— Все его войны говорят об этом, армия не может лгать.
— И чем ты только думал, братец? Ты опозорил честь нашей семьи! — Джигджид в сердцах схватил Мандухая за грудки и начал его трясти.
— Я не виноват, что у того царевича были заколдованные гусли! Говорю же, это они заставили меня плясать!
— Да будто я поверю в эти небылицы! — нахмурился старший брат, резко отпустив его, от чего младший потерял равновесие, упав на ковры. — Ты слабак, Мандухай!
— Не успели мы ехать в Ургу, как услышали от бывших с тобой кочевников эти новости.
— Ты всегда был проблемным, а теперь ещё и навлёк позор на нашу семью!
— И вы двое должны его смыть. — Батухан окинул старших сыновей серьёзным взглядом. — Вы должны немедленно найти этого Ивана-царевича и сразиться с ним! Его кровь на ваших мечах смоет наш позор. В знак победы принесёте мне его голову.
— Мы сейчас же выступим! — с готовностью заверил его Джигджид.
— Вы проиграете ему. — Мандухай вытер кровь, которая выступила из-за того, что он больно приложился носом об пол и, кажется, сломал его. — Он использует колдовские гусли.
— Да пусть использует, что хочет, мы не проиграем! — хмуро ответил Хадак. — Жди нас с победой, великий хан.
— Отправляйтесь уже. А этого, — он указал на младшего сына. — Бросить в одиночную яму, пусть посидит и подумает о своей никчёмной жизни.
Мандухай хмуро вышел вместе с подчиненными отца, веря в то, что вскоре тот и сам поймёт, кто такой этот Иван-царевич.
— У него были волшебные гусли. — хором сказали старшие братья, недавно вернувшиеся в Ургу.
— Как вы и наказывали, мы вызвали Ивана на поединок, но он нас заколдовал.
— Он самый настоящий колдун, отец!
— Вы решили свести меня в могилу? — нахмурился Батухан, он уже заранее услышал нерадостные вести от вернувшихся кочевников и теперь пребывал в прескверном расположении духа.
— Всё, как говорил Мандухай, у Ивана-царевича были волшебные гусли, это они во всём виноваты.
— Бросьте их в темницу к младшему и подготовьте мою лошадь, я сам разберусь с этим царским выродком. Он пожалеет, что на свет родился! — хмуро приказал верховный хан, направляясь к выходу из шатра. — Уведите их с глаз долой!
— Но отец! Это правда! — пытался достучаться до него Хадак, которого уже скручивали приближённые к хану кочевники.
— Ты проиграешь этому царевичу, отец, остановись! — поддерживал его брат.
Но верховный хан не хотел никого слушать.
— Рот им заткните. — добавил напоследок Батухан прежде, чем покинуть свой шатёр.
— Ты и есть тот самый Иван, сын царя Берендея, что опозорил моих сыновей? — хмуро спросил Батухан, разглядывая стоящего перед ним златовласого юношу, который не выглядел как тот, кто способен победить даже одного из слабейших его приближённых, что уж говорить о сыновьях, которых хан самолично тренировал едва те научились ползать.
— Рад, что вы знаете моё имя, великий хан. — лучезарно улыбнулся Иван.
Они вновь стояли в центре огромного круга из кочевников, которые с большим интересом наблюдали за происходящим, о чём говорят противники никто не слышал, слова быстро уносил разгулявшийся степной ветер, так что всем оставалось лишь догадываться о том, что происходит сейчас в центре.
— Моё имя Батухан, я верховный хан и властитель степных земель. Как посмел ты, мальчишка, опозорить мой род?
— Ваши сыновья сами начали плясать от испуга при встрече со мной.
— Они твердят, что гусли у тебя колдовские, от этого они и потерпели поражение.
— Колдовские? Разве похож я на могучего чародея?
— Ты и на богатыря не похож. Так что в этот раз сражайся со мной как подобает на мечах, а не как скоморох с гуслями.
— А вы боитесь проиграть скомороху с гуслями, великий хан?
— Что ты несёшь?
— Стало быть правду о вашем роде-племени говорят.
— О чём ты?
— О том, что все ваши родичи трусливы и сваливают свою слабость на волшебные гусли.
— Ты мне зубы не заговаривай. Положи их и дерись со мной как подобает.
— Как пожелаете, верховый хан.
Иван демонстративно сложил гусли в дорожный мешок и вынул меч, становясь напротив соперника.
— Ты пожалеешь, что появился на этот свет, мальчишка. Сегодня я отправлю тебя к праотцам!
Батухан напал первым, не сдерживая своей силы, вспоминая былое время, когда сражался по нескольку раз на дню, но Иван ловко увернулся от тяжёлого меча. В отличие от своих сыновей, которые были в своей лучшей богатырской форме и действительно могли одолеть его в честном бою, старый хан, отъевший пузо в Урге, не представлял для него никакой угрозы. Как ни старался Батухан одолеть своего противника, какие приёмы ни пытался использовать, ничего не получалось. Иван благодаря молодости и ежедневным упражнениям с мечом в царском тереме был более ловким и проворным, напоминая хану своими движениями Мандухая, который до той выходки с гуслями держал в страхе всю свою армию. Он одерживал верх над старым ханом с невиданной лёгкостью, и вскоре тот вытянул вперёд руку.
