— Где ты хочешь остановиться?
— Нет разницы, мне просто нужен обзор.
— Тогда давай на голой сопке?
Кощей кивнул и приказал коню снижаться. Холм действительно был практически лишён растительности, зато внизу раскинулись поля цветущего после степного дождя золотого донника. Они остановились на краю холма, и Кощей присел на плоский камень, обратив взор на дальние земли.
— Я посмотрю, что здесь можно собрать в окрестностях, пока ты занят осмотром.
— Не уходи далеко.
Она кивнула и скрылась в противоположной стороне, а Кощей сосредоточил всю свою магию в глазах. Дивноград встал перед ним как на ладони, он видел местный кремль, царский терем и даже снующих повсюду жителей Тридесятого царства. Каждая деревенька, каждый небольшой домик, каждый изгиб речки… Ничто не могло укрыться от орлиного взора тёмного чародея.
— Я захвачу Тридесятое за пару дней. — спокойно заметил он, возвращая себе нормальное зрение, оглядевшись в поисках Василисы.
Солнце высоко стояло над головой и нещадно жарило сквозь тёмную ткань кафтана, говоря о том, что чародей пребывал здесь довольно долго. Кощей поднялся с камня и потянулся, он совсем потерял ход времени. Василисы не было поблизости, скорее всего задержалась среди горных трав. Однако на сопке колдунья не обнаружилась, как и на соседних. Лишь платок, набитый тем самым донником, что был виден с вершины холма, оказался в зарослях колючего шиповника в долине. В воздухе парили едва заметные следы светлой магии, не принадлежавшей Василисе. Он спустился вниз по долу и обнаружил несколько помятых растений, всё прерывалось здесь.
«Василиса предала их или меня?..» — пронеслось в мыслях у тёмного чародея. И к гадалке не ходи, чтобы понять, кто причастен к исчезновению. Она была одной из Сестёр, но одновременно с этим и будущей царицей всего мира. Холодный расчёт велел звать Полночь, но ранее глубоко заточённые в сердце чувства шептали: «Поверь в последний раз…»
В последний раз.
Терем Сестёр обнаружился быстро, женщины сновали по двору, хлопоча по хозяйству, несколько девочек упражнялись с луком на полянке неподалёку, а одна из тех, что постарше, собирала в плетёную корзинку созревшую вишню. Рваный шрам украшал её лицо.
Кощей появился сзади и холодно заметил:
— Закричишь — убью всех.
Корзинка выпала из рук, летние ягоды пунцовыми каплями застыли в пожелтевшей от палящего солнца траве. Колдунья понятливо кивнула.
— Ты знаешь, зачем я пришёл.
— Не думала, что ты явишься за предательницей.
— Меньше думай, тебе не к лицу.
— Я разочарована в своей подруге. Полюбить Кощея Бессмертного…
— Ещё слово и я убью ближайших.
Тёмная магия, витавшая в воздухе, красноречивей всего говорила о том, что он не лжёт.
— Она в подземелье, будет медленно гнить там без еды и питья.
— Веди или ваш оплот в Тридесятом постигнет та же участь, что и в Тридевятом.
«Люди склонны слепо верить своим наречённым»
Кощей спокойно шёл за колдуньей, которая увела его от терема к небольшой постройке. Она отперла с виду неказистую дверь и открыла следующий за ней ход под полом. Тёмному коридору в подземелье будто не было конца-края, пахло сыростью, а по стенам то и дело выступала чёрная плесень. Провожатая молчала, как и сам Кощей, который пытался отыскать следы магии, он был не глуп и всё ещё рассматривал вариант с тем, что Василиса на самом деле предала его. Впрочем, ловушка это или нет, он скоро узнает. Да и какая разница, если никому не удастся его заточить?
Тёмный коридор закончился широкой залой, в центре которой на двенадцати цепях, соединявшихся в мощные кандалы, висела Василиса. Едва услышав шаги, она подняла взор, в глазах заблестели горючие слёзы, а губы задрожали.
— Ты всё-таки пришёл… — прошептала она.
— Хочу забрать свой зверобой. — спокойно ответил Кощей, окидывая взглядом пустую залу на предмет скрытой магии.
— Оставь меня и уходи. — внезапно взмолилась она. — Я никогда не прощу себя, если это ловушка, подготовленная для тебя. Ты был прав во всём. Глава знала, что ты не поверишь, она отправила меня на верную смерть!
— Никто не сможет помешать мне, кроме избранного. Глупые Сёстры тем более.
Он самоуверенно направился в центр, с каждым шагом приближаясь к пленнице.
— Кощей, нет! — Василиса плакала навзрыд. — Я не знаю, что они задумали!
— Брось. Никто не сможет причинить мне вреда, ты же знаешь.
— Глава сильнее, чем ты думаешь!
— А… Эта старая мусорщица? Даже не удосужилась к тебе охрану приставить, вот тупица.
Он остановился напротив, глядя в красные заплаканные глаза напротив.
— Слышала об истинной любви, о которой сказывается в сказках? Я раньше не верил, но сейчас её не упущу.
