– Так что у тебя случилось, что ты сегодня такая улыбчивая?
– Владыка разрешил детей из приюта разместить у меня на время ремонта. Сегодня все утро прошло в приятных хлопотах, готовимся.
– Благодарна ему? Вот видишь, ты ошибалась на его счет, он совсем не бездушное чудовище, как ты о нем думала.
– Да я вообще о нем стараюсь не думать! И о какой благодарности речь? Долг любого правителя радеть о благополучии своих подданных, а он долгое время не видел проблем у себя под боком, пока я его не ткнула носом.
– Разве он не приступил к их решению?
– Только время покажет, что он там нарешает.
Настроение немного упало от понимания, что мне этого уже не увидеть. Не желая грустить, я с улыбкой поддела Когана:
– А вот ты, на мой взгляд, его идеализируешь! Знаешь, вот любопытно: ты высший дракон, занимаешь высокое положение в вашей иерархии, неужели тебе нравится служить обычным телохранителем?
– Я личный телохранитель Владыки, а это большая честь. Мне непонятно твое пренебрежительное отношение.
– Извини, не хотела обидеть. Просто в твоем поведении чувствуется гордость за то, где ты служишь. А мне просто непонятно преклонение перед Владыкой, да и вообще перед кем-то. Быть его телохранителем – почетная работа, но всего лишь работа, это не должно становиться смыслом существования. Вот скажи, какие у тебя перспективы на будущее? Кроме как героически умереть за него, если понадобится. Неужели ты хочешь посвятить всю свою жизнь службе? А как же твоя жизнь, твои стремления? Вот о чем ты мечтаешь?
Коган нахмурился: ему не понравились мои слова, но, чуть помедлив, ответил:
– Мечтаю жить под мирным небом. А залог мира – это сильный правитель страны, против которого побоятся выступать. Владыка своим правлением обеспечивает безопасность подданных, и я горд тем, что вношу свой вклад в это, оберегая его.
– Хорошо, он силен во внешней политике, не буду спорить, но он упустил дела внутри страны. Будущее любого народа – это дети. Образование не должно быть привилегией, оно должно стать обязательным для детей всех слоев общества. Нужно строить школы, поощрять способных к наукам. Образованный человек принесет стране больше пользы. Надеюсь, ты не будешь с этим спорить? Нужно на государственном уровне помогать матерям, оставшимся с детьми без кормильца. Тогда меньше детей пойдет по кривой дорожке, и это снизит преступность.
– Не помню, чтобы в Зандании дела обстояли именно так, чтобы там преступность была меньше или беспризорников мало. Простые люди живут в разы хуже, чем здесь, а к женщинам отношение как к скоту. Мне тоже вдруг стало интересно, откуда принцесса почерпнула столь прогрессивные взгляды?
Хоть он и говорил спокойно, но обращение «принцесса» выдало, что мне удалось его задеть, а его слова стали ушатом холодной воды. Да, что-то я разошлась.
– Можешь считать, что видела во сне мир будущего, где все устроено по-другому. Извини за горячность, просто после посещения приюта, когда я увидела унылое существование детей и их беспросветное будущее, во мне все перевернулось. В моих силах помочь только некоторым, лишь Владыка может помочь остальным, и я не понимаю, почему он ничего не делает.
– Не осуждай его. Тема детей для него болезненна, поэтому он упустил из виду некоторые вещи и не проводил реформ в этой сфере. Но я слышал, тебе удалось это изменить.
– Знаешь, я только одного не понимаю: ладно, он мужик, думающий о глобальных проблемах, но ведь у него тридцать баб и они регулярно выезжают в город. И благотворительностью они должны заниматься в силу своего положения. Почему ни у одной внутри ничего не екнуло? Они не видели или не хотели видеть? Почему к нему пришли не они, а я, после первого же посещения приюта схватившись за голову от того, что там творится?
У Когана не было ответа, а я за нашими разговорами едва не прошла шатер предсказательницы.
– Подожди меня, я сейчас.
Заскочив в шатер, я подождала, когда опустится полог, стянула с себя плащ, спрятала его в сумку и зашла к ясновидящей.
– Я к вам на минутку, ничего не надо. Держите! – сунула я золотую монету.
– Зашла поблагодарить? Рада, что прислушалась к моим словам, – расплылась в улыбке мадам Зарина.
– Да-да, спасибо! Очень помогли, – заверила я, торопясь на выход.
Оценив мое преображение, Коган изогнул бровь, а когда мы немного отошли, сказал:
– Избавиться от плаща можно и возле таверны, никого не удивит, если его поможет снять муж. Решат, что мы с дороги. Чаще всего женщины надевают такой плащ, если выходят без сопровождения, он как охранная грамота.
«О, а пользы от него все больше и больше!» – порадовалась я, ведь раньше таких тонкостей не знала.
– Интересно, а о чем мечтаешь ты? – спросил Коган.
– Оставить свой след в этом мире, когда умру, что-то после себя. Пусть фонд помощи принцессы Элиссабет или просто танец, который будет танцевать простой народ.
– Обычно люди видят свое продолжение в детях.