— Признаю, силён ты, Иван-царевич. — нехотя произнёс Батухан. — И моих сыновей одолел, и меня. Отныне покуда ты и твои потомки будут править Тридевятым, мы не вторгнемся на его границы.
— Я благодарен, что мне выпал шанс сразиться с великим ханом и его сыновьями. — он поклонился противнику, но затем поднял на него суровый взгляд. — Однако я надеюсь, что вы будете мудры, и сдержите своё слово. В противном случае я вернусь и заставлю плясать под свои гусли каждого степного кочевника.
— Я слов на ветер не пускаю. — хмуро заметил Батухан, а затем сунул свой верный меч, украшенный драгоценными каменьями в ножны и протянул их царевичу. — Это доказательство моих слов, передай его своему отцу. А сейчас мы отправимся в Ургу, а вы уберётесь к себе в Тридевятое, прощай, Иван-царевич.
— Будьте осторожны по дороге.
Верховный хан пробурчал под нос что-то вроде «несносных мальчишек» и направился сгонять своих людей в обратный путь до столицы.
Степан, который всё это время находился подле царевича, подбежал к нему:
— Вы спасли всё царство, Иван-царевич. Век ваших подвигов не забудем! — поблагодарил он, поклонившись царевичу в пояс. — Но почему вы решили не играть на гуслях в бою с верховным ханом?
— Потому что тогда он бы поверил словам своих сыновей.
— Значит, в этом и состоял ваш план? Выманить на бой Батухана?
— Да, надеялся, что старый хан не сможет сражаться наравне со своими сыновьями, и я смогу его одолеть. — Иван облегчённо выдохнул. — Честно говоря, я очень боялся того, что мои догадки не подтвердятся.
— Вы настоящий богатырь, Иван-царевич! Теперь о вас будут слагать легенды.
Иван засмеялся и погладил гусли, находящиеся в мешке:
— Просто воля случая, Степан. Мне в очередной раз повезло.
— Не говорите так, если бы не ваша смекалка, во век не смогли бы одолеть такого противника!
Иван смущённо почесал затылок:
— Давай вернёмся в Залесную, мне ещё до столицы пару дней конным ходом добираться, а там моя ненаглядная уже заждалась да царю-батюшке ответ дать должно.
Степан понимающе закивал, скорее забираясь на коня.
— Рад видеть вас в добром здравии, сыновья мои. — Берендей окинул сыновей взглядом, задержавшись на младшем, старшие прибыли в Царьград ещё пару дней назад, а вот об Иване ничего не было слышно.
Старый царь сильно беспокоился за своих детей и уже много раз корил себя за то, что дал им столь тяжёлое задание, особенно после того, как из Залесной прибыл гонец с докладом о истинной численности противника. Царь было начал собирать армию, но прибежавший опосля другой гонец доложил, что волноваться уже не о чем, Иван-царевич хорошо справляется с защитой, так что с отправкой стрельцов решено было повременить.
— Тосковал по тебе, царь-батюшка! Как хворь твоя? — елейно поинтересовался Василий, нарушая образовавшуюся тишину.
— Тяжко было в ваше отсутствие, не нужно было мне взваливать сие бремя на сыновьи плечи. — Берендей с трудом унял подступающую дрожь, которая сразу после все же прорвалась, тело непроизвольно задёргалось да так сильно, что сыновья побежали ближе к трону, но царь лишь вытянул дрожащую руку вперёд. — Всё хорошо, лучше расскажите, как всё прошло.
— Я отразил несколько нападений на Большую Степь. — начал первым Сергей. — Денно и нощно мы обороняли границу от супостата, но всё новые и новые силы прибывали, пока в однажды всё не прекратилось. В один момент кочевники ушли и больше не возвращались. Смог я показать супостату, батюшка, чего стоит царский сын.
— Ты хорошо поработал, Сергей. Я слышал от воевод, что ты храбро сражался на ратном поле.
— Благодарю, царь-батюшка. Ежели нужно будет вновь в бой идти, я всегда готов.
Приступ дрожи с трудом успокоился, и Берендей обратился к среднему сыну:
— Что насчёт Малой Степи, Василий?
— Пока я был там, никто не напал на сию деревню. Ханы настолько испугались моего присутствия, что даже не посмели туда вторгнуться.
Сергей демонстративно закатил глаза, не веря ни единому сказанному слову.
— Местный воевода тоже докладывал, что нападений на Малую Степь не было.
— Видите, царь-батюшка, я могу решать такие дела одним своим присутствием.
— Брешешь ты. Малая и Большая Степь рядом расположены, посему я отвлёк всё внимание на себя.
— Это уже не моя забота. — развёл руками Василий.
— Ах, ты бессовестный…! — начал было Сергей, но отец сразу же прервал их.
— Хватит ссориться! Сергей, Василий! Вы больше не дети малые!
Оба замолчали, сверля друг друга недовольными взглядами, а Берендей тем временем завершил свой опрос младшим царевичем:
— Поведай нам, Иван, что с тобой приключилось в Залесной? Ты задержался на границе дольше всех, и когда я получил гонца с докладом, то порядком испугался. Это правда, что войско Мандухая, стоящее под деревней было в несколько раз больше наших пограничных?