На этом месте даже Даффи перестал, наконец, цокать и сосредоточился на сказанном.
— И если я, как было верно замечено, просто ввиду собственной удалённости от расследования ещё мог бы списывать все эти нестыковки на недопонимание или ошибки при донесении информации, в конце концов, мои когнитивные способности ещё далеки от идеала, то в случае каждого из вас подобные скидки применимы с трудом.
— Не напоминайте, Рейес, лучше не напоминайте.
Немезида хрустнула костяшками пальцев, сжимая ладонь в кулак.
— А вы, Судья, вы тоже заметили?
— Я бы не сводил происходящее к банальном вранью, но да, мягко говоря, тут многое не сходилось с самого начала, и со временем дело становилось всё запутаннее. Но знаете, когда речь идёт о межзвёздных перелётах с присущей им декогеренцией сигналов связи, некоторая непоследовательность событий вполне объяснима.
— Генерал, а вы что скажете? Вы опытнее нас всех в том, что касается межпланетных расследований.
Даффи задумчиво пожевал губу.
— Честно говоря, мне сразу пришло в голову, что многое в этом деле вообще никак не бьётся. Не говоря уже об истории с «тремя шестёрками» и их бешеными капитанами. Взять хотя бы это трёпаное послание с борта «Эпиметея»!
— Тут мы подходим к самому важному. Скольким из вас приходилось испытывать ощущение, что нас буквально кто-то водит за нос? Кто-то очень настойчивый, почти одушевлённый, но не имеющий вещественной формы.
— Да вы точно философ, — неприятным голосом повторился Даффи.
— Заканчивайте тянуть, это омерзительно, — снова хрустнула кулаком Немезида.
Остальные молчали. И тогда Рейес решился.
— По моей просьбе Воин только что совершил ещё один рейс к Старой Терре, в его задачу входило доставить единственное сообщение.
— Только не говорите мне, что вы попытались связаться с Хранителями. Воин, вы же были не в курсе, да? Узнаю старую школу! — Лилия вскочила, как будто куда-то собираясь. — Немедленно доставьте меня на станцию!
— Хранители? — Даффи же, не обращая на неё внимания, одним прыжком подскочил к Рейесу и схватил его за рукав. — Те самые Хранители? Что вам о них известно? Они на Старой Терре? И что они ответили? Не молчите, ну!
Воин тоже на секунду, казалось, утерял свою скалоподобность, глаза его так и бегали. И лишь Судья наблюдал за всеобщим оживлением из своего угла сосредоточенным взглядом спортивного рефери, считающего в уме очки в пользу победителя.
— Угомонитесь. Они в любом случае не ответили. Как, впрочем, и ожидалось. Но я абсолютно уверен, когда говорю, что мы имеем дело с самым безжалостным противником в этой вселенной.
— Вы говорите о фокусе? — снова хихикнул явно разочарованный таким поворотом Даффи.
— Я говорю о времени. Или, если хотите, причинности.
Немезида в ответ разве что зубами не проскрежетала:
— Все эти рассуждения о «жёлобе» были хороши до Века Вне, хотя с тех пор и порядком поизносились, но чтобы кто-нибудь всерьёз признавал за слепотой Хранителей нечто субъектное, обладающее собственной волей, такого я от вас не ожидала. Даже Ромул до такого не доходил в своих построениях.
«Даже Ромул». Звучала эта реплика, походя брошенная в лицо Рейесу, донельзя оскорбительно. Но ему сейчас было не до лишних сантиментов.
— Да, Лилия, я помню, как вы обвиняли Соратников в том, что они оправдывают собственную беспомощность, своё бессилие перед силой обстоятельств надуманным детерминизмом. Но я сейчас не об этом. Ситуация изменилась, за три года расследования она стала ухудшаться непосредственно у нас на глазах.
Рейес поднял глаза вверх, будто высматривая там что-то только одному ему видимое сквозь все палубы и переборки.
— Если существует в этой реальности причина, по которой я бы никогда не пускал людей к фокусу, это она. Чужая брана. Никто из тех, кто способствовал той триангуляции, на самом деле понятия не имел, к чему всё придёт в итоге. Но собравшиеся здесь оказались теми единственными, кто первым должен был уяснить, насколько всё плохо.
И снова опустил взгляд, цепляясь за эти лица, как за спасительную соломинку.
— Всем здесь собравшимся должно быть очевидно, в какой момент у нас на глазах начала рушиться сама основа мироздания.
Все в ответ крепко задумались, но первым на этот раз подал голос Судья:
— Вы говорили на борту «Ларри Эхо Хоук» по пути сюда, что финнеанский мятеж был неизбежен. Но не в текущей реальности. Мне это врезалось в память, но я так и не переспросил с тех пор, что вы имели в виду.
— Мятеж контр-адмирала Молла Финнеана зафиксирован на скрижалях Большого Цикла, который привёл Ромула на его путь задолго до гибели Матери. Но эта реальность была сломана, поскольку здесь Железная Армада не уничтожала Старую Терру, и с тех пор мы словно какие-то куклы, по инерции копируем то, что для нас не должно было состояться вовсе, потому что для того больше нет причин. Бомбардировка, Век Вне, возведение Цепи, Бойня Тысячелетия, финнеанский мятеж и грядущая за ним великая битва у Барьера случились и ещё случатся совсем не так, как было предсказано Ромулу. Об этом знаю я, об этом знают Хранители и об этом знает Симах Нуари. Вероятно, ирны тоже в курсе.
