— Ты выбирал женщин, которые нравились мне, чтобы доказать, что привлекаешь их больше. И твой интерес к Ирис всего лишь отражение моего притяжения. Ты вновь соревнуешься, хоть и собираешься использовать ее. Пройди мы с ней слияние, ты бы воспылал страстью, я знаю. Я даже уверен, что расписывая прелести жизни с Созидающей Орканису, ты выдавал свои собственные затаенные мысли. И если бы я просто увлекся малышкой, когда она повзрослела, ты бы непременно вступил в борьбу за нее. Но появилось притяжение, и тебе нечего было противопоставить, поэтому ты мечтал издалека. Рано или поздно, но стихия подтолкнула ее ко мне. Но ведь это же было моим усилением, как ты мог такое допустить? Поэтому ты втравил в свою игру Оркана, и он, послушный своей природе, помчался ломать наши судьбы, прекрасно понимая, что однажды его ждет расставание, потому что от рождения это была моя женщина. В результате, наше вечное соперничество сыграло тебе на руку. Слияния не произошло, а мы увлеклись дележом Ирис. Ты же, как паук, продолжал вить свою паутину. Если бы я не открыл твоих козней, когда бы ты начал действовать?
— Вскоре. Орканис должен был выкрасть девочку. Это бы окончательно выбило почву у тебя из-под ног. Вообще, Орканис должен был бы выкрасть ее, пока малышка бегала от вас обоих, но она вдруг очухалась и поняла, кого стоит выбрать. Это подпортило мне игру. Представь. Отвергнутый, ты окончательно теряешь голову из-за потери возлюбленной. Терраис в бешенстве, зол на вас обоих. Оркан верным псом охраняет свое сокровище. И я — ваш друг, который сопереживает каждому. Разделить вас и заманить каждого в ловушку был бы так легко, но… Женщины всегда всё портят. А почему не раньше, — Вайторис обернулся ко мне. — Думаю, ты сама понимаешь, малышка Ирис. Во-первых, после обретения всех четырех стихий, я бы уже не стал отлавливать и убивать потомков своих друзей, я бы берег свою новую силу, как величайший дар. А во-вторых, кусок мяса для кобелей еще только наливался сочностью. Ты была мала для того, чтобы внести раздор в нашу крепкую и искреннюю дружбу. — Негодяй усмехнулся и направился к Орканису. — Можете спрашивать, что хотите, я не отвечу.
Воздушник дернулся, когда Вайтор остановился рядом. Я видела, как ходят желваки на скулах Оркана. Он злился, но вырваться из огненных пут не мог. А через мгновение и вовсе вскрикнул, когда огонь запылал ярче.
— Прости и прощай, мой старый друг, — коротко произнес Вайторис, и кинжал вспорол горло Орканису.
Я вскрикнула, закрыла лицо руками, когда кровь воздушника щедро полилась в чашу. Убил! Все-таки убил! Своего самого преданного друга, мужчину, который подарил мне радость первой влюбленности и боль первого разочарования. Убил Созидающего! Вырвал с корнем часть своей души…
— Ирис…
То ли стон, то ли всхлип коснулся моего слуха. Я оторвала ладони от лица и встретилась со взглядом Региниса. На его губах была улыбка.
— Выживи, — прошептал мой водник, и взор его померк.
Он умер сам, проклятый убийца так и не коснулся его горла. Брань Вайториса осталась где-то за краем моего сознания. Метнулась к Регинису, упала перед ним на колени. Не звала, что толку звать, зная, что не услышишь ответа? Я схватила его за плечи, с силой прижала к себе, и мгновенно усохшая плоть рассыпалась под моими пальцами. Мой возлюбленный, мой избранник… обратился прахом. Слишком долгая жизнь, быстрое старение и смерть, не оставившая даже тела. Всего лишь прах на моих ладонях. Тридцать дней! Всего лишь проклятые тридцать дней, и молодой, полный сил мужчина обратился прахом!
— А-а-а!!!
Мой крик улетел в небо. Я ведь верила, что мы сможем всё исправить, я позволила себе надеяться, что на свете есть справедливость! Всего лишь несколько мгновений, но я верила в это, а теперь верить не во что. Восторжествовало зло. Прекрасное внешне и уродливое в своей сути. Порывисто обернулась к Вайторису. Он все еще держал в руках чашу с кровью Орканиса.
— Три стихии — это ведь тоже неплохо, — глухо произнес он и сделал глоток…
Мгновение на башне царила тишина, и вдруг мир взорвался огненным всполохом. Всего лишь секунду я видела искаженное болью лицо огневика:
— Вот Тьма, — прохрипел он. — Совсем забыл, что стихия должна быть отдана добровольно. Мог использовать девчонку, они бы сами всё… Забыл… Дурак…
А затем его надрывный крик утонул в ревущем пламени. Оно в один миг охватило стены, башни, внутренние покои, навсегда превращая Белый замок в Черный. Испепелило всех, кто оставался в под крышей хранилища Граней. Огонь опалил меня, и стихия, стремясь сохранить свою носительницу, накрыла меня плотной сферой. Как и куда делся Вайторис, я не видела. Вообще ничего не видела, сознание плавало в вязкой топи боли от ожогов. Но родная сила исцеляла, латала раны на моем теле.
Очнулась я, когда уже все стихло. Открыла глаза и не узнала замка. Гарь, копоть, разрушения, запах паленого мяса. Только Кристалл Реальностей висел в воздухе на прежнем месте. От Орканиса тоже ничего не осталось. Там, где он умер, ныне остались лишь покореженные оплавленные перила. Плохо соображая, оглушенная я спустилась вниз по лестнице, прошлась по почерневшему замковому двору, но остановилась, зябко обняв себя за плечи. Не понимала, куда идти, что делать дальше? И как вообще выбраться из Хранилища Граней, я тоже не могла понять. Разум отказывался повиноваться. Слишком много всего…
— Живая.
Я обернулась и уставилась на огневика. Он все-таки выжил, только… Еще недавно красно-рыжие волосы окончательно покраснели, став похожими цветом на кровь. Карие глаза налились цветом спелой вишни. И я вдруг поняла. Изменение сути! Вайторис силой забрал чужую силу. Для этого нет и не может быть обоснований. Дар можно только передарить, но не украсть, ни отнять его нельзя, это преступление, которое карается утратой собственной сути! Вайторис утратил дар Созидания, преступив закон Мироздания. Он больше не творец. Но… кто же он теперь? Огляделась вокруг, вновь рассмотрев разрушения, устроенные пожарищем.
— Разрушитель, — прошептала я.
— Похоже на то, — ответила Вайторис, не сводя с меня взгляда. — Но теперь мне не обойтись без тебя, Ирис. Ты будешь жить, и будешь жить столько же, сколько и я, а я собираюсь жить вечно. Только ты ведь не будешь помогать мне, да, маленькая? Непременно решишь отомстить за всех. Можно просто подтереть тебе память, но это так ненадежно. Ты должна забыть всё раз и навсегда, а когда память исчезает? Правильно, когда умирает тело. Возродить смогу. Не обязательно быть Созидающим, чтобы вернуть жизнь в тело. Было бы только тело, а оно есть. Тьма, а идея была ведь хороша. — Он усмехнулся, ухватил меня за руку и откинул к стене, после подошел вплотную, оглядел в очередной раз: — Всё, как я люблю. Мы обязательно поладим, Ирис, уверен в этом. До встречи, моя будущая любимая.
Пальцы убийцы сдавили мне горло.
— Будь проклят… — просипела я, и жизнь, теплившаяся во мне, прервалась…
Запястье обожгло болью. Дернула руку, кто-то упал рядом, и я расслышала сипение. Тейда лежала на дне кареты, впившись пальцами себе в горло. Она задыхалась, и сквозь хрипы до меня донеслось:
— Будь… проклят… будь… проклят…
Провидица застряла в моем воспоминании. Она всё еще переживала то, что я пережила.
— Тьма, — выдохнула я и рванула дверцу кареты. — Скай! Ска-ай!
— Господин! Что с ним?
Карета остановилась, я выскочила наружу и бросилась вперед, туда, где слышны были возбужденные голоса леоров. Но еще не добежав, услышала приглушенный голос Аквея:
— Я в порядке.
— Вы упали, господин…
— Что случилось, Скай?
Я остановилась на мгновение, понимая, что мой водник тоже пережил мгновения прошлого, снова увидел всё своими глазами.
— Я видел прошлое, — словно отзываясь на мои мысли, ответил Скай.
— Скай! — выкрикнула я, привлекая внимание. — Тейда! Ей плохо!
— Тьма, — выругался водник. — Все-таки влезла…
Он вырвался из кольца своих людей, на мгновение остановился, обжег меня полубезумным взглядом и помчался к карете. Леоры последовали за ним, а я осталась стоять, пригвожденная к месту осмысливанием увиденного, благодаря провидице. Из горла вырвался хрипловатый издевательский смех. Один из магов остановился, с недоумением и настороженностью разглядывая меня, и я вцепилась в его рукав. Заглянула в лицо, толком не видя его.
— Противостояние стихий! — выкрикнула я. — Понимаешь? Всего лишь проклятое противостояние стихий!!! Он позавидовал усилению соперника и решил стать могущественней его! В этом всё дело, понимаешь?!
— Лейда Ирис, я не понимаю…
— А я понимаю! Понимаю, Тьма его задери!!! Проклятый предатель уничтожил всех, кто был ему близок только ради того, чтобы доказать, что он может стать еще сильней, чем его друг! Слияние подменил воровством и был наказан! Убил всех, ВСЕХ!!! И себя он тоже убил, и всё из-за вечного противоборства огня с водой! А я была для него вызовом, всегда вызовом! Потому что принадлежала извечному сопернику… Бесконечный Хаос! — я снова расхохоталась. — «Я тебя сотворил». «Я сотворил тебя для себя». Лжец! Всегда лжец!!! Он ничего не мог во мне изменить! Чтобы менять, нужно быть творцом, а он утерял этот дар. Я не изменилась ни на толику со дня своего рождения. Тело, лицо — они всегда принадлежали только мне! «Всё, что мне нравится…». Да ему нравилось всё это, — я ударила ладонями по бедрам, — потому что он помнил, что меня любил Регинис! Даже после смерти водника мерзкое чудовище продолжает соперничать с ним! Он мог просто использовать меня для встречи возвратной волны, но женился, влюблялся, желал, ревновал, тащил в свою постель, хотя для утех у него целое крыло наложниц. Противостояние стихий, понимаешь?! Всё дело в противоборстве воды и огня! День за днем, год за годом Вайторис продолжает соревноваться с мертвецом! И боится сдохнуть. Цепляется за свою никчемную пустую жизнь зубами, вырывает себе еще один год, еще одно столетие. Высасывает энергию Отражений, чтобы не утратить свою поганую красоту, чтобы оставаться молодым вечно! Гадкий червь, который грызет плоть этого мира. Он хотел стать богом, а стал тенью. Как же ты был разочарован, ублюдок, да?! Вайторис, ты всего лишь падаль! Ненавижу. Ненавижу и проклинаю каждый твой вдох, каждую минуту бесконечной и никому не нужной жизни… Проклинаю!!!