— Дыши, — заставляет меня сделать вдох.
Вайторис… Какое невероятное имя! Я впервые услыхала его, когда пришла в себя на его руках в этом замке, куда он принес меня. Открыла глаза и увидела мужчину красоты столь яркой, что на мгновение мне показалось, будто я уже умерла, и моя душа попала в какой-то сказочный мир. Такими бываю только боги. Он и стал моим богом, ради которого я готова на многое. И это оказалось настоящим чудом, когда я услышала от него:
— Не покидай меня.
— Почему? — спросила я.
— Я без тебя не выживу, Ирис.
— Почему? — дыхание перехватило от невероятной догадки. Я застыла, ожидая ответа, и он последовал:
— Я люблю тебя.
Нежный, заботливый, любящий, страстный. Таким оказался мой муж. Не помню, кто я и откуда, не помню, мечтала ли о ком-то прежде, столь же сильно, как об этом мужчине, но ему я отдала себя без остатка, не желая вспоминать о своей прежней жизни. Вайторис стал для меня центром моего мироздания. Наверное, где-то остались мои родные, и я обязательно однажды найду их и покажу лучшего мужчину на свете, взявшего меня в жены, а пока… Пока я растворяюсь в своем обожаемом супруге без остатка. И всё, что я знаю о своем прошлом — это то, что я маг-землевик. Сейчас этих знаний вполне хватает. А как я оказалась в реке, откуда меня вытащил возлюбленный, уже неважно. Важен лишь он и наша любовь.
— Сделай мне подарок, любимая.
Я выныриваю из омута упоительных ласк.
— Какой? — на моих устах улыбка. Я готова отдать ему всё, что у меня есть.
— Подари мне тех зверей, что порой кружат вокруг тебя. Если, конечно, тебе не жалко…
— О, нет! — восклицаю я со смехом. — Всё, что принадлежит мне, принадлежит и тебе. Мне приказать им, чтобы они служили тебе?
— Не совсем, — с улыбкой отвечает Вайторис. — Мы вместе изменим их. Согласна?
— А это возможно?
— Я объясню тебе, — Вайтор подхватывает меня на руки и относит к ложу. И как только моя спина касается прохладной простыни, мир исчезает за огненным вихрем страсти моего супруга…
— Бесконечный Хаос, — выдохнула я и порывисто обернулась к Скаю.
— Жена, — бесплотным эхом отозвался водник.
Я испытующе глядела на Аквея, вдруг испугавшись бледности на мгновение покрывшей его лицо. Но вот краски вернулись на лицо водника, и он отмахнулся:
— Ерунда. Брак заканчивается со смертью одного из супругов. Он убивал тебя несколько раз. Даже если женился несколько раз, сам же эти узы и уничтожил. В последний раз он сотворил из тебя рабу. Да к Тьме! Плевать мне на прочие обряды и ритуалы, мы прошли слияние.
— Скай, — позвала я с улыбкой. — Он искал разные способы привязать меня. Любовь, брак, дружба, служение ему. Это всё не имеет значение. За всю свою долгую жизнь я только раз соединила себя с мужчиной по собственному желанию, и этот мужчина
— ты. Не думай о том, кем я считала его в очередное возрождение. Меня больше угнетает то, что я отдала ему своих стражей и в своей слепоте помогла сотворить из них чудовищ с возможностью размножения. Браннеры не подчиняются никому, кроме Вайтора. Даже я, их создатель для них никто. Они уже однажды гоняли меня по лабиринту в черном замке, когда я решила проявить собственную волю и вместо уничтожения, как велел Вайторис, вершила суд, щадя и оправдывая. После этого я уже не смела нарушить приказ.
— Почему они огненные? — спросил Скай. — Он ведь утерял к тому времени дар сотворения.
Только сейчас я заметила, что мы стоим, и воины подъехали к нам, ловя каждое слово. Я не стала делать тайны из истории создания браннеров, потому ответила, невзирая на чужие уши:
— Меняла стражей я. Соединила их с сутью Вайториса. Он подсказывал, что и как я должна сделать. Знания с даром не исчезли.
— Соединила с огненной стихией, — понял Аквей.
— Да. Но не только. Я связала их на энергетическом уровне.
— Как это? — вмешался один из леоров.
— Долго объяснять, — улыбнулась я. — Это связано с природой Созидающих. Мы можем видеть не только существующую реальность, но и ее энергетическую основу, сами токи силы. На этом уровне я и связала измененных стражей с Вайтором. Очень хотелось угодить… — я кривовато ухмыльнулась. — Пока не вспомнила, кто я на самом деле, и кто лишил меня моих близких и самой жизни.
— И что тогда случилось? — спросил Войтер.
— Должно быть, попыталась уничтожить убийцу…
— Но вновь была убита им и возрождена пустышкой без памяти, — мрачно продолжил Скай.
— Услышала очередную сказку и поверила в нее, пока не начала возвращаться память, — закончила я и тронула поводья.
— И сколько он так убивал вас и возрождал, госпожа? — окликнул меня Войт.
— Пять раз за девятьсот лет, — ответил за меня Аквей. — Закончили разговоры. Вперед!
Он нагнал меня, но следом уже летел новый вопрос:
— Зачем он заставил вас убивать, лейда Ирис? Если вы можете сотворить жизнь, то возможно ли ее отнимать?
