я смогла разглядеть, когда приблизилась к сооружению, изящному и даже величественному, несмотря на размеры.
Но прежде, чем я рассмотрела дом, я уделила внимание самой вершине. Он имела уклон, незначительный, но заметный, особенно с высоты. Когда носилки были со поставлены на каменную площадку, я сошла с них, изо всех сил стараясь не ежиться. Я ощутила тлеющие искры жизни, поискала взглядом, чему они могли принадлежать, и обнаружила давно погибший сад. От него ничего не осталось на поверхности, но под каменистой поверхностью дремали несколько корешков и семян. Их еще можно было воскресить, но стоило ли обрекать растения на гибель в будущем? Отмахнувшись от сомнений, я направилась туда, откуда ко мне взывали угасающие искры.
— Изначальная…
Жрец Тиан последовал за мной, но я подняла руку, призывая к молчанию. Сейчас я желала слышать лишь зов уходящей жизни. Айр послушно закрыл рот, и больше меня никто не отвлекал. Я приблизилась к дому, мазнув по нему быстрым взглядом, обошла и опустилась на колени. Приложила ладони к холодному камню, склонилась, вслушиваясь, а после прикрыла глаза и отпустила силу, вплетая в нее изначальные условия нового существования для погибающей растительности. Не хватало Ская и его дара. Вода помогла бы ускорить процесс возрождения… Идеальная пара. Действительно, идеальная для Созидания. С Орканисом мы не могли дать и половины того, что получили бы друг от друга с Регином.
Сердито мотнув головой, я продолжила вливать силу в угасающие искры. И вскоре они отозвались, ярко полыхнув перед внутренним взором. Тяжело, но упрямо жизнь разгорелась с новой силой. Свежие тонкие корешки зазмеились, сплелись с отжившим слоем погибших собратьев, уже ставших для них питательной средой. Скоро проклюнуться первые побеги и потянуться ввысь, дробя и побеждая камень. Жизнь вновь восторжествует над смертью и временем. Вот только процесс возрождения затянется, и не всем побегам суждено выжить. Ах, если бы дождь, хотя бы дождь…
Я подняла взгляд к небу, но оно не спешило делиться со мной влагой. Нужно будет привести сюда Ская, и тогда больше ни одной искры не угаснет раньше положенного ей срока.
— Великая Мать…
Я обернулась. Айры дружно опустились на одно колено за моей спиной, склонили головы и прижали правые кулаки к сердцу. Должно быть, они почувствовали силу Созидания, пролившуюся сейчас полноводным потоком. Даже простые смертные ощущают ее приток, наполняясь одухотворением и бодростью. Жизнь тянется к жизни.
Я распрямилась и полностью повернулась к летунам. Великая Мать. Они уже не в первый раз произносят это и, похоже, эпитет относится именно ко мне. Орканис — Отец, Ирис — Мать. Кажется, Созидающий-воздушник приплел меня к появлению айров. Это ложь, в плоть их одел мой отец, больше некому. Но и эту легенду я разрушать не буду. Пусть верят в то, во что привыкли. Оркан достаточно сделал для своих созданий, раз они продолжают жить, не забывая то, чему их учил творец.
— Мы пытались сохранить сад, но он умер еще во времена наших пращуров, — произнес Тиан, глядя мне за спину. — Прости нас, Изначальная.
— Айры не властны над временем, — ответила я и направилась к дому, уже с большим интересом рассматривая его.
Он чем-то напоминал дом моих родителей, без лишних ухищрений и вычурности, но дух воздуха ощущался в утонченной изящности орнамента, змеившегося по стенам. Приглядевшись, я поняла, что изгибы и завитушки складываются в буквы той же письменности, что украшала тело Тиана. Я мучительно поморщилась, потерла лоб, пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо написание символов…
— Я хочу, чтобы ты знала это язык, Ирис.
Папа усаживается рядом со мной на нашем излюбленном склоне. В его руках большая толстая тетрадь в кожаном переплете. Он достает обычный грифель и выводит первый символ.
— Зачем? — спрашиваю я, с любопытством разглядывая сплетение линий.
— Не думаю, что тебе когда-нибудь пригодится язык моему родному миру, и все-таки я хочу, чтобы ты знала его. Часть тебя принадлежит тому месту, откуда пришел я, будет справедливо, если ты будешь знать о нем столько же, сколько знаешь об этом мире, — поясняет отец. — Итак, это символ — ишхам, он означает начало всего сущего, и любое послание, будь то личное письмо, или же документ в государственной канцелярии — в начале первой строки всегда ставят «ишхам». По окончании же письма ставят символ «ашхам», что означает конец пути. Различие их написание в перекрестье линий. Ишхам — черточки пересекаются вверху, ашхам
— черточки сходятся снизу. Видишь?
— Ага, — киваю я, смакуя два новых слова.
Папа смотрит на меня и хмыкает, поддевая пальцем кончик моего носа…
Я всмотрелась в надпись отыскивая изначальный символ, а затем витиеватая лента начала открывать мне свой смысл. И чем больше я разбиралась в символах, тем быстрей вспоминала их значения и переводила на родной язык. Можно было спросить у жреца, но хотелось оживить и это воспоминание. Да и показывать свое божественное невежество желания не было. Это ведь язык богов, насколько я понимаю.
— Обитель в честь твою воздвигнул, — прошептала я, складывая буквы воедино. — Одна богиня средь богов… Оковы дружбы я отринул, избрав нетленную любовь… Хм, да. Себе не изменял, — пробормотала я и отвернулась от стены с увековеченным признанием.
Любопытно, когда Орканис воздвигнул эту обитель? А главное, для чего? Жрец открыл рот, собираясь что-то сказать, но я вновь показала ему жестом молчать. После толкнула железную дверь. Она не поддалась. Шагнула назад и выплеснула сгусток силы, сорвав дверь с петель. Она с грохотом влетела внутрь дома, подняв густое облако пыли и ржавчины. Пришлось подождать, пока оно осядет, затем шагнула в дверной проем и огляделась.
Внутри царило запустение. Как бы не выглядел этот дом почти тысячу лет назад, сейчас не осталось ничего, кроме трухи, паутины и пыли. Я прошлась по немногочисленным комнатам, из которых было понятно значение лишь одной, где я нашла остов широкого ложа под истлевшим балдахином.
— Отец сотворил это пристанище из вершины горы, — голос Тиана заставил меня вздрогнуть от неожиданности. — Он обещал, что здесь будет жить ясноглазая Ирис.
Я обернулась, встретилась взглядом со жрецом, и вдруг во рту пересохло от осознания одной маленькой детали. В доме не было купели. Даже лохани. Ничего, во что можно было бы набрать воду. И покатый склон… Дождевая вода не должна была задерживаться на нем. Орканис… Он собирался прятать меня здесь от Региниса!
— Когда? — севшим голосом спросила я. — Когда он создал этот дом? Что говорят ваши легенды?
— Легенды говорят, что Отец создал этот дом перед тем, как исчезнуть, — ответил Тиан. — Он тогда в последний раз разговаривал с нами. Обещал вернуться со своей богиней, но после этого его увидели лишь раз.
— Когда? — голос упал до шепота.
— Когда Орканис сражался с огненным демоном.
— Бесконечный Хаос.
Я тяжело сглотнула и стремительно вышла на улицу, жадно глотая прохладный горный воздух. Теперь картина прошлого становилась ясней. Выходит, доведенный до отчаяния Орканис, хотел выкрасть меня и поселить в этом доме — признании в его чувствах? Но как он осмелился, зная, что не только Регинис будет искать меня, но и мой отец? И если он сделал всё, чтобы оградить меня от появления Созидающего-водника, то отец сумел бы найти. Тьма, как он вообще додумался выкрасть меня? Почему? Или… Или была причина? Только ли ревность и отчаяние? Почему он сцепился с Вайторисом? Или Вайторис напал на старого друга? И после этого Оркан больше не появлялся. Погиб?
Я схватилась за голову. Мне казалось, что она сейчас взорвется, столько вопросом разом заполнили сознание. Что? Что предшествовало началу перемен?
— Как же я хочу всё вспомнить, — простонала я, глядя в далекое небо.
— Изначальная…
— Молчи, Тиан, сейчас молчи, — нервно потребовала я и вернулась в дом.
Промчалась по комнатам, взметнув облака пыли. Что я хотела найти в этом пристанище? Ответы? Вряд ли они тут были, кроме то, что Орканис превратил вершину в горы в мою темницу. Хотя, наверное, для себя он называл это иначе. Как он видел наше будущее? Он жил бы рядом, или же являлся, чтобы навестить меня, а охрану поручил бы айрам, своим преданным созданиям? Но, Тьма его задери, как я должна была жить без воды?! Таскал бы каждый раз к источнику?
Ответ нашелся за очередной дверью, не примеченной мною с первого раза. Здесь имелась узкая труба, тянущаяся с потолка с изогнутым концом вниз, а под ней конусообразный сток, не позволявший воде скапливаться. Значение трубы я поняла быстро. Не выдержала и рассмеялась. Какое мальчишество! На что надеялся воздушник, что сможет удержать меня? Или всё еще верил, что слияние возможно? Судя по тому, как он старался защититься от появления Региниса — не верил. Понимал, что могу не принять его силы, но всё равно приготовил для меня этот дом под небесами.
Стоп! Я тряхнула волосами. Не стоит саму себя загонять в ловушку из бесконечно рождающихся вопросов, нужно начать с того, с чего собиралась.
— Тиан.
— Я здесь, Изначальная.
— Я просила накормить меня.
— Всё готово, — ответил жрец. — Женщины сейчас займутся домом, и вы сможете поселиться в нем.
Значит, айры надеются, что я останусь здесь.
— Я хочу вернуться в поселение, — ответила я тоном, не допускавшим возражений. — Отнесите меня назад.
Жрец опустился на колени, после уткнулся лбом в пол и ответил:
— Да не прогневается ясноокая Ирис, Отец дал нам наказ беречь и защищать нашу Мать. Мы принесли нашу Мать туда, где готовил для нее жилище Отец. Мы будем беречь и защищать нашу богиню.
Я поджала губы, разглядывая согнутую спину и подрагивающие крылья Тиана. Выходит, это не сопровождение, это моя охрана и стража в подготовленном узилище. Ну, Оркан…
— Ты понимаешь, с кем говоришь, жрец? — холодно спросила я.
— Да, Изначальная.
— Ты понимаешь, что я могу сравнять эту гору с землей?