Он коснулся ладонями цепей и пустил по ним магию, дабы сорвать оковы, но стоило ему дотронуться тёмного металла, как тот весь покрылся светло-зелёными древними символами, а оковы защёлкнулись уже на его запястьях. Всё ещё рыдающая Василиса сделала несколько шагов назад и застыла. Кощей рванул цепи в надежде, что это всего лишь дешёвый трюк, разве кому-то под силу заточить его? Самого могущественного чародея во всём мире, грозу континента! Но магия, покидающая его тело, говорила об обратном, убегая по цепочке рисунков. Невиданная доселе слабость накатила на него, а в голову ударило тупое осознание.
В последний раз.
Он доверился человеку в последний раз.
— Мне так жаль, дитя моё.
Запах яблоневых цветов достиг до его уплывающего сознания вместе со светлым образом Главы Сестёр, что обнимала и прижимала к груди рыдающую Василису.
Он не видел в её словах лжи, потому что всё сказанное было правдой. Она любила его всей душой, чувства были искренни и чисты, но разум выполнил вверенное ему в руки задание. Карие глаза вновь обрели чёрный цвет и потухли навсегда.
Любава осторожно постучалась в верхнюю комнату, где уже третий день безвылазно сидела Василиса, колдунья после произошедшего ни с кем словом не обмолвилась, не притрагивалась к пище, и даже не реагировала на тёплые объятия подруг.
— Вот она истинная любовь. — сказала вчера Глава, наблюдая за тем, как Любава пытается растормошить её, но жизнь словно оставила хрупкое девичье тело, а сердце осталось в темнице рядом с Кощеем.
— Как она могла полюбить его? Он ведь сущее зло! — непонимающе спросила колдунья, осторожно укладывая Василису на постель, и села рядом, ласково поглаживая её по светлым волосам.
— Ей он виделся не как зло. Любовь способна творить чудеса, и она же губительна. Всё на свете есть яд, Любава.
— Поэтому Кощей ничего не заподозрил? Я была поражена, что он так легко попался.
— Люди склонны слепо верить своим наречённым.
— Добавь в осенник зверобоя… — пересохшими губами прошептала Василиса. — Не трогай голыми руками…
— Василиса!
Любава обняла подругу, прижимая её к себе, но та никак не реагировала, лишь шепча одной ей понятный бред.
— Моя дохлая кошка окончательно разложилась…
— Глава, она не в себе. — тяжело вздохнула Любава. — Вы ведь поможете ей?
— Я надеялась, что она найдёт в себе силы пережить потерю, но, если так и дальше продолжится, Василиса умрёт.
— Глава! — громко позвала вбежавшая внутрь девочка лет тринадцати. — Марья связалась! Царьград освобождён, как и всё Тридевятое, царь Еремей на троне, наследники возвращаются из-за моря! — на одном дыхании радостно выпалила она.
— Чудные вести, моя милая. Расскажи об этом остальным.
— Культ тоже уничтожен? — спросила Любава, держа Василису за руку.
— Говорят, что некоторые успели уйти. Многие отправились к Тридесятому, поскольку Кощей не вернулся в назначенный срок. Сёстры ищут их в высоких горах.
— Пусть продолжают поиски, нужно истребить всех до единого.
— Я передам наставления Марье, Глава.
Девочка скрылась за дверью, радостно крича на весь двор, что они наконец-то победили.
— Я вторгнусь в её мысли и закрою воспоминания о Кощее, это единственный способ уберечь нашу девочку.
Глава склонилась над колдуньей, но стоило ей лишь коснуться её лба, как чужая рука сжала запястье стальной хваткой, Василиса подняла на старушку глаза полные ненависти.
— Вы не заберёте его у меня. — холодно процедила она и отпустила руку, возвращаясь в прежнее состояние живого мертвеца.
— Присматривай за ней, Любава. Она сильная и со временем сможет смириться с потерей, но ей нужна твоя поддержка.
«Ей нужна моя поддержка» — повторила про себя слова Главы девушка, опускаясь рядом с бубнящей что-то себе под нос Василисой.
Она расчесала гребнем светлые волосы, вновь убирая их в косу. Состояние подруги не менялось, бессвязный бред, глубокие мешки под глазами, спутанное сознание. Любава даже не представляла, что пришлось пережить Василисе, когда та захлопнула кандалы на запястьях своего возлюбленного. Она бы точно не смогла решиться на такой шаг…
— Кажется, теперь я знаю, какие молодцы тебе нравятся. — едва заметно улыбнулась Любава, поглаживая Василису по плечу. — Он был умён, не так ли? Тебя бы не заинтересовал кто-то с желанием уничтожить мир просто так.
Девушка продолжала молчать, но затихла.
— Ты не должна себя винить. Ты полюбила зло, но сделала правильный выбор, и со временем сможешь себя простить.
— Я убила в нём человека. — прошептала Василиса, закрывая лицо руками.
— Он не был человеком.
— Он любил меня, он пошёл за мной, он доверился мне. Я могла изменить его…
— Вася. — Любава тяжело вздохнула, обнимая подругу. — Ты и сама знаешь, что он бы не остановился. Кощей планировал захват Тридесятого в ближайшее время. Ты спасла множество невинных жизней. Люди во всех концах земли будут тебе благодарны.
— Я хочу умереть.
— Жизнь тебе не принадлежит.
— Василисы больше нет.
Иван заслонил глаза рукой от полуденного степного солнца и широко улыбнулся проходящей мимо Варваре.