Я остановилась. Вопросы — хорошо. Это лучше шепотка за спиной и хмурых взглядов. Пусть спрашивают, сплетни и догадки принесут лишь вред. Скрывать мне нечего. Я увидела, что мой водник готов осадить своих леоров, но я отрицательно качнула головой и развернула Цветика мордой к отряду.
— Созидающие берегут жизнь и забрать ее могут, только имя обоснования, иначе дар исчезнет. Вайторис дал мне такое обоснование — слово Господина закон. Он говорит, я исполняю. Так он воспитывал меня в последнее возрождение.
— А зачем сделал убийцей?
— Он не только сделал меня убийцей, он уничтожил во мне всякие чувства. Стыд, совесть, сочувствие, любовь. Всё это вело к очередному витку воспоминаний. Через убийства отдалил от людей. Сделал ненавидимым всеми изгоем, приложил старания, чтобы не позволить мне завязать с кем-то дружбу. Это тоже могло спровоцировать воспоминания. У меня не было питомца, не было тех, с кем могла поговорить. Не было права покинуть господина дольше, чем того стребовал его приказ. Только он, всегда он один и никого больше. Он — хозяин, я — его клинок. Верная псина, живущая догмами, которые хозяин вложил ей в голову. Но Вайторис допустил ошибку, первую за четыреста с лишним лет после последнего возрождения, и Скай пробудил то, что так упорно подавлял лже-господин.
— Зачем вы ему, госпожа? Он вас… любит? — это вновь был Войтер.
Злой смех Аквея стал ответом на вопрос младшего леора.
— Любит?! — воскликнул Скай. — Он живет, благодаря Ирис. Она его ключ к бессмертию и могуществу! Она — ключ к жизни всего нашего мира! Не станет ее, Вайторис исчезнет, а вместе с ним и мы все. Надеюсь, этого достаточно, чтобы осознать всю ценность вашей госпожи. Я даже рад, что вы, наконец, оказались готовы услышать ее историю. Теперь вы понимаете, что должны беречь ее пуще собственной жизни. Не по моему приказу, а по собственному разумению. Если остались вопросы, вы зададите их после.
Воины склонили головы, повинуясь словам господина, и отряд возобновил движение. Наши питомцы, нетерпеливо ждавшие, когда мы тронемся с места, вновь помчались вперед, то набрасываясь друг на друга, то снова устремляясь вперед. Я некоторое время наблюдала за ними, с тоской вспоминая своих стражей. Их я создала под руководством и наблюдением отца в период, когда Созидающие начали борьбу за меня. Правда, впервые воспользовалась бестелесными зверями, чьей сутью была чистая сила земли, только тогда, когда Вайторис пришел, чтобы забрать мою жизнь. Великолепные звери, призванные охранять меня, были извращены и отданы негодяю и убийце. Тьма…
— Ты не осознавала себя, — негромко произнес Скай, легко уловивший мои переживания. — Не стоит себя корить за то, что делала, когда находилась во тьме забвения.
— Ты прав, — ответила я. — Просто… грустно. Ты ведь видел их в изначальной сути, и знаешь, во что они превратились. Такие же бездушные и покорные чудовища, каким была я. Порой мне кажется, Вайторис отравляет сам воздух своим дыханием.
— Из согревающего огня он превратился в ненасытное смертоносное пламя. Честолюбие стало для Созидающего топливом. Оно пожрало душу, творившую жизнь, не оставив даже угля от былой сути. Но мы погасим это пламя, оно слишком долго полыхает за стенами его логова, уже не принося ни тепла, ни пользы. Одни только разрушения.
— И вновь ты прав, жизнь моя, — улыбнулась я.
— Как всегда, — хмыкнул водник.
— Честолюбие может превратить мирный ручеек в бушующий океан, — усмехнулась я, насмешливо поглядывая на зазнайку.
Он перегнулся с седла и произнес завораживающим глубоким голосом:
— Только в твоих объятьях, ягодка.
Я закатила глаза, но вскоре рассмеялась, ответив игриво:
— Сегодня ночью ты был всего лишь рябью на озерной глади.
— А вот это уже оскорбление, — насупился водник. — За него придется держать ответ.
— Мне опасаться или надеяться?
— Ох, доиграешься, лейда Аквей, — прищурился Скай. — Закончим с делами, и ответишь за все сполна. Пощады не будет.
— Даже не надейся на мои мольбы, — хмыкнула я.
— Завяжу тебе рот, чтобы их не слышать.
— Кажется, мой рот, леор Аквей, вам чрезвычайно нравился.
— Я найду, чем его заменить. Хвала Высшим Силам, они одарили женщину достаточным количеством потаенных местечек для излияния страсти.
— Пошляк! — возмутилась я, вдруг отчаянно краснея.
— Правда? А еще сегодня ночью называла находчивым и жадным до удовольствий…
— Ясноокая Ирис. Повелитель воды.
— Вот Тьма, зачем так подкрадываться, Оэн?! — возмущенно воскликнул Аквей, когда к нам подлетел айр и опустился прямо перед мордами Цветика и Бурана. Жеребцы остались спокойны, им приходилось проходить и не через такое. — Мы вели важную беседу, не предназначенную для чужих ушей…
— О, — летун сложил крылья и возвел глаза к небу. — Не знал, что люди держат в секрете то, чем мужчина и женщина…
— Довольно, — сухо велел Скай. — Забудь о том, что услышал.
— Мои уши закрыты и память чиста, Повелитель воды, — заверил айр. — Элдры уже в сборе. Триги еще не подошли.