Такси я вызвала от подъезда, не желая оставаться рядом с бывшей приятельницей больше ни секунды. Пока оно ехало, я быстро чистила телефон от компромата. И первым делом удалила врученный Богданом «нож». Даже если он… В общем, я все равно им не воспользуюсь, а хранить, как выяснилось, опасно.
И «сексуальные чмок-чмок» тоже удалила. Не знаю, насколько может навредить Богдану то, что они получены до момента развода, но на всякий случай лучше стереть. У нас еще будет много нежных переписок. В будущем. Теперь главное — чтобы было само будущее.
Оставшиеся три дня я решила прожить в гостинице. В центре как раз рядом с офисом был очень красивый новый отель, куда я и приехала с двумя своими гигантскими чемоданами и дорожным рюкзаком. Провинция меняется медленнее, чем столица, но все же меняется, и я уже предвкушала, как упаду на белоснежные простыни, закажу в номер ужин и напишу Богдану что-нибудь… невинное, очень-очень невинное, чтобы пока не подставлять его. Хотя терять-то уже нечего.
Но на ресепшене меня смерили крайне равнодушным взглядом, и жующая жвачку девушка, даже не заглянув в монитор, сказала, что мест нет.
Никаких. Даже люксы заняты. Такой вот внезапный наплыв туристов в наш крошечный город.
Еще не подозревая плохого, я открыла карту, нашла гостиницу попроще через пару кварталов и потащилась туда со своим выводком багажа. Но там мне даже не открыли дверь. Я звонила, махала через витражное стекло двум смутно знакомым практически одинаковым девушкам, однако они даже не пошевелились, чтобы впустить меня.
Я их вспомнила. Это они были с Аллой, когда мы впервые собрались на «женский совет».
Стало понятнее.
Не могла ведь она реально во всех гостиницах предупредить персонал, правда?
Если б у нас еще было столько же гостиниц, сколько в Москве…
Я вздохнула и набрала маму. В конце концов, переночую на кухонном диванчике две ночи. А может, и меньше — вдруг Богдан все-таки вернется раньше?
— Дашенька! — Голос у мамы был взволнованный. — Это правда?
Блин, реально уже весь город знает?
— Что — правда? — осторожно поинтересовалась я.
— Что ты у Черновой мужа увела! Так ты об этом нам пыталась рассказать? Я думала, это у тебя в Москве был женатый.
— В Москве тоже был…
— И в Москве, и тут?! Дашенька… — Голос у мамы стал упавший. — Ну ты что? Зачем ты так? Мы же говорили: хочешь ребеночка — рожай, а зачем семью-то разрушать? Мы тебе во всем поможем.
— Мам, все вообще не так было! — попыталась я распутать этот узел.
Но она добила меня:
— Ты ведь знаешь, что у него жена беременна?
— Нет! Это вранье! Она даже не хотела никогда ребенка! — возмутилась я.
— Это он тебе сказал?.. — еще грустнее спросила мама. — Ох, малышка моя… Хорошо, бабушка еще не знает, ее это добьет.
— Мам, я… — Я сглотнула.
Бабушку я волновать не хотела, но как им доказать, что все совсем не так, как донесла молва, — не знала.
— Доченька, ты же знаешь, мы всегда на твоей стороне… Но ты должна это закончить, Дашунь. Чтобы никаких этих гадостей о тебе не говорили. Ты ведь можешь?
— Бросить Богдана?.. — тихо спросила я.
— Да.
— Мам, я тебе… попозже позвоню.
Хорошо, что уже темно и можно спокойно пореветь, спрятавшись за кустами сирени на лавочке, где когда-то, миллион лет назад, пили пиво дружной компанией и мечтали о будущем. Которое сложилось вот так. Вот так… странно.
Вытерев нос и успокоившись, я решила наконец поступить как нормальная слабая и нежная женщина. То есть позвонить Богдану, и пусть он решает мои проблемы: мужчина он или где?
— Кто тебя обидел? — сразу все понял по одному моему «привет» он.
— Неважно… — пробормотала я. — Черт с ними. Но мне нужно где-то переночевать. Придумай что-нибудь!
— Хорошо, — покорно согласился Богдан. — Но когда вернусь, все-таки скажешь, кто тебя обидел.
— Ты девушек не бьешь.
— Круг подозреваемых сузился, — усмехнулся он. — Ладно, Даш, я не буду напоминать, что ты могла бы взять ключи и проблемы бы не было…
Он взял паузу, во время которой я покаянно вздохнула.
— Не будешь?
— Не буду. С гостиницами, говоришь, проблемы?
— Да, я… Думаешь, попробовать еще одну?
— Ты где сейчас?
— Недалеко от вокзала, — отчиталась я.
— О, отлично!
— Думаешь, заночевать там?
— Что? — удивился Богдан. — Нет конечно! Просто рядом с вокзалом живет Нинель Матвеевна, она у себя сдает комнаты, мы там командировочных селим. Дом с петушком на крыше и ворота зеленые. Скажи, что от Богдана.
— Вижу петушка! — обрадовалась я, покрутив головой. — Я пошла! Люблю тебя!
— И я тебя, Даш, очень. Все будет хорошо, немножко осталось.
— Посмотрим…
Я отключила телефон и потащилась со своими чемоданами к зеленым воротам.
О том, как мы будем жить в этом городе через три дня, мы подумаем потом. Пусть Богдан решает, он умный.
Глава Один день до развода
На следующий день я была готова ко всему. На работу шла с высоко поднятой головой, прокручивая в голове все возможные ответы злопыхателям. Конечно, это была всего лишь иллюзия, но мне казалось, что прохожие оборачиваются мне вслед и шепчутся за спиной.
Не мог же в самом деле весь город обсуждать меня и Богдана?
Но к тому, что начальник будет смущенно потирать свою проплешинку, отводить глаза, мямлить и в итоге скажет только:
— Ну, ты за комп-то не садись, наверное…
К этому я готова не была.
Хотя сразу все поняла.
Все равно переспросила:
— Почему?
— Ну, Дарья… Денисовна. — Он так и не смотрел мне в лицо. — Сами понимаете, испытательный срок вы не прошли. Другие на вашем месте…
— Я плохо работала? — прямо поинтересовалась я. — Или проблема в личных делах?
— Личные дела-то… они тоже отражаются. Мы же с людьми работаем. Не хотят они, чтобы… Понимаете, у нас люди обеспеченные, семьи у них крепкие, но всякое может быть.
— Понимаю, — сдалась я. — Вдруг одного женатого мне будет мало, как пойду клиентов соблазнять! Прям одного за другим!
— Ну не так…
Он еще мямлил, а я уже уходила со своей — такой любимой! — работы. С гордо поднятой головой.
Зашла в кофейню, чтобы выпить чаю и успокоить натянутые нервы. Но услышав за спиной: «Та самая тварь», решила, что, пожалуй, успокою их где-нибудь в другом месте.
На самом деле, большинству прохожих на меня было совершенно наплевать. Они и знать не знали, кто я такая, их больше волновали цены на сахар, несданные экзамены детей и трагические судьбы людей в программе «Пусть говорят». Но тех, кто предпочитал это шоу в реальности, было достаточно для того, чтобы через пару часов у меня снова тряслись руки.
Добил меня звонок от подруги, с которой три года назад, до того как я уехала в Москву, а она вышла замуж, мы были не разлей вода.
— Какая ж ты тварь, Даш! — вместо приветствия сказала она мне, позвонив в середине дня, когда я уже спряталась от волны народного гнева в снятой у Нинель Матвеевны чистой уютной комнатке. — Вот от кого не ожидала! На твоем фоне даже Мухоморова выглядит Мадонной. Она-то у беременных мужей не уводит.
— Да не беременна Алла! — крикнула я, но в трубке были только гудки.
Телефон я после этого выключила и весь вечер сидела дома, подъедая пачку сухариков, оставленную кем-то из предыдущих жильцов.
Богдану решила не жаловаться. Пусть спокойно решает свои проблемы. Если сплетники до него еще не добрались, то и не надо ему пока нервничать.
Но все равно не удержалась и ближе к вечеру позвонила, смертельно соскучившись по его уверенному и теплому голосу.
— Осталось всего два дня. Потерпи, моя хорошая, — мягко попросил он, все равно почувствовав мое настроение. — Я скоро вернусь, любимая моя. Ни о чем не беспокойся. Помни, что я тебе обещал. Это другая история. У нее будет хороший конец.
После этого я даже сумела заснуть, хотя и поплакав немножко.
И проснулась с утра с ощущением скорого праздника.
Завтра! Уже завтра!
Желудок урчанием напомнил о том, что мы вчера ничего кроме сухариков и чая не ели, а нам нужны силы, чтобы пережить такое радостное событие, как развод любимого мужчины. Напевая для храбрости советские военные марши, я копалась в чемоданах, подбирая из оставшегося после Светки самый вызывающий наряд, который только могла.
Красные кожаные штаны, свитшот с надписью «Без комментариев» и шпильки — и пусть кто-нибудь попробует меня остановить! А чтобы скрыть испуганные и заплаканные глаза — винтажные солнцезащитные очки на пол-лица. И дерзкий хвост на макушке.
Все ради того, чтобы съесть свой омлет в кафе с независимым видом хищницы, которая вот сейчас допьет кофе — и пойдет соблазнять твоего мужа. Вот да, твоего, милашка с детской коляской, что смотрит на меня со смесью брезгливости и страха. Как будто меня остановит то, что у вас ипотека и кредит на машину!
Очень хотелось сказать ей:
— Бу! — и посмотреть, как она описается от ужаса.
Такое славное боевое настроение было сбито на взлете, когда в кафе вальяжной походкой от бедра вошла Алла. Элегантная, как британская герцогиня, вся в строгом темно-сером и с бриллиантами на пальцах и в ушах, она прошла к моему столику под восхищенными взглядами невольных свидетелей. Судя по их виду, они планировали пересказывать этот момент своим внукам и правнукам. Еще бы: когда в нашем городе еще такое шоу будет!
Женские бои без правил! Драки в грязи! Таскание за волосы!
Но она всего лишь присела на стул напротив меня, закинула ногу за ногу и сняла темные очки, придирчиво изучая меня сощуренными глазами.
Она не была такой нервной и сумасшедшей, как описывал Богдан.
Она была спокойной. Уверенной в себе. Уравновешенной.
От этого было еще страшнее.
— Не бойся. Я не собираюсь тебе угрожать, — сказала она, помахивая очками. — И не собираюсь вредить. Просто хочу предупредить, чтобы ты не тратила время на глупые надежды. Развода не будет.