Да уж, но в моем мире о них я еще не задумывалась, считая, что времени впереди полно. А в этом времени как раз нет…
– Я осознаю, что подвешенное положение тридцать первой жены исключает для меня обычный брак и детей.
– На все воля Владыки.
– Не смеши меня! Поверь, не все в его воле.
– А почему ты сказала, «когда» умру, а не «если»? – спросил Коган, не став спорить. – Словно знаешь, когда именно это случится и спешишь исполнить намеченное. Странно как-то. Ты совсем молода, а в столь юном возрасте редко задумываются о смерти, считая, что еще вся жизнь впереди, и строят более долгосрочные планы.
В очередной раз я прокляла его проницательность.
– Люди смертны и живут меньше драконов. Находясь рядом с вами, поневоле об этом задумываешься, – ответила я как можно беззаботнее.
– Но что лично для себя ты бы хотела? Есть у тебя мечты?
– Коган, ты так выспрашиваешь, словно Владыка попросил узнать о моих предпочтениях для подарка, который он зажал на мой день рождения, – рассмеялась я.
– Я близок к нему и мог бы посоветовать, что подарить такой, как ты. Так чего бы ты хотела? – не смутился он.
Интересный вопрос. В прошлом у меня было много планов, а сейчас я понимала, что возможность просто жить и наслаждаться каждым днем – уже подарок!
– Этого дать он мне точно не сможет. – Я не стала говорить Когану о жизни и постаралась ответить честно, словно у меня есть будущее. – Если забыть о связывающих меня обстоятельствах, я бы хотела путешествовать. Посмотреть страну, разные города, посетить достопримечательности.
– Я думаю, в этом нет ничего невозможного. Тебе только стоит сказать Владыке, куда ты хочешь поехать в качестве подарка.
И не успела я размечтаться, что рвану на пару деньков куда-нибудь к морю, как он спустил меня с небес на землю, добавив:
– Владыка часто путешествует с женами.
– Коган, иногда плохой попутчик способен испортить все удовольствие от поездки!
Дракон бросил на меня быстрый взгляд, уточнив:
– Вы могли бы поехать вдвоем с Владыкой, лучше узнать друг друга.
Он почему-то решил, что в качестве неподходящей компании я имела в виду других жен.
– Настоящим подарком было бы поехать одной, ну или с Моржеттой в качестве компаньонки. А Владыка мне к чему? Только настроение портить.
Смешной такой! Зачем мне потасканный тридцатью тетками мужик? Не самое лучшее общество.
Коган поджал губы, оскорбившись за любимого Владыку.
– Я забываю, что в некоторых вопросах ты еще сущее дитя, – снисходительно произнес он, типа щелкнув меня по носу.
Я насмешливо закатила глаза, не став его разубеждать. К счастью, мне хватило ума прекратить дразнить дракона и спрятать ехидную усмешку.
А вот Коган разошелся, во время репетиции танца обнимая излишне крепко или как бы невзначай скользя руками по моему телу. Вроде бы невинно, но заставляя внутренне остро ощущать каждое касание мужских пальцев. Волнующих, будоражащих, вызывающих томление и заставляющих вспомнить, что у меня уже давно нет мужчины.
Я же вчера с ним элементы отрабатывала, и такого эффекта не было! А сейчас изменилась сама атмосфера между нами, словно он задался целью разбудить мою чувственность. И если неопытная принцесса ничего бы не поняла, то я осознавала, что он делает это намеренно!
Даже Эйлер шутя заметила, что мы сегодня «искрим». Сразу видно, что молодожены, сами такими были. И бросила влюбленный взгляд на своего Стефа.
Что ж, я отыгралась на нервах Когана, ставя танец парней, а потом вместо запланированной прогулки по городу потаскав его за собой по лавкам в поисках игрушек и подарков для детей. Решила, что, помимо прочего, на новом месте мальчикам в постель положу по деревянному солдатику, а девочкам по куколке.
Коган стойко терпел. Пока я закупалась или трепалась с хозяевами лавок, выспрашивая, что интересного у них есть для детей, он больше помалкивал, осматриваясь по сторонам. Было заметно, что в таких местах он впервые и чувствует себя непривычно.
Завершив покупки, я вспомнила, что нужно забрать платья из салона, которые должны были уже пошить. Не ходить же в город в одном и том же, на меня и так уже собственные служанки косятся, что я платье не меняю.
А вот в мире женского тряпья, к моему удивлению, Коган чувствовал себя вполне комфортно, чем бесил. Начать с того, что перед ним все сразу начали стелиться, поняв, что к ним заглянул высший дракон. И он сразу стал весь такой важный, высокомерный, принимающий суету вокруг себя как должное.
Пока я примеряла платья, он успел пошептаться с хозяйкой, и, когда я вышла, меня ждало еще одно. Нарядное, нежно-розовое, такое воздушное, с кружевами. Я выбирала платья, чтобы не бросаться в глаза в толпе, а это создавалось для молоденькой девушки, желающей покрасоваться.
– Примерь, – попросил дракон.
– Зачем? Куда оно мне?
– Хочу пригласить тебя в одно место.
Терпеть не могу розовый. Да оно мне подходит как корове лошадиное седло! Мы с этим платьем из разной оперы.