза, сопровождавшаяся ритмичным постукиванием металла о металл. Рейес опустил взгляд. Так и есть, это Даффи с увлечённым видом цокал контрольными кольцами. Он же в итоге первым и заговорил, воспользовавшись моментом:
— Вы только не обижайтесь, пусть я в этом собрании и младший по званию, но скажу, — и продолжил, набрав воздуха в грудь: — Вы, конечно, человек, во всяком случае, пока. Да только мы про вас ничего, если так подумать, не знаем. Однако мы сюда добирались в такую даль не из пиетета к вам или вашему, хм, прошлому.
Зачем Даффи прибавлял к каждому слову вздохи и присказки, Рейесу было не понять.
— Хорошо. В таком случае, перейдём к делу. Все без исключения собравшиеся, включая меня, получили в своё время от Соратника Улисса настойчивое предложение принять участие в этом расследовании. Однако он не предупредил нас об одном.
Рейес обвёл остальных холодным немигающим взглядом.
— Что мы столкнёмся в попытке осознать случившееся с таким невероятными количеством противоречий. Вы все прекрасно знаете, что показания свидетелей могут не соответствовать друг другу, а факты — не биться с элементарной логикой. И сначала это ещё можно было списать на банальный обман с целью выгородить кого-то или представить события трёхлетней давности в выгодном для себя свете. Генерал Даффи подтвердит, во время расследований бывает и не такое. Люди склонны к обману, не всегда осознанному, но самообман ничем не лучше прямого вранья и умалчивания, поскольку его ещё сложнее изобличить. Однако и Судья Энис, и маршалы журидикатуры, и, в конце концов, собравшиеся на борту «Тсурифы-6» обладатели искры несомненно способны распутать в итоге любые подтасовки, да хоть бы и искренние заблуждения.