Тут Рейес мучительно откашлялся, прочищая саднящее горло, и только затем продолжил:
— И вот теперь, когда мятеж закончился ничем, я вижу, что это никакая не случайность, и не глупый культ карго. Но и не предопределённость, как считает Улисс со своими эффекторами. Нет, всё гораздо паршивее. И страшнее.
— Говорите по делу, Рейес, иначе нам придётся вызвать сюда Ромула.
Глаза Рейеса вспыхнули в ответ нехорошим огнём, откликаясь на спазм в груди.
— Вам, Лилия, последить бы за своим языком. Кто если не вы в курсе, что будет, если Ромул на самом деле вернётся. Именно потому я и не стал бы пока соваться на станцию. Не будите лихо.
И шумно выдохнул, мучительно успокаиваясь.
— Если вкратце, тот факт, что в результате триангуляции Превиос и посланник ирнов не вполне осознанно, но по крайней мере неслучайно провалились в погоне за фокусом на чужую брану, никем не подвергается сомнению. Однако недавно генерал Даффи получил по своим каналам подтверждённые сведения о том, что они оттуда только что благополучно вернулись.
Даффи при этом сделал в ответ большие глаза и открыл было рот, чтобы как-то всё сказанное прокомментировать, но вовремя спохватился и вновь отчаянно зацокал кольцами. Молча.
— А причём тут причинность? — Судья оглядывался по сторонам с интересом, но ему не хватало банальных знаний в предметной области. В отличие от остальных, которым полученные сведения были явно не в новинку.
Первым сжалилась над ним Немезида:
— Согласно одной из теорий, чужие браны могут обладать вариациями физики как с нулевым, так и обратным нам течением времени. Таким образом Превиос если как-то и вернулась к нам, то прежде побывав в прошлом. Возможно, драматически отдалённом.
— И что это объясняет?
— Это объясняет всё! — Немезида рухнула обратно в кресло, вновь машинально захрустев костяшками пальцев. — Противоречия в показаниях, размножающиеся митозом «три шестёрки», да даже самую странную хрень во всей этой истории — поддельное послание ирнам с борта «Эпиметея» это объясняет легко и просто!
— Так объясните же мне!
Даффи на секунду оторвался от своего раздражающего цоканья и проворчал, почти не разжимая губ:
— Мне Кабесинья-третий первым начал жаловаться на противоречия в собственных воспоминаниях. Но потом и я за собой начал замечать. Пусть бы их, вояк адмирала Таугвальдера, с их служебным рвением и честью мундира, но я не стану сам себе-то врать. А тут, что ни день, то всё больше ерунды творится.
Так, пора это заканчивать.
— Судья, если я прав, мы тут имеем дело с отчаянной попыткой самой окружающей нас Вселенной восстановить, сшить белыми нитками причинности естественный ход вещей. Точно также, как эхо-импульсы угрозы своим барражом устраняют саму причину искажения законов неубывания энтропии на определённом участке космического пространства, так и любые возможные нарушения причинно-следственных связей приводят к необратимым последствиям в односвязном пространстве Вселенной.
Рейес поднялся на ноги, закругляясь.
— И Превиос с командой коммандера Тайрена вольно или невольно запустили этот механизм.
— Но погодите, Рейес, но это же ничего не объясняет! Голая схоластика, — Судья мотал головой, споря будто бы не столько с собеседником, а скорее с самим собой: — Суперсимметричные каналы эхо-импульсов формируются по известному механизму, подобно тому как виртуальные электрон-позитронные пары в море Дирака могут быть разорваны гамма-квантами или гравитационным полем на границе файервола, чтобы тотчас проявится в материальном мире. Но это не делает подобные воздействия на среду ни последовательными, ни обладающими какой-то конкретной целью!
— Вы не правы, Судья Энис, — Даффи произносил эти слова с успокаивающей интонацией, как ребёнку малому. — Физические процессы, конечно, понятия не имеют, к чему там они статистически должны в итоге привести. Однако это не мешает им в точности к этим самым результатам приводить. Испускание и поглощение конкретного гравитона случайно, однако падение яблока на голову Ньютону — не случайно ни в малейшей степени. Макроскопический мир имеет дело с гигантскими ансамблями вероятностей, в которых случайности неминуемо подменяются закономерностями. На межзвёздных масштабах эти закономерности приобретают статус непреложных законов, сопротивление которым чревато. Мы взорвали звёзды, которые не должны были взорваться. Мы проникли на чужую брану, вероятность попасть на которую для макроскопического объекта равна нулю и даже чуть меньше. И теперь неминуемо столкнёмся с последствиями, с каждым часом всё более тяжкими. Да по сравнению с этим Железная армада нам покажется лёгкой прогулкой, если мы не сумеем как можно скорее скомпенсировать уже совершённое!
— Так всё-таки, вы же не имели в виду нечто конкретное, какую-то, я не знаю, неведомую силу, которая противостоит человечеству, — в голосу Судьи чувствовалось раздражение, он как будто искренне жаловался на то, что его обманули.