— Я сделала всё, как ты сказала. — Влася вышла из вод, встав прямо напротив неё.
— Как мы и договаривались. — неизвестная протянула ей небольшой холщовый мешочек.
Влася осторожно взяла его и развязала тесёмки, заглянув внутрь. Полностью убедившись в содержимом, она кивнула:
— На этом наше сотрудничество закончено, надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
— Я тоже, Власелина. — фигура скрестила руки на груди. — Не смей и близко приближаться к Ивану-царевичу.
— Я бы не посмела, мне моя жизнь ещё дорога. — побледнела русалка.
— Дядям своим передай, что мы не будем вмешиваться в ваши мокрые дела, пока их действия не отражаются на благополучии Тридевятого.
— Дяди знают, мы будем тише воды, ниже травы. — пообещала Влася.
— Увижу тебя в Царьграде — убью. — добавила напоследок фигура и растворилась в прохладном ночном воздухе.
Русалка, наконец, выдохнула. Она осела на землю, ноги всё ещё дрожали от глубокого страха перед неизвестной. Её слова не были беспочвенными, если захочет — сотрёт с лица земли и саму Власю, и всех жителей Иволги.
— Сдался мне этот Царьград… — она сглотнула, развернув содержимое мешочка.
В нём был небольшой глиняный горшочек с плотно прижатой к горлу крышкой, Влася ловким движением откупорила её и сделала небольшой глоток, плотно запечатав его. В глазах тут же помутнело, она упала на землю и потеряла сознание.
Иван вернулся в деревню Ивушки под покровом ночи, и удивился, что даже сейчас здесь то и дело мелькали люди, поэтому его появление не осталось не замеченным.
— Батюшки, да это же Иван-царевич! — громко воскликнула заприметившая его женщина. — Мы уж думали, что вы в речке утопли!
— Жив-живёхонек! — вышел к нему один из царьградских стрельцов. — Вы как, Иван-царевич? Лекаря позвать? — он с беспокойством начал осматривать царевича.
— Да вы до нитки промокли! Надо скорее в баньку! — запричитала ещё одна баба рядом.
— Всё хорошо, я в порядке. — успокоил собравшихся Иван, а затем спросил. — Сколько меня не было?
— Три дня кряду. Мы уж тут места себе не находили. — всхлипнула женщина, к ней потихоньку начали подтягиваться другие жители. — Мужики всю речку изныряли, но нигде вас не нашли.
— Давеча гонец из Ивушек прибыл. — объяснил царевичу стрелец. — Сказал, что пропали вы, сыскать никто не в силах. Тут же царь-батюшка гарнизон на ваши поиски отправил.
— Где же вы были, Иван-царевич? — спросил подошедший староста, которого разбудил всеобщий гомон и громкие звуки за окном.
— У водяного гостил. — туманно отозвался Иван.
— Шутник вы, конечно, Иван-царевич. — засмеялся кто-то, а местные крестьяне поддержали его.
— Эй! — недовольно крикнул староста. — Я сразу говорил, что это проделки нечистой силы!
— Речка больше не мелеет? — спросил царевич, игнорируя всеобщее веселье.
— Тьфу-тьфу! Всё как прежде стало! — ответил стрелец. — Ваши братья уже возвращаются в Царьград.
— Стало быть и мне пора. Тоска по дому уже одолевает, мочи нет.
— Когда изволите отправиться, тогда и поедем. — с готовностью сказал стрелец.
— Чего же ждать? Поедемте сейчас. — улыбнулся Иван.
— Но как же так, Иван-царевич? Ночь глубокая на дворе! Вы весь промокший! Куда в таком виде ехать? Может, хоть в баньку? — предложил староста.
Юноша тяжело вздохнул, пребывание под водой сильно утомило его, как и постоянно сырая одежда, под водой он из-за этого не беспокоился, но на поверхности из-за мокрой рубахи и портков осенними ночами было довольно холодно.
— Хорошо, в баньку можно. — согласился он.
Староста тут же унёсся будить служек. Иван-царевич в баньку идти желает!
Берендей крепко обнял младшего сына, его руки дрожали, а из глаз лились горькие слёзы.
— Испугал ты меня, Иван-царевич. — причитал старый царь. — Гонец передал, что найти тебя не могли, утоп думали.
— Я в добром здравии, батюшка, не о чем тревожиться. — заверил его царевич, успокаивающе поглаживая рыдающего отца по спине.
— Разве можно так отца старого пугать? — он укоризненно покачал головой, нехотя отрываясь от любимого чада. — Думал, раньше времени преставлюсь.
— Не говорите такого, царь-батюшка, я бы никогда не оставил Тридесятое. — заверил его царевич.
— Что ж ты делал все эти дни? — устало спросил Берендей, утирая остатки слёз заботливо поднесённым Прошкой платком, он не спал с тех пор, как получил известие о пропаже младшего царевича.
— Гостил на дне реки.
— Вот как. — убрал мокрый платок царь. — И как там Водован поживает?
Иван удивлённо взглянул на отца.
— Что? Царь должен знать всех своих подданых, даже если это всего лишь нечистая сила.
— Водован давеча преставился.
— Вот как.
Царь замолчал, переводя взгляд на портрет любимой покойной жены.
— Русалку его любимую один из деревенских людей погубил, с тех пор характер у водяного прескверный стал. Надо было сразу понять, что раздел реки его лап дело, старый я дурак…
— Но сейчас всё хорошо, царь-батюшка, Иволга в прежнем русле, вы в добром здравии…
— Ты прав, Иван. — согласился с ним царь. — Пора мне в последний раз всех вас по поводу испытаний собрать.
— Я передам братьям.
— Будь так добр. Хотелось бы мне скорее на ваших свадьбах погулять. — довольно улыбнулся Берендей. — Вот только первенство тебе не смогу в этом испытании отдать. Сам понимаешь, нечистая сила — это тема тёмная.
— Я понимаю, царь-батюшка. Извольте не беспокоиться.
Берендей проводил младшего сына задумчивым взглядом. Хороший царь из него выйдет, мудрый да справедливый, а раз уж сумел сладить и с кочевниками, и с силой нечистой, значит ещё и храбрый. Царь знал о водяных речки Иволги не понаслышке, однажды его отец брал царевичей с собой на праздник в одну из речных деревенек, там и встретил будущий царь водяных, те на русальной неделе к людям вышли на общие гулянья. Водяные, как он их помнил, выглядели тогда, как крепкие деревенские мужики, приняв сие обличие из-за особого времени года, но исходила от них какая-то внутренняя тёмная сила, какую обычному человеку было просто так не одолеть. Царские думы прервали собравшиеся царевичи, благо Ивану долго не пришлось искать старших братьев, они быстро обнаружились во дворе перед теремом.
— Рад видеть вас всех в добром здравии!
Сыновья поклонились отцу.
— С сегодняшнего дня ваши испытания закончены, и покуда я решаю, кто из вас троих достоин трона Тридевятого царства пора нам честным пирком да за свадебку собраться. — он окинул царевичей тёплым взглядом, предвкушая всеобщее веселье. — Подготовкой к пиру я сам лично возьмусь, а вы отдыхайте, хорошо потрудились на последнем испытании! — похвалил их царь.
— Значит ли это, что в последнем испытании нет победителя? — осторожно спросил Василий.
— Именно так. — согласился с ним Берендей. — До меня дошли слухи, что вы с Сергеем сделали всё, что могли для крестьян из затопленных деревень. От лица всего Тридевятого царства благодарю вас.
— Чем же занимался Иван, покуда мы в поте лица трудились на наводнённых территориях? — спросил Сергей, взглянув на младшего брата. — До нас дошли слухи, что давеча ты утонул в Иволге.
— Я был занят изучением корня проблемы. — туманно отозвался тот.
— И что? Нашёл его? — с усмешкой спросил Василий.
— Раз река вновь вернулась в прежнее состояние, то, стало быть, нашёл.
— И в чём же была проблема? Просвети нас.
— Она была на дне.
— Да ты издеваешься, Иван!
— Немедленно прекратите ссориться. — устало попросил их Берендей. — Лучше потратьте свои силы на подготовку к свадьбам, помогите своим невестам в сборах да насладитесь последними деньками холостяцкой жизни.
— Будет исполнено, царь-батюшка. — усмехнулся Василий, уж он-то планировал вкусить радость своей холостяцкой жизни сполна, а после продолжать то же беззаботное веселье, но уже в другом статусе.
— Ступайте, и чтобы больше никаких раздоров! Вы трое должны стоять друг за друга горой, а не грызться как малолетние мальчишки. — наказал им отец.
Впрочем, его наставления в этот раз все пропустили мимо ушей. И дураку было понятно, что между братьями давно чёрная кошка пробежала, Берендей просто отказывался замечать очевидное. Однако царевичи покорно поклонились отцу, решив лишний раз не расстраивать его своими стычками, и поспешили покинуть горницу, планируя не пересекаться друг с другом до дня общей свадьбы.
В светлице собрались красны девицы, все они с малых лет знали Марфу да Ольгу, которым многие в тайне завидовали — надо же таких женихов смогли себе ухватить да не абы кого, а самых настоящих царевичей. В воздухе витал сладкий аромат сахарной глазури на свежеиспечённых печатных пряниках, наливных яблок и хвойного дерева, исходящий от горящих лучин.
— Ох и чудесные у вас свадебные наряды! И богатые ткани, и вышивка, ну, что за прелесть! — нахваливала подготовленные свадебные облачения одна из подружек невест.
— Да, точно вам обеим под стать, затмите своей красой любую на свадьбе! — вторила ей другая.
— Вы нам льстите. — отмахнулась Ольга. — Подумаешь ткань дорогая, да любая может зайти к купцу Афанасию да прикупить себе понравившуюся.
— Ох, Ольга Всеволодовна, у Афанасия цены больно кусачие… — покачала головой дочь придворного конюшего.
— Папеньке для меня ничего не жалко. — улыбнулась Марфа. — А твоему нужно больше жалование себе выбить, или найди наконец себе жениха богатого! Вон, у боярина Тихомира недавно жинка преставилась, могла бы и утешить его как подобает, глядишь, он тебя в жёны возьмёт.
— Да как же можно? — удивилась скромная девушка, теребя в руках кончик светлой косы. — Горе такое у человека, да и я ему в правнучки гожусь.
— Стрепится-слюбится. — отмахнулась Марфа. — Покуда у тебя сарафан новый, какая разница кто его покупает.
— Хорошо вам говорить, вы-то замуж за царевичей